Найти тему
Юрий Васьков

ТАКИМИ МУЖИКАМИ ДЕРЖИТСЯ РОССИЯ. ч. 2. (продолжение)

Пётр Николаевич Мамин
Пётр Николаевич Мамин

Во время войны погиб брат Василисы Сазоновны – Порошин Федор Сазонович, а его жена Федора в то же время скончалась в тылу.

Во время войны все хлопоты по сельскохозяйственной деятельности в селе Никольском взяли на себя женщины. Одной из таких женщин была жена Петра Николаевича – Мамина Василиса Сазоновна. С тремя детьми она в этот период содержала очаг, воспитывала детей и работала в колхозе. По дому ей помогала ее мать Порошина Евдокия Абросиевна. Из мужчин в селе в то время никого не было. Работали все, кто мог: и дети, и старики. Одним из самых младших был Мамин Николай Петрович. Людям за каждый трудодень ставили палочки, а затем их учитывали при разделе остатков урожая. И маленький Коля тоже получал свою меру зерна, а начиная с 7 лет, он работал уже на лошади и получал больше.

После войны в Никольском осталось 3-4 мужчины вернувшихся с фронта в возрасте 30-40 лет и 5-6 стариков за 60 лет, не ходивших на фронт. В результате одним из лидеров работоспособным был Мамин П.Н. На него легло восстановление сельского хозяйства. В Никольском был организован колхоз.

В селе было три основных бригады: «центральная», «новая деревня» и, так называемый, «кокуй». Петр Николаевич отвечал за «кокуй». В его бригаде было, не считая детей, примерно 20-30 работоспособных женщин. Для восстановления сельского хозяйства были необходимы лошади, телеги, сбруи и прочий инвентарь. Он начал со своего двора. Весь инвентарь бригады, который удалось собрать и восстановить, он хранил у себя во дворе, где позже была сделана завозня. На деревянных заплотах были вбиты кованые штыри, на которые надевались хомуты и прочая упряжь. Изначально было 5-6 лошадей. Через какое-то время из 15 конематок ему удалось сохранить 10 жеребят. В последствие за это ему вручили грамоту. Примерно через десять лет был построен колхозный конный двор (разваленный, как и все остальное в 90-е). Ему приходилось уговаривать женщин бесплатно (за трудодни) работать в колхозе: пахать и сеять поля, косить сено, убирать урожай, выращивать скотину… Люди работали за трудодни, на которые затем меняли остатки собранного урожая. В колхозе, как и во время войны, работали все, кто мог: и дети, и старики.

Многое тогда делалось на чистом энтузиазме. Женщины шли на работу всегда чисто одетые в белых халатах и косынках. Ехали в поля на телегах с песнями, шутками. За счет этого наша страна в те годы сделала невероятный скачок вперед.

До войны Петр Николаевич никогда не пил и не курил. Но пройдя через пекло Великой Отечественной, попробовал и то, и другое. Позднее он вспоминал в разговорах с женой: «Когда кругом изо дня в день тебя окружает смерть, становится невмоготу. А хлебнешь бражки – и легче как-то. Сколь раз она меня спасала…». В дальнейшем ту самую бражку ставил он к праздникам. А праздновали тогда с размахом - всей деревней. В колхозе было два основных праздника: Красная борозда и Отчетный. По Отчетному, как раз, и делились остатки на трудодни, и этот мизер получали семьи.

Сенокос – в то время это было самым долгожданным событием для сельских ребятишек. По 8-10 подвод (телег) снаряжались и выезжали на сенокос в угодья за 12 км– в район деревни Аксарихи. Там вся эта «экспедиция» обустраивалась на постой прямо в поле с расчетом дней на 15. Строились шалаши из сена и коры. Обустраивались места приема пищи, импровизированный холодильник – углубление в земле до 1,5 метров, склад инвентаря. Одна из подвод ежедневно ездила за продуктами в деревню. Детвора резвилась и на работе - помогая взрослым метать копны и стога; и вечером - устраивая игрища и всевозможные шутихи в лагере (однажды дети вставляли в кусок глины соломинку, поджигали ее и бросали вверх - весело… но вот одна из таких ракетниц приземлилась в шалаш одного из мужиков… пришлось новый шалаш ему строить).

В то время в Камышловском районе было много волков. У Петра Николаевича было ружье и, сопровождая обозы, он стрелял в сторону волков, что отпугивало их, и они уходили. Петр Николаевич был отличным охотником и рыбаком. Вот только рыбачил и охотился он не ради удовольствия, как принято это в наше время, а чтобы прокормить свою многочисленную семью: у них с Василисой Сазоновной, было 10 детей - 5 мальчиков и 5 девочек. Рыбой Петр Николаевич всегда угощал женщин, чьи мужья погибли на войне.

В течение всего года, изо дня в день с раннего утра (до начала работ в колхозе), невзирая на погоду, он шел на рыбалку. Пойманную рыбу он и домой приносил, и бесплатно раздавал вдовам. Вместе с другими мужиками села (Петр Андреевич и Прокопий Андреевич Черемных), они занимались разведением рыбы, умело используя окрестные водоемы – озера Черное, Сковородка, Хомутиное, Ухольное. От озер до реки Пышмы были сделаны копанцы, которые весной открывались, чтобы запустить с большой водой из реки рыбу в водоемы, и затем перекрывались на лето. А осенью с первыми морозами открывались таким образом, чтобы мелкая рыба «тучами» могла уйти на зиму в реку, а крупная попадала в специальные ловушки для дальнейшей продажи (сначала на изменение уровня воды реагировал окунь, затем белая рыба – сарожка, щука). Тем самым люди того времени учитывали все тонкости природного равновесия, за что та отдавала им сторицей. Охотился Петр Николаевич для сдачи пушнины и, конечно же, чтобы кормить семью. Он наряду с другими односельчанами (естественно с разрешения тогдашних властей), отстреливал дичь и ставил капканы на волков, зайцев, лис.

В таких условиях он проявлял активность и настойчивость. Он был настолько харизматичен, что мог собрать и организовать народ. К Петру Николаевичу шли за советом, просьбой рассудить и помирить не поделивших, что-то селян. В селе его, за умение примирить людей, по-доброму называли «нашим евреем». Он отличался особой коммуникабельностью, которую смог привить и своим детям. Все они выросли достойными и уважаемыми людьми.

К детям он относился с добротой и умеренной требовательностью. Все свои навыки он, так или иначе, смог передать сыновьям, а Василиса Сазоновна в свою очередь дочерям. Петр Николаевич был не жадный. Он сильно любил свою жену Васюнку (так он любя называл ее) и всю жизнь был предан ей.

По инициативе Петра Николаевича в селе Никольском одними из первых в Камышловском районе создается совхоз. Переход от колхоза к совхозу привел к уходу от системы трудодней и введению оплаты труда крестьян наличными. Совхоз Петр Николаевич предлагает назвать «Прибрежный», и это название сразу приживается в кругу односельчан. В результате перехода от колхоза к совхозу село начинает развиваться и крепнуть вплоть до начала 70-х годов 20-го века, когда по причине политики партии молодежь начала стремительно переезжать в города для освоения новых заводов.

С каждым годом крепло хозяйство села Никольского. Петр Николаевич за это время был и бригадиром, и экспедитором, и председателем. Несмотря на то, что он ни дня не учился в школе (как-то раз, в простом диктанте он сделал 60 ошибок) – не до того было, ему удавалось вести бухгалтерию всего хозяйства. Одна из семейных реликвий – счеты Петра Николаевича – пользовался ими он как заправский бухгалтер.

Будучи экспедитором, он сопровождал обозы в Свердловск на центральный рынок (иногда со старшим сыном Николаем). Однажды после успешной реализации продукции совхоза, на обратном пути, на их полуторку напали бандиты на «Победе», следившие за ними от самого рынка. В то время сибирский тракт был грунтовым и путь от Свердловска до Никольского занимал весь день, а транспорта было крайне мало. И вот те самые бандиты решили взять на гоп-стоп Петра Николаевича, но не тут-то было. Опытных фронтовиков так просто не возьмешь. Водитель полуторки не позволял «Победе» обогнать их по грунтовой дороге. А подъезжая к Богдановичу уже поздним вечером, бандиты открыли огонь из пистолетов, на что получили из дедовой одностволки в аккурат в лобовое стекло – и как-то сразу ретировались. А ведь было что терять – у Петра Николаевича была вся выручка совхоза. (Надо отметить, что в то время все прилегающие к Никольскому земли были освоены на 100% и обрабатывались местными жителями. Пришлось даже осушать болото Сегат из-за нехватки земли. В самом селе не было ни одного поросшего быльем клочка земли – все шло в дело, все выкашивалось или засеивалось. Всем хватало и работы, и ума, и навыков.) Пачки денег были привязаны резинками к ногам.… Добравшись до села уже за полночь, Петр Николаевич, как ни в чем не бывало, сдал выручку в кассу сельсовета и пошел домой спать…

А сколько еще разных ситуаций пришлось пережить Петру Николаевичу – бог весть. Однажды довелось Петру Николаевичу побывать на санаторном лечении в Грузии. Проходил он реабилитацию и в госпитале ветеранов войн. Даже зубы протезировал в клинике Свердловска, за что отдельное спасибо детям – любили и заботились они о родителях.

Спустя многие годы Лидия Семеновна Пономарева предложила детям Петра Николаевича и Василисы Сазоновны организовать торжественное празднование их золотой свадьбы, и они естественно откликнулись. На торжественную часть мероприятия, которая состоялась в здании сельсовета, были приглашены только дети и старшая внучка. «Жених и Невеста» были в свадебных нарядах, в роли свидетелей выступали взрослые уже дети. Остальные гости дожидались «новобрачных» дома, где и продолжилось гуляние.

Всю жизнь Петр Николаевич был выносливым и работоспособным. Это был человек с большой буквы. Настоящий русский мужик. Его жизнь – это целая эпоха. При нем сменилось три власти. Он жил при царе, ходил в лаптях. При нем появилось электричество в селе. Он дважды поднимал свою страну с колен после разрушительных войн. При нем Гагарин полетел в космос. И застал он время, когда его родину, за которую он проливал кровь и пот, ввергли в хаос 90-х. До последних месяцев он сам выкашивал свой покос и помогал детям и внукам (у него их 22) – хотя и дети, и внуки, конечно же, всегда окружали теплотой и вниманием, помогали, чем могли.

Его не стало 19 января 1992 года – в Крещение. Он навсегда останется в сердцах людей знавших и любящих его.

записано со слов детей Петра Николаевича.

Константин и Софья Мамины

P.S.: Зная историю своих предков – дедов и прадедов, начинаешь по другому смотреть на вещи. Не допустимо прожигать жизнь. Уж больно дорогая цена заплачена за то, чтобы мы были на ЭТОЙ земле. ЭТО наша земля и МЫ изо дня в день обязаны трудится ЗДЕСЬ.