По данным Агентства труда и занятости населения Красноярского края, кадровая потребность местного инвестиционного проекта «Енисейская Сибирь» на 2022–2028 годы составит свыше 40 тыс. человек.
По всем инвестпроектам — свыше 60 тыс. человек. Водители, слесари, электрогазосварщики, электромонтеры, учителя. Кто займет эти места — специально подготовленные местные кадры, вахтовики из соседних субъектов или трудовые мигранты, остановят ли новые возможности отток рабочей силы из региона с отрицательным естественным и незначительным миграционным приростом?
На сегодняшний день миграционная политика России переживает перелом. Крен в сторону сокращения иностранной рабочей силы в экономике растет, хотя внутренних трудовых ресурсов им на замену не хватает. Красноярский край — тому пример. При стабильно регистрируемой в последние годы (за исключением ковидного) безработице примерно в 12 тыс. человек, количество пустующих вакансий в регионе увеличивается. По подсчетам Красноярскстата, за 2019 год таких набралось 55,8 тыс., включая 39,3 тыс. по рабочим профессиям. За 2021 год — 80,8 тыс. вакансий, включая 56,7 тыс. по рабочим профессиям.
За счет красноярских инвестпроектов в 2022 году показатель вполне может достигнуть отметки 70–75 тыс. вакансий для рабочих. Даже если предположить, что вместе с безработными их «разберут» выпускники, получившие среднее профобразование, около 16 тыс. человек в год, то потребность закроется только на треть.
Остается вариант с развитием вахтового метода работы, о чем много говорили на протяжении прошлого года. В попытках отыскать излишки свободных человеческих ресурсов тогда охотно обращались к опыту прошлых веков, к идеям об отправке студентов на сбор урожая, а заключенных — на стройки. Не вспоминали разве что трудармию.
Ставка на внутреннюю вахтовую миграцию звучит более содержательно, хотя и эта практика нуждается в переосмыслении.
Первое, о чем следует напомнить — управление вахтовой миграцией не прописано в федеральном законодательстве РФ. Сферу регулирует Постановление Госкомтруда СССР, Секретариата ВЦСПС и Минздрава СССР «Об утверждении основных положений о вахтовом методе организации работ» от 31 декабря 1987 года. Из современных законодательных актов вахту подробно регламентирует Трудовой кодекс РФ, который основную ответственность за ее устройство возлагает на работодателя.
Новая инициатива укладывается в эту канву, вписываясь в модный антикапиталистический дискурс: раз российские компании готовы оплачивать оргнабор мигрантов из Узбекистана, то почему бы им не обеспечить высокую зарплату и качественное жилье для кадров с российскими паспортами?
Проблема в том, что довольно вялый оргнабор иностранцев строго контролируется различными ведомствами в рамках межгосударственных соглашений, тогда как за соблюдением трудовых прав вахтовиков-россиян не следит сегодня никто. Не определен административно-территориальный статус вахтовых поселков, нет стандартов данного метода работы, не прописаны нормы медицинского обслуживания персонала. При многоуровневом субподряде такое положение провоцирует массу злоупотреблений и нарушений, что хорошо иллюстрируют частые забастовки вахтовиков: ООО «Пургазстрой» (ЯНАО, 2016 г.), ООО «Вымпелстрой» (ЯНАО, 2018 г.), «Роснефть» (Красноярский край, 2020 г.).
Второе. В российских нормативных правовых актах отсутствует четкое определение «вахты», а вместе с ним и глубокое понимание данного явления. Как гласит статья 297 ТК РФ: «вахтовый метод — особая форма осуществления трудового процесса вне места постоянного проживания работников…». При этом вахта может включаться во внутри- и межрегиональную трудовую миграцию, процветать в субъектах как с дефицитом рабочей силы, так и с ее избытком, распространяясь в различных отраслях от добычи и разработки полезных ископаемых до легкой и пищевой промышленности.
Все это накладывает отпечаток на учет вахтовиков, что, впрочем, согласуется с ограниченностью общероссийской миграционной статистики. Согласно докладу Росстата «О межрегиональной трудовой миграции в 2019 г.», число внутренних мигрантов, выезжавших на заработки в другие субъекты РФ, составляло на протяжении 2017–2019 гг. около 3 млн человек. Примерно столько же иностранных рабочих, если судить по разнящимся официальным заявлениям, необходимо ежегодно российской строительной отрасли, агросектору, ЖКХ и сфере обслуживания. Исходя из этих расчетов, российскую межрегиональную вахту для полного замещения иностранных рабочих нужно удвоить.
Третье. Главным источником человеческих ресурсов в такой модели, если не брать в расчет прилегающие к мегаполисам Московскую и Ленинградскую области, останутся национальные республики — Адыгея, Чувашия, Калмыкия, Марий Эл, Башкортостан. Произойдет увеличение межрегиональных потоков по направлению деревня/поселок/малый город — мегаполис/территория стратегического развития (Арктика, Дальний Восток)/проекты по разработке природных ресурсов (Урал).
Продвижение этого сценария повлечет социальные и демографические сдвиги. Одно дело, приглашать россиян на вахтовые вакансии для специалистов, число которых ограничено несколькими тысячами, и совершенно другое — стимулировать регулярный массовый приток на позиции разнорабочих.
Для начала это предполагает преференции, способные привлечь лиц без образования (4% межрегиональной миграции в России) и со средним общим образованием (18%). Каким в таком случае должен быть мотивационный пакет для людей, окончивших профессиональные и высшие учебные заведения? Вопрос особенно актуален на фоне экономических потерь от пандемии.
Повесить эти издержки на работодателя будет непросто. Например, в октябре 2021 года сообщалось о проекте Федерального закона «О внесении изменений в статью 302 Трудового кодекса Российской Федерации», который обяжет работодателя компенсировать вахтовику стоимость проезда от места трудоустройства и обратно. Новостей о судьбе документа пока нет, и единственные, скорее косметические поправки в касающиеся вахтовиков статьи ТК РФ внес Федеральный закон N 372-ФЗ от 19 ноября 2021 года.
Наконец, негативным последствием станет усиление психофизической нагрузки на молодое население. По данным Росстата, 42% вахтовиков составляют люди в возрасте до 34 лет, чьи семейные связи ослабевают, а организм подвергается истощению.
На вахту едут от неизбежности, не имея шанса нормально заработать в родном регионе. Таким образом, толчком к развитию данного метода работы может послужить либо дальнейшее обнищание провинции, либо невероятно веские стимулы (зарплата + жилье). Последнее нарушит саму суть «вахты», когда человеку выгодно возвращаться домой, и приведет к превращению временной миграции в долгосрочную.
Перспективы расширения вахтового метода работы ограничены и в профессиональной плоскости. При кастовом устройстве рынка основной спрос обеспечивает сектор низкоквалифицированных вакансий, где человеческие рабочие ресурсы по-прежнему не имеют альтернативы. Так, в Красноярском крае на 1 февраля 2022 года требуется 1 150 разнорабочих, а кандидатов — 325, нужно 434 уборщика/мойщика, а кандидатов — 178, бетонщиков нужно 162, а их — 10, и далее по списку. Замещение в данном секторе иностранных мигрантов станет для страны шагом назад, поскольку фактически означает искусственное перенаправление граждан России на черную работу.
Вместе с тем организованное привлечение вахтовиков на позиции средней квалификации потребует основательной проработки законодательства РФ, что может принести немало пользы, повысив социальную защищенность российских рабочих и улучшив бытовые условия на местах.
Больше о трудовой миграции в России и мире читайте на нашем сайте MEDIA-MIG.ru