АрмИнфо. Тема разблокирования транспортных коммуникаций и возможного открытия армяно-турецкой границы стала главной для экспертного дискурса в Армении. Эту тему корреспондент АрмИнфо обсудил в интервью с координатором платформы «Сравнительного изучения экономики Закавказско - Ирано – Мало - Азийского региона» РАУ, председателем ОО «Центра независимых деловых и финансово-экономических исследований «Логика»», к.э.н., доцентом Ара Каряном.
Острота вопросов разблокирования транспортных коммуникаций и возможного открытия армяно-турецкой границы очевидна. Другое дело, что так и непонятно, есть ли тут благоприятные перспективы для Армении или, напротив, всё очень мрачно, и на чем следует сфокусировать внимание в этом дискурсе?
Вопрос несомненно чрезвычайно актуальный и имеет несколько срезов. К примеру, имеет ли смысл активно продвигать эту тему? Не лучше ли все замять, поскольку не виден просвет? А если же придется заниматься, то с чего и как начинать? В этой связи, и к тому же исходя из комплекса актуальных задач в реалиях поствоенной ситуации в РАУ была инициирована междисциплинарная платформа «Сравнительного изучения экономики Закавказско - Ирано – Мало-Азийского региона».
Оценивая исходную ситуацию, можно констатировать, что при наличии определенных возможностей, восстановление прямых армяно-турецких экономических отношений вызывает большую неопределенность, как среди экспертов, так и правящих кругов Армении. В прессе, соцсетях внешне преобладают пессимистические оценки и часто звучат суждения о возможности основательной экспансии с турецкой стороны по всем направлениям экономических отношений и потому безвыходности ситуации.
Сторонники положительного исхода от разблокирования дорог и всех коммуникаций в регионе, указывают на определенные выгоды, в частности, на снижение стоимости грузоперевозок, но не совсем убедительно и внятно объясняют конкретные преимущества для нас. В такой ситуации преобладают политически предвзятые оценки, как отрицательные, так и положительные.
Между тем, на наш взгляд, безысходные настроения и вытекающая из этого констатация сохранения статус-кво в вопросе открытия коммуникаций, означает дорогу в никуда или дальнейшее медленное ухудшение или удушение конкурентоспособности экономики Армении.
Постановка решения армяно-турецких прямых экономических отношений требует прагматичного математического подхода и должна сводится к тому, а имеет ли задача решение или нет. И в данном случае, мы исходим из того, что задача имеет решение. В противном случае нет смысла этим заниматься. В математическом подходе далее следует вторая постановка: это единственное решение или нет. По большому счету это должно быть единственное решение (в широком смысле, а не в частных вариациях), которое мы сформируем как установление взаимно- или обоюдовыгодных отношений. В противном случае, задача не имеет решения и как опять же говорят математики - этим бесполезно заниматься.
Исходя из вашей трактовки проблемы, этим следует заниматься. А что делать с нерешенным историческим наследием и сегодняшними проблемами?
В основе экономические связей между отдельными бизнес субъектами, в целом, действуют доверительные отношения на хозяйственном и индивидуально человеческом уровне. Контрагенты, действуя напрямую, так или иначе, редко ставят проблемы бизнеса в зависимость от сложившихся стереотипов и восприятия истории. Однако, это не означает, что стереотипы и восприятие истории куда-то исчезнут, они существуют параллельно и временами могут внезапно и даже очень жестко влиять на отношения бизнеса контрагентов, вне желания последних. Подобная практика в мире имеется и указывает, что все бывает не так гладко.
Можно вспомнить отношения Японии и Южной Кореи, когда сильную обеспокоенность у бизнеса вызвало постановление верховного суда Южной Кореи о том, что что японские компании должны выплатить компенсации в результате иска, поданными южнокорейскими рабочими, которые были призваны во время Второй мировой войны. Возникли опасения, что вопросы, основанные на восприятии истории, могут иметь влияние на бизнес. В ноябре 2013 г. три основные бизнес-организации Японии и Японо-Корейская экономическая ассоциация, исходя из того опасения, что вопрос о компенсации может навредить хорошим отношениям между Японией и Южной Кореи, сделали беспрецедентное заявление с призывом к решению этого вопроса.
Следовательно, нельзя не учитывать, что в экономических отношениях Армении и Турции вопросы, связанные с историческими фактами, включая Геноцид армян на их исторической родине, проблема Арцаха и прямое участие Турции в 44-ой войне в Арцахе на стороне Азербайджана, время от времени могут стать факторами нагнетания обострений и возможного ухудшения или даже кризиса в армянско-турецких политических и экономических отношениях.
Кстати, этим армяно-турецкие отношения резко отличаются от грузино-турецких отношений, на которые часто ссылаются. Опыт последних, кончено же, следует учитывать, но с определёнными допущениями, поскольку в грузино-турецких отношениях, по сути, нет матрицы явных конфликтный проблем, присущих армяно-турецким отношениям. К тому-же, на официальном уровне часто основные развязки грузино-турецких отношений выстроены как вектор развития трехсторонних турецко-грузино-азербайджанских экономических отношений, что опять же вносит в неё определенные корректировки.
Ключ решения проблем, в целом, состоит в правильной методологии решений и целевой постановке задач с армянской стороны, которые следует рассматривать в аспекте геополитических, политических, геоэкономических, экономических и коммерческих факторов и реалий, поскольку указанные аспекты, будучи в тесной взаимосвязи, одновременно демонстрируют определенную автономность и отдельный ресурс воздействия.
Следует учесть, что выстраивание прямых торгово-экономических отношений Армении и Турции процесс очень многогранный и многоуровневый, и должны быть нацелены на то, чтобы: а) они изначально стартовали и выстраивались как обоюдовыгодные отношения; б) строились на основе подходов, принципов и критериев, приемлемых для армянской стороны, при этом балансируя с подходами и принципами другой стороны (поскольку этот процесс двусторонний); в) не допускалась или пресеклась односторонняя экспансия и невыгодные для армянской стороны тренды.
В этом случае в чем выигрышные подходы для армянской стороны и как выстраивать диалог, на каких подходах должна строится позиция Армении в переговорах по разблокированию транспортных коммуникаций и становлению прямых армяно- турецких торгово-экономических отношений?
Если внимательно присмотреться к обсуждению открытия границ при старте торгово-экономических отношений у Армении больше вопросов и притязаний к Турции, поскольку Турция в 1993 г. в одностороннем порядке закрыла общую границу с Арменией, приняла на государственном уровне неправомерные и предвзятые по международному праву меры в отношении Армении. Турция закрыла выходы Армении к морским транспортным коммуникациям, вопреки международным правовым нормам, тем самым блокируя ее интересы во всех аспектах – политических и экономических. Армения, по факту, на практике была не в состоянии предпринять зеркальных и адекватных мэр к Турции.
При выстраивании позиции по разблокированию транспортных коммуникаций в регионе и экономических отношений с Турцией Армения должна опираться на правовые принципы, принятые международными конвенциями, в частности, положениями ВТО (которые Турция попирает в случае с Арменией), положениями Лиссабонского Договора к энергетической хартии, Международной Энергетической Хартии, Конвенцией ООН касающийся стран, не имеющим выхода к морю. Требования армянской стороны к Турции по предоставлению выхода к морю в случае открытия границ с Турцией обусловлено положениями международной конвенции, а также Конференция ООН по развивающимся странам, не имеющим выхода к морю (в 2014 г. был принят второй Венский план действий на 2014 - 2024 гг. в отношении развивающихся стран, не имеющим выхода к морю (РСНВМ). Последний был одобрен резолюцией 69/137 Генеральной Ассамблеи ООН, а резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 72/232 постановила провести на высоком уровне всеобъемлющий среднесрочный обзор хода осуществления «Венской программы действий на десятилетие 2014-2024 гг.». В этом плане правительство Армении должно предпринять определённые шаги.
К важным международным правовым положениям относится также соглашение ООН «По транспорту и связи» раздел 34. «Межправительственное соглашение по сети Азиатских автомобильных дорог», которое подписали и ратифицировали 31–о государство, включая Турцию (2010), Армению (2005) и Азербайджан (2005, последний с оговорками). На практике можно представить всякое лавирование и уловки турецкой стороны, но представить позицию и подходы турецкой стороны без учета и вне международных конвенций и соглашений не совсем реалистично.
Вне международно-правового поля существует и такие факторы как позиционирование стран в качестве регионального лидера и вытекающего из этого условно «экономического патронажа» в отношении Армении. Так или иначе этот феномен присутствует со стороны России в отношении Армении, и время от времени проявляется и усиливается со стороны Ирана. Турция в геополитическом раскладе открытия границ и выстраивания двухсторонних отношений с Арменией, по сути, должна стремиться к нивелированию влияния России и блокированию чрезмерного влияния Ирана на Армению, поскольку это продиктовано позиционированием Турции и Ирана в качестве регионального лидера на всех фронтах. Такой конкурентный расклад между региональными игроками должен послужить Армении для определенного балансирования и проведения комплементарной экономической политики для преследования и учета своих интересов.
Относительно чувствительного для нас требования выхода к морю, Вы в публичных выступлениях акцентировали выход на морские порты Средиземноморья. В чем предпочтительность этого?
Во-первых, снова следует указать, что в случае открытия границ, требование армянской стороны к Турции по предоставлению выхода к морским портам обусловлено положениями международной конвенции, касающийся стран не имеющим выхода к морю. Во-вторых, предпочтительность выхода к Средиземному морю, вовсе не означает, что нам не нужен выход Черному морю. Такой выход сейчас возможен через порты Грузии - Батуми и Поти, и вариант Трабзона не следует исключать, хотя бы с точки зрения конкуренции между ними. Кстати, требование предоставить выход для Армении в порт Трабзон на Черном море, а к тому же предоставить Армении отдельный причал или терминал в порту Трабзон - в собственность Армении, в прошлом озвучивали как турецкие, так и армянские специалисты. Это оценивалось какой-то компенсационной мерой в отношении Геноцида (кстати, такие высказывания имели место эксклюзивно и исключительно на экспертном уровне).
Для Армении мы считаем предпочтительным выход к средиземноморским портам Турции - Искандер и Мерсин, которые, кстати, расположены на берегах исторической Киликии. Географически там расположен Армянский залив, который сейчас называется залив Искандерин. Но проблема не в ностальгии, а в прагматичности. Вопрос в том, что океанские суда в Черное море не заходят, а в Искандерине и Мерсине такой проблемы нет. Стоимость фрахта океанских судов в отношении морских судов меньше в разы, поэтому проблема в экономической эффективности. Кроме того, порты Искандер и Мерсин логистическими узами связаны со всей Турцией, включая восточные районы Турции на границе с Арменией.
Кстати, в порту Мерсин находятся 20 морских терминалов, и также 4-е железнодорожных терминала, обеспечивающих перевозку контейнеров. Порт связан со всеми основными мировыми портами и имеет железнодорожное сообщение к северу на Кайсери, к северо-западу на Анкару и на восток к Сирии. Это означает, что международный контейнерный порт Мерсин связан с железнодорожными станциями по всей Турции и с регионами вне страны с выходом на Иран и Ирак. Следует также отметить, что порт Мерсин в 2007 г. в соответствии с «Соглашением по передаче эксплуатации» был передан в эксплуатацию частной иностранной компании на 36 лет. Его акционерами являются австралийская компания по управлению инфраструктурным фондом (IFM Investors) с долей 40%, две сингапурские компании - «PSA International», и сингапурские терминалы - «PSA International Ltd», владеющие 60 процентами контрольного пакета.
Какие возможности открываются для Армении благодаря задействованию транзитных коммуникаций?
Вопрос объёмный, но укажем на конкретные примеры. Известно, что очень остро обсуждается проблема коридорного формата по территории Армении в Мегри. Позиции сторон диаметрально противоположные. Готовы ли Азербайджан и Турция признать, что разблокирование транспортного сообщения между Нахичеванским эксклавом и Азербайджаном как открытую дорогу по территории суверенной территорию Армении, под ее юрисдикцией и ответственностью, о котором вместе объявляли Москва и Ереван. Это не формат коридора, о котором говорят Турция и Азербайджан, в котором Армения будет лишена всяких прав. Следовательно, признание обоими сторонами суверенности Армении в отношении дорог и других коммуникаций на территории Армении, это ключевой вопрос конструктивного диалога.
В этой связи часто на всех уровнях говорится о восстановлении железнодорожного сообщения по маршруту «Ерасх – Джульфа – Ордубад – Мегри – Горадиз», указывается даже требуемая сумма инвестиций в $ 226 млн, но ставится под сомнение его экономическая целесообразность для РА, что кстати вполне убедительно, с учетом возможных экспортных грузопотоков Армении в южном направлении. Но тем не менее, существуют взятые обязательства, и дорога должна быть открыта. В этом случае кроме экономической целесообразности, более ключевым является принадлежность железнодорожного участка, проходящего по территории Армении в районе Мегри. До сих пор не уточняется, кому будет принадлежать этот железнодорожный участок - Азербайджанским железным дорогам или Южно-кавказской железной дороге, которая находится в концессионном управлении Российских железных дорог. Кстати, в концессионном договоре оговорено, что железнодорожные пути (полотно) остаются в собственности Армении, а передвижной состав находится в собственности ЮКЖД. Очевидно, что строительство и реконструкция железнодорожного полотна на территории РА будет реализовано за счет инвестиций Евросоюза, предоставленных Армении. Тем самым, это очередное увеличение внешнего долга Армении, и, следовательно, результат инвестиций – построенное железнодорожное полотно должно быть собственность РА. В этом случае, мы оперировали последовательным силлогизмом, между тем необходима официальная позиция правительства Армении в отношении собственности, что окончательно прояснит коридорный формат в отношении железной дороги.
Через территорию Армений скоро пройдет транзитный газопровод, соединяющий Азербайджан с Нахичеванью. В этом случае опять же остается открытым вопрос кому газопровод будет принадлежать российскому «Газпрому», азербайджанскому «SOGAR»-у или Армении. Кстати, указанный газопровод пройдет через территории, отошедшие к Азербайджану после 44-дневной войны, затем через Сюникский марз Армении в эсклав Азербайджана - Нахичевань, и далее уже по строящемуся 83-километровому газопроводу от Садарака (Нахичевань) до исходной точки анатолийского магистрального газопровода «TANAP» в Эрзуруме. По сути, газопровод «Баку-Тбилиси-Эрзурум», первая ветка «Южного газового коридора», направляющая азербайджанский природный газ в Европу - до Италии и Балкан будет иметь параллельный газопровод, проходящий через территорию Армению.
В этом плане Армения должна: 1) активно быть задействована в сооружении данной газовой магистрали на своей территории собственными силами (финансовыми, техническими и организационными, по взаимно согласованному маршруту); 2) прямо установить собственность над частью газопровода, проходящему на своей территории, и установить его статус как стратегический объект, не подлежащий приватизации и отчуждению; 3) обеспечить его беспрепятственное функционирование.
В этом случае мы оценили отношение всех стран региона к открытию транзита газа из Армении в Нахичевань и Турцию по предложенной нами методологии - в геополитическом аспекте и плане безопасности, в экономическом и коммерческом аспекте (интересы газодобывающих и транспортирующих компаний стран) и пришли к заключению, что по вопросу открытия транзита газа из Армении в Нахичевань и Турцию интересы Армении, России, Азербайджана, Турции и Ирана в геополитически и в аспекте безопасности не противоречат и во многом совпадают.
Кстати, коммерческие интересы российского «Газпрома», азербайджанского «SOCAR»-а и турецкого «BOTAS»-а могут иметь расходящиеся векторы, но очевидно, что геополитические векторы стран не будут в субординации (или подчинении) к коммерческим интересам указанных компаний.
Кстати, реализации проекта транзита газа из Азербайджана по Армении в Нахичевань и Турцию по территорию Армении станет действенным фактором при возобновлении проекта транзита газа Ирана по территории Армении.
Это только малая часть вопросов, касающихся транзита по инфраструктурным коммуникациям Армении. В целом, известно, что в международных отношениях факт владения и контроля над энергетическими магистральными коммуникациями является определённым стратегическим преимуществом.
Верно ли, на Ваш взгляд, оценивать возможный прилив турецкого капитала в Армению как экономическую экспансию?
В связи с этим Фонд исследований экономической политики Турции «TEPAV» в 2014 г провели исследование под названием «Укрепление связей и бизнес-синергии между Турцией и Арменией: на пути к дорожной карте укрепления доверия посредством экономического сотрудничества». В нем турецкие исследователи пришли к выводу, что процесс становления экономических и торговых связей и их дальнейший ход можно характеризовать как бизнес-синергию. К тому же они считают, что приграничные города на турецкой стороне страдают отсутствием экономической активности и поэтому являются одними из наименее развитых регионов Турции.
По злободневному вопросу экспансии турецкого капитала следует прежде всего исходить из того, что ключом для установления прямых торгово-экономических отношений между Арменией и Турцией является будущая модель экономического развития Армении. Нынешнее состояние экономики Армении в этом плане считается достаточно уязвимым.
Кстати, в свое время российские исследователи, обсуждая модели развития экономики рассматривали несколько возможных сценариев. Первый условный сценарий предполагал развитие по парагвайскому типу, предполагающему относительную изоляцию от внешнего мира при сильной государственной власти, опирающейся на армию. В этом сценарии все сводится к тому, что «дешевая» рабочая сила и централизованное управление способно дать экономический эффект, но в сравнительно краткосрочной перспективе. Резюмируется, что замкнутость государств только на диаспору при узком национальном рынке и ограниченном доступе к мировым финансовым ресурсам вызвал бы в скором времени экономическое и технологическое отставание, сокращение человеческого капитала. В целом всякие сравнения с моделями развития очень условны, но тем не менее, как ни парадоксально, важные характеристики описанной модели в большей мере близки к реальной ситуации в Армении. Членство Армении в ЕАЭС сыграло определенную роль для активизации конкурентоспособности Армении, но с учетом масштабов инвестиций в экономику (по сравнению с соседями Грузией и Азербайджаном) картина прямо не воодушевляет. Приведенное контрастное сравнение, мы акцентируем опять же исходя из важности выбора будущей экономической модели развития Армении.
Прагматично будет руководствоваться общими подходами и критериями, приемлемыми для Армении. Нужно оценить, какие риски существуют в каждой отрасли экономики, обобщить возможные решения по секторам экономики и регионам, поскольку в разных секторах производства, включая ВПК, энергетику решения могут быть довольно разные. Сложность ещё в том, что эти подходы и решения не противоречили бы нормам ВТО.