И тут очень вовремя раздался гудок второй линии.
— Хорошо, хорошо. Я тебя услышала, ничему не буду верить. Марго, прости, работа зовет, — остановила я поток «мудрых» наставлений и переключилась.
— Здравствуй, Инесса! На этот раз звонила пресс-секретарь аэропорта. От услышанного я чуть не выронила трубку. Конечно, я хотела, чтобы небо меня услышало, но не так буквально. Да уж. Бойтесь своих желаний.
— Самолет упал при посадке, — голос Инессы дрожал от волнения. — Какой это был рейс?
— Тель-Авив 347, — и она бросила трубку. Как она сама могла сообщить мне такое? Ее же нафиг уволят, если узнают. Мое сердце замерло. О боже, Тель-Авив! Мои родители! Инесса ведь знала, что они улетели на международную конференцию. Вот почему она мне позвонила. Они были в этом самолете? И тут же с облегчением выдохнула. А нет, они же в воскресенье прилетают. Чур тебя, Инесса! Значит, рейс 347. Такие же цифры были у лихача на «семерке» — Х347ХХ, которые потом исчезли таинственным образом. Что это — предзнаменование или какая-то странная интуиция? Время «ХХХ» и цифры «347». Из-за таких новостей каждый раз ненавижу свою работу. Любая наша сенсация — для кого-то боль и горе. Для кого-то, но не для новостников. Самые ужасные люди, не считая врачей, — это журналисты-новостники: «радуются» такой новостной «бомбе». Еще бы, ведь новость международного масштаба. Весь мир состоит из этого: для одних происшествие — работа, для других — трагедия. Для врачей и журналистов человеческая трагедия — всего лишь работа.
— Эй, народ! Быстро все бросаем! — я громко постучала карандашом по столу для сидящих в наушниках и интенсивно барабанящих по клавиатуре сотрудников. — У нас авиакатастрофа. Александр, не сдержавшись, нецензурно выдохнул.
— Мамочки, что сейчас будет! — воскликнули Виктоша с Мишкой, застыв в дверях. Таможня находилась поблизости, и они успели вернуться.
— Самолет упал в зоне аэропорта, — продолжила я, игнорируя комментарии. — Туда пока не пускают. Ищем очевидцев. Саша, ты берешь соцсети. Рома и Миша, дуйте в аэропорт. Каждые полчаса на связи. Рома засуетился, вскочил, уронив стул.
— Да не спеши ты, успеем, — кинул ему Михаил, доставая запасные батарейки для камеры.
— Самолет уже упал, торопиться некуда. Самое главное уже все равно пропустили. Эх, момент падения не отсняли. Роман поставил стул на место и схватил куртку
— Ну и шутки у тебя, Шарапов, — пробубнил он в сторону оператора.
— Будь спок. Как всегда, первыми прибудем, — закинув сумку на плечо, Миша скомандовал по телефону: «Петрович, заводись», и ребята вышли, громко хлопнув дверью.
— У нас есть очевидец! — крикнул Сашка.
— Да слышу я. Нервные все какие. Стулья роняют, голосят. Не ори ты так, мы не глухие, — сказала я, подойдя к нему.
— И что тут у вас? Кто этот глазастый счастливец?
— Пишет в соцсетях, что видел горящий в воздухе самолет.
— Свяжись с ним. Где он сейчас? Ребята по дороге заедут к нему, возьмут комментарии. Надев наушники, я связалась с главредом в столице.
— Евгений Янович, у нас ЧП международного масштаба, — выдала я, как только на мониторе появилась лысая голова в очках.
Отрывок из книги ЗАЛОЖНИЦА ШУМЕРА
#происшествия #книга