Дальнейшая хронология
Хронология последующих событий не изобиловала какими-то запоминающимися моментами. Правда, у моего наставника испортились отношения с совхозным руководством, не успев даже как следует начаться. Кстати сказать, это было основной из черт моего учителя – умудряться портить отношения с людьми, которые изначально были настроены к нему лояльно. Местные пчеловоды, как всегда это бывало на моей памяти, навели на Михалыча ужасный поклёп, объявив его самозванцем и авантюристом в одном лице. Виданное ли это дело, Михалыч погрузил улья с пчёлами на телегу и средь бела дня повёз на горчицу. Пчёл ведь перевозят ночью, он же лишится всей лётной пчелы! На самом деле мы действительно переезжали днём, да ещё с открытыми летками. Это были сильные семьи, а слабые остались на месте, чтобы лётная пчела из отъезжающих сильных семей подсилила слабышей. Потом, конечно, ночью мы перевезли и остальных. Но репутация наша была испорчена дилетантскими наветами завистников.
Директор с одной стороны нам доверял, с другой не мог не слушать своих подчинённых, многие из которых были пчеловодами. Постепенно обстановка вокруг пасеки накалилась донельзя. Чтобы развеять сгустившиеся тучи, нужно было доказать делом целесообразность существования школьной пасеки на Ольховской земле. Директор, молодой и весьма энергичный руководитель откровенным тоном попросил флягу майского мёда на взятку высшему руководству. Пришлось пожертвовать мёдом с черноклёна и жимолости, ради доказательства нашей состоятельности. Как назло, подступала засуха. Мы с энтузиазмом мигрировали между полями горчицы, но привес был мизерный. Его хватало лишь на бурное развитие семей. «Труженики совхозных полей ждут от вас мёда», - говорил агроном. «Ну, что, пчёлы ещё не передохли?» - с ехидной улыбкой спрашивал учитель по тракторным делам. «Когда будет мёд?» - вторил ему главный инженер. Наконец Михалыч не выдержал и решил сделать прокачку лишь для поддержания своего реноме, а не ради целесообразности развития пасеки. Он рисковал. Около тысячи пчелосемей со всей области набилось на совхозные поля горчицы – не было другого взятка. Привес был 150-200г в день.
Взяв пару волонтёров со стороны - особо одарённых школяров, - мы стали водружать палатку для откачки. В ход пошли простыни, которые для этих целей предоставила нам комендант общежития. Понимая, что откачка будет на этом месте точка разовой, мы особо себя не утруждали: тяп-ляп и готово!
Михалыч, дав последнее ЦУ нашим школярам, ринулся, было в бой, но осёкся. Жара стояла невыносимая и ничего удивительного, что наше внимание привлёк смерч, который откуда ни возьмись, появился вдалеке и медленно двигался в нашу сторону. Через минуту он уже расправлялся с нашим сооружением. Во все стороны полетели жерди, а простыни разметало так, что их долго пришлось искать по лесопосадке. Делать нечего – нужно претворять в жизнь начатое. Это был хороший урок того, при каких условиях качать нельзя просто категорически, но если уж очень нужно, то можно.
Пчёлы вели себя в высшей степени аморально, падая слёту в медогонку, проникая под лицевую сетку и залезая в рукава и штанины. Через полчаса от пчёл не было видно дна медогонки. Михалыч стряхивал почти все рамки в ульях не жалея открытого расплода и подавал мне на откачку. Я срезал тонкий слой забруса и отдавал соты ребятам, работающим на медогонке. Работали оперативно, соблюдая кодекс пчеловода – не навреди. В результате тысяча пчёл захлебнулось в собственном меду, а на всех нас лица не было. То есть, было лицо, но без глаз. С сорока пяти семей мы накачали две фляги и тут же сдали их в колхозную столовую, чтобы директорам разным не повадно было.
Местные пчеловоды пришли в уныние - не могли поверить: да откуда они могли скачать мёд, если кругом на пасеках сплошной отвес? Тем не менее, открытая неприязнь перешла в затаённую. Совхозные начальнички в обход указаниям директора норовили вставить палки в колёса: не давали транспорт для переезда, тянули с доставкой воды ан пасеку. Михалыч предвидя такое отношение, заранее перевозил пасеку ближе к пруду в ущерб медосбору. Наконец, настал момент истины. Все пчеловоды дружно констатировали: засуха. Нужно было что-то предпринимать. «Я знаю только одно место, где можно без потерь переждать засуху, - говорил Михалыч, - Пустовский». Как же, как же! Помним, надеемся и верим! Чабрецовый мёд… жара… Хопёр.
Но ведь это же чуть ли не 400км езды! А у нас телега с пчёлами – это что-то с чем-то! Широкая и длиннющая шаланда, сгандабитая из дубовых досок. Мы-то её мастерили чисто для декоративных переездов в пределах 7-10км! «Нет, настаивал на своём Михалыч, - лесостепь в засуху губительна. Нужны Хопёрские займища, где и мочажины с весны не совсем пересохли и болотные травы по озёрам разбросаны». Ехать, так ехать, но нужно найти правильный аргумент отпроситься с пасекой аж на 400км! Ничего себе переезд с поля на поле. Михалыч отчалил на разведку – нужен был весомый аргумент для переезда, вот он и подался за аргументом. Прибыл через несколько дней. «Бог послал дождичка! Немедленно выезжаем!» Пошли с челобитной к директору. Тот в свою очередь увидел реальный выход из щекотливого положения, создавшимся вокруг пасеки. Злые языки говорили, что он, директор, специально купил пасеку, поставил на неё пришлых людей и складывает денежки, вырученные от продажи мёда себе в карман, минуя совхозную казну. «Если не привезёте мёд – уволю!» – радостно заявил он. Так мы и поехали. А ехали долго и нудно, по бездорожью, объезжая все милицейские посты. И приехали мы на гречишные поля х. Шакин.
Приехали ночью. Встали буквально в десяти метров от гречки, а на дорогах ещё не успели просохнуть лужи – благодать! Я рухнул в гречишное поле и, балдея от запаха цветов и звёздного неба, кишащего НЛО, уснул как прибитый. Проснулся я от жужжания пчёл над моей головой. Взгляд уловил пчелу, которая с бешеной интенсивностью бегала по цветам и, собирая обножку, успевала высасывать и нектарники. «Изголодалась, бедная». День обещал быть солнечным и жарким, а главное трудовым. В одиннадцать часов дня пасека была похожа на действующий военный аэродром. Гул стоял невозможенный. Пчёлы, груженные сладким пахучим нектаром, не в силах были оперативно изменить траекторию полёта и сгоряча шлёпались мимо летков на стенки ульев.
Я заворожено наблюдал за чётко отлаженной работой, наслаждаясь запахами зверобоя и душицы, которые тут и там торчали между ульями. Вся пасека умещалась в небольшом лесочке, взятым в кольцо цветущих полей гречихи. Как радуется душа у пчеловода в такие минуты! Ведь это же гармония природы в действии! Уникальный симбиоз цветов и насекомых! О том, как она целительно влияет на человеческий организм, я стал задумываться именно в такие минуты. Колоссальный выброс энергии. Я, словно подключенный к гигантскому генератору, поглощал её неведомую силу, которая очищала. Лепота! Что ещё человеку надо? Научно-технический прогресс, в основе которого лежит гонка вооружений? Или «нисан», напичканный электроникой до такой степени, что в нём можно спокойно ехать и спать – сам довезёт? Как говорится, кому что. Я бы, например, предпочёл коня вместо «нисана». С каким наслаждением на нём можно ехать по лесу, по которому не пролезет ни один джип. А конь пройдёт. Правда на коне далеко не уедешь, например, в Анталию… А мне ента Анталия и даром не нать, когда вокруг такая красотища!
Через два дня моё безмятежное состояние нарушил Михалыч. Он пролез по ульям и вынес странный для меня вердикт: нужно срочно сматывать удочки, иначе лишимся пчелы. Я запротестовал: куда ещё из рая земного? Все пчеловоды к мёду, а у нас как всегда не как у людей - мы от мёда. Зачем тогда мы суда пёрлись в такую даль? «Пчёлы все соты залили мёдом и маткам негде сеять, - не унимался мой учитель. - Полезай в любой улей и найди мне хоть одно яйцо». Я с радостью полез, получив возможность доказать свою правоту, но, к сожалению, все соты действительно были залиты мёдом, а расплода на них было ой как мало. К тому же пчела была явно чем-то озлоблена. «Нужно срочно откачивать мёд, а у нас ни фляг, ни медогонки…. Пока соберёмся, начнутся невосполнимые потери…». Ну, куда опять ехать? В Пустовский. Ну, конечно, все дороги ведут в Рим, а у нас в Пустовский. «Кто же нас повезёт?» «ГАЗ 66. Я уже договорился с соседними пчеловодами». Очень хорошо. Нашу шаланду потянет ГАЗ 66 со скоростью 60 км в час, потому что на пониженных скоростях в течение часа он ехать не может. Прекрасно. Есть очень большая разница, когда перевозишь пасеку с пустыми сотами и с полномёдными. Гружёные мёдом улья нужно перевозить осторожно во избежание обрыва сотов, чего у нас никак не вышло сделать. По прибытию на место назначения из многих нижних летков потёк мёд. Теперь я точно знал, как переезжать нельзя. Но Михалыч всё равно был доволен – пасеку удалось спасти!..