Так вот бывает иногда в жизни: вдруг ни с того ни с сего удача, нежданная, незапланированная, свалится как снег на голову, и делай,что хочешь.
Жил в курятнике петух. Настоящий хозяин петушиного стада красавец Петя, гордый, независимый, куры от него были без ума. Пётр первый Петухович имел предурную привычку клевать всех подряд, кроме, конечно, хозяина. Того он уважал, кормилец, как и сам Петя, баб – гарем, а все на его шее. Да и за куриной этой ордой хозяин ухаживал.
Домочадцы устав бегать от петуха Пети, взмолилась слёзно: «Да убери этого аспида, пожалуйста, нет от него прохода, в туалет сходить беда, а уж огурчик – помидорчик сорвать или морковкой там похрумкать без хозяина в огород не пустит. А при хозяине взлетит на крышу, орёт дурным матом и косит кровяным глазом, ну не разбойник ли?"
А куры, куры любили своего султана. Что ж, все женщины любят мужчин властных. Однажды бабуля решила подшутить, она в гости из деревни приехала и петуха не боялась. Закрыла его на ночь в туалете. Думала, дочь с вечера пойдёт в туалет, а оттуда петух, вот умора будет. Дочь вечером обошлась без визита в туалет, а утром рано пошёл сам хозяин. Смотрит, что за оказия, всё куриное стадо вокруг туалета сидит, а из-за закрытой двери властное такое ко-ко-ко! Открывает дверь, а там сам Пётр Петухович, обиженный и оскорблённый, куры радостно так закудахтали, забегали, а он крыльями захлопал, заорал на своём петушином языке. Гордо грудь вперед, и в сарай, а глупые несушки, кудахча, наперебой за ним.
Хозяин завёл себе индоуток, сами маленькие, шустрые, а индоселезень – здоровый, килограммов семь. И давай он всю живность во дворе гонять, кидаться, вот и Петя попал под раздачу, бежал, бедный от этого индейца и угодил под машину. Погиб бедный, хозяин растроившись, приговорил индоселезня к смертной казни.
А начальником петушиной вдовьей стаи стал пёстрый замухрышка Пётр второй. Когда родоначальник был жив, Петра второго к курам не допускал, бил и притеснял, тот всё по сеновалу да сараям прятался. А тут такая милость с неба пала. Пётр был красавец, да когти на ногах отморожены, шея ощипана.
И давай, он, Пётр второй, кур теребить; без когтей-то с курицей трудно справиться, куры орут, перья – по огороду, а это убожество после красавца Петра Петуховича?.. Кошмар. Зато Пётр второй наслаждался своей внезапно нахлынувшей властью. Ликовал, крыльями хлопал, хохлаток подзывал. Дело-то к зиме, это ладно летом перья у них вырывал, как им зимовать полуголым?
Всё терпенье лопнуло у хозяина, пусть без этого чучела поживут, может, пока осень, оперяться немного. А самозванца – к смертной казни.
Ну что тут поделаешь: счастье вечным не бывает, а удача гостья редкая. Зато познал бедный, искалеченный петух и сладость власти, и любовь.