«Делатель королей» - так обычно называют людей, которые могу непосредственно и существенно влиять на то, кто окажется у власти, но сами вершину политической пищевой цепочки никогда не занимают (не хотят или, чаще — не могут в силу ряда объективных причин). Впервые этот «титул» появился в связи с Ричардом Невиллом, графом Уориком, который немало способствовал династическим пертурбациям во времена войны Алой и Белой розы в Англии.
Понятно, однако, что такие люди существовали и до графа Уорика. Один из самых ярких скандинавских «делателей королей» времен эпохи викингов носил не менее яркое имя Эйнар Брюхотряс (или, если в оригинале — почти непроизносимое Тамбарскельфир). Впервые он появляется на исторической арене в возрасте 20 лет, сражаясь на стороне Олава Трюгвассона в битве при Свольдера. Битва эта закончилась для Олава поражением, сам Олав погиб (хотя потом еще долго ходили слух о том, что он выжил и ждет подходящего момента для возвращения, чтобы спасти страну, в стиле короля Артура).
Эйнар, однако выжил. Вся его дальнейшая жизнь — это непрерывная череда интриг, схваток и сражений (от последних он, впрочем, частенько искусно уклонялся — наверное, впечатлений от мясорубки у Свольдера ему хватило на всю жизнь). Главная цель его всегда была одна и та же: по возможности вышвырнуть из Норвегии любого правителя, чьи интересы не совпадали бы с интересами Эйнара и посадить более сговорчивого, а буде такого не окажется под рукой, можно и самому повластвовать, даром что Эйнар вообще-то не относился к единственной на тот момент королевской (насколько этот термин вообще применим к Норвегии эпохи викингов) династии Харальдссонов (от Харальда Прекрасноволосого, первого объединителя Норвегии).
Самое удивительное, что Эйнар каким-то образом ухитрялся поддерживать враждующих между ярлов и конунгов, запросто переключая свою лояльность в зависимости от чуткого политического момента и при этом ничуть не теряя репутацию и влияние. Претенденты на власть почему-то неизменно относились к нему с полным доверием (некоторые за это поплатились).
После гибели Олава Трюгвассона Эйнар совершал сложные политические пируэты, поддерживая то одного, то другого властителя, причем сумел установить мирные отношения даже с Олавом Святым, несмотря на то, что был последовательным его противником. С другой стороны, вражда с Олавом не помешала Эйнару уклониться от участия в битве при Стикластадире между норвежским ополчением и войсками Олава, в которой конунг был убит, а после этого Эйнар выступил одним из главных инициаторов канонизации Олава (после чего тот, собственно, и получил когномен «святой»).
Следующим успехом и вершиной политической карьеры Эйнара было приведение к власти (на пару с другим влиятельнейшим норвежцем, Кальвом Арнарссоном) в качестве правителя Норвегии малолетнего Магнуса Доброго. В этой истории есть одна пикантная деталь — почти сразу же после появления и утверждения в Норвегии Магнус поссорился с Кальвом (между прочим, приемным отцом Кальва), отобрал все его владения, а Кальв был вынужден бежать. Немного слагаемых: Магнусу на тот момент было всего 11 или 12 лет, а после бегства Кальва все его земли достались... кому бы вы думали? Конечно же, Эйнару. Ну да, ну да, Магнус поссорился…
Увы, все рано или поздно кончается. Неизбежно закончилась и невероятная карьера Эйнара. В 1045 году в Норвегии появился Харальд Хардрада, вполне законный претендент на престол, а по совместительству — опытный военачальник с большой дружиной и, что еще важнее — с огромными средствами для ведения войны, если таковая понадобится. Магнус решил, что худой мир лучше доброй ссоры, и сделал Харальда соправителем.
После смерти Магнуса Харальд повел предельно жесткую политику, и Эйнар немедленно начал мутить норвежцев на выступление против «узурпатора», благо свободным бондам и лендрманнам отродясь не была нужа вообще никакая сильная власть. Однако с Харальдом этот фокус не прошел. В полном соответствии со своим прозвищем (Хардрада переводится как «Суровый» или «Жестокий»), Харальд пригласил семидесятилетнего Эйнара с сыном к себе в усадьбу якобы для переговоров и там без затей убил.
Харальда, кстати, часто упоминают как «последнего короля викингов», что, конечно полнейшая ерунда, поскольку он, во-первых, не был настоящим «королем» в общеевропейском понимании этого слова, да и викинги с его гибелью не испарились одномоментно. Точку 1066 года в «эпохе викингов» можно поставить лишь условно, поскольку, само собой ходить в походы и грабить лихие скандинавы продолжали и позже — один крестовый поход Сигурда чего стоит.
Если уж на то пошло, что Эйнар Тамбарскельфир был ничуть не менее ярким представителем «эпохи викингов» - властный лендрманн и хитроумный политик, запросто (и с прибылью) выживавший в кровавых водоворотах этих неистовых и великих времен.