Месяц после похорон бабушки прошёл, как в тумане. Я старалась не отходить от мамы и делала всё, чтобы на её лице почаще появлялась хотя бы тень улыбки. Любое воспоминание о бабушке — и она не могла сдержать слёз. Я тоже начинала плакать. Мы выплакивали, переживали наше горе…
Июль распахнул свои знойные объятия. В один из летних вечеров сестра вытащила меня погулять. Мы двинули в старые кварталы. Небольшие уютные дворы с двухэтажными домиками. Городской орнамент дополняли неизменные летние зарисовки: бабушки на скамейках и веселые ватаги ребятишек. Ветер подхватывал и разносил слова зелёных деревьев и кустарников, которые перешептывались о чём-то своём.
Так за разговорами мы с сестрой дошли по аллее до полуразрушенной остановки. Яркость красок убавили до минимума: стемнело. Пора прощаться и бежать домой!.. Наш сестринский разговор прервал писк. Кто-то оставил на остановке коробку из-под телевизора. Я осторожно подошла к скамейке и открыла картонный ящик, который, очевидно, стал чьим-то последним пристанищем.
Маленький чёрный комочек пищал, отчаянно привлекая к себе внимание. Крошечный котёнок удивлённо взирал со дна коробки на открывшийся ему мир. Кто-то запихнул это чудо в картон, закрыл и подбросил на остановку, сняв с себя ответственность. Так решили судьбу котёнка...
— Ути, боже мой, какая кроха! Это кошечка, — умилилась сестра, разглядывая пушистую находку, которую я взяла в ладошки.
— Я не дам пропасть тебе, малышка. Заберу домой. Втроём веселее будет, — я расстегнула свои сумку, которую весь вечер протаскала на плече. Вместительная и практически не убиваемая — с ней я ходила на пары — теперь моя «авоська» примерила на себя роль временного кошехранилища. Я опустила котёнка в сумку.
— Систр, я тогда побегу домой. Автобусы уже не ходят, надо ещё до дома дойти. С таким-то ценным грузом, — засмеялась я и обняла сестру. Пищащая сумка напомнила о себе.
Судьба котёнка была решена! Я припустилась домой, чтобы поскорее донести свой ценный груз. Киса была напугана кардинальными переменами в своей жизни и каждые пять минут пыталась выбраться из своего временного убежища. Не сбавляя скорости, я неслась мимо удивленных людей. Да не мучаю я, а спасаю несчастную животину.
На пищащих и когтистых парах я домчалась до дома. Рекордные 40 минут, мяу!
— Потерпи, маленькая, мы почти пришли, — уверяла я напуганного котёнка, открывая дверь подъезда. Мама открыла дверь квартиры, услышав стук.
— Ты что-то долго? Пешком что ли шла? — бросилась ко мне с расспросами мама, пропуская меня в прихожую.
— Ага. У меня для тебя сюрприз, — я прошла в зал и положила на пол растёгнутую сумку. Глазастый комочек вылез из кожаного пристанища и удивлённо пискнул.
— Ой, какой колобочек! — мама улыбалась. Я сгребла котёнка и поднесла маме.
— Мы с Алёнкой нашли его на остановке в коробке. Кто-то выбросил. Это девочка, она совсем маленькая. Только-только глазки открыла. Давай возьмем, и нам самим веселее будет? — я вопрошающе уставилась на маму.
— А как назовём? — мама бросилась на кухню, чтобы найти что-то из еды для нового питомца.
— Пусть будет Масяня. Есть такая весёлая хулиганка, — я рассмеялась. Мой смех подхватила мама.
Мытьё и выведение блох, еда и питьё из шприца, первые лужицы и прятки за холодильником… Спустя пару недель кошечка пообвыклась и стала полноценной котохозяйкой. Научилась лакать воду и есть корм из миски, освоила лоток. Не обошлось и без шалостей.
Мы с мамой до сих пор не смирились с нашей утратой, ведь у горя нет срока давности. Но этот чёрненький комочек вернул в нашу семью радость и веру в завтрашний день…