Попытаюсь по возможности "вгонять" свою писанину в удобочитаемый "формат" для чтения в Интернете- не более 2..3х страниц А4 в текстовом редакторе WORD
Утро 28 мая 1985. Мой первый день в Советской Армии.
Разбудил нас зычный рёв того самого, горбоносого прапорщика, похожего на индейца из фильмов студии «Дефа»: «Рота, подъём!» Живей, живей! В колонну по два стройся!
Ещё ночью понял, что территория части небольшая. Так и оказалось – наша казарма, столовая, казарма части монтажников связи, санчасть, кочегарка, плац, общий для 2х монтажных частей.
Первый армейский завтрак. Какая-то скользкая каша, кусок хлеба, «шайба» сливочного масла, жиденький чай. Изжога и комок в желудке. Да уж, это баланда, не еда. Разве что масло как масло.
После завтрака переодевание в армейскую форму. Наша гражданская одежда летит в сторону, включая и гражданское нижнее бельё. Пока прапорщик выдаёт нам форму, в нашей гражданской одежде брезгливо роются какие-то личности, видимо старослужащие, на которых прапорщик периодически шикает. Они тут-же исчезают, но потом снова появляются. Взять-то особо нечего- обноски. Но кто-то что-то тащит из этой кучи.
Прапорщик выдаёт широченные синие труселя, растянутые майки. И тут заминка – не налезает армейское бельё на одного из воинов. Попытка одеть самые большие из имеющихся трусов заканчивается провалом – они просто рвутся на теле огромного, толстого пацана!
Ладно, пока походи в своём белье, что-нибудь подберём- ворчит горбоносый старшина. Но и попытка одеть на этого воина х/б оканчивается провалом – х/б самого большого размера не сходится у него на груди, а самые большие брюки он не может натянуть и до середины бёдер.
Все уже переоделись, уже получили х/б, сапоги, пилотки, подворотнички. Один рядовой Мишин (фамилия изменена) стоит в своих гражданских трусах и майке. Конечно, все просто ржут в голосину. Прапорщик куда-то ушёл, но вскоре вернулся с х/б безумно огромного размера и огромными брюками п/ш, причём с офицерским кантом. Брюки Мишину подошли, а вот с х/б, даже таким огромным опять толком ничего не вышло – застёгиваются лишь три нижних пуговицы.
-Ладно, ходи так! Подворотничок только пришей!
Но опять заминка. На Мишина не налезают сапоги! Прапорщик приносит нож и уверенным движением распарывает голенища сапог сзади, примерно до половины.
Зрелище достойное кисти любого великого живописца - огромный, толстый воин, в брюках с офицерским кантом, в х/б распахнутом до пупа и в кажущейся совсем малюсенькой на огромной, бритой, толстощёкой голове, пилотке и с распоротыми голенищами сапог.
Но если разобраться, мы все не настолько уж и лучше, в мешковатой, не обмятой, чаще всего не подходящей по размеру военной форме. Серёга Пушкарёв единственный среди нас молодцевато и лихо выглядит в военной форме. Орёл!
Разумеется, все подшили подворотнички, петлицы, погоны, как «на пальцах» показал прапорщик. Для меня ничего особо сложного. Я рос без бати, так что старался мамке помогать чем мог, да и всё мне было интересно и работу я не был приучен делить на «женскую» и «мужскую» К примеру, неплохо вышивал крестиком. Так что подшить к примеру подворотничок не было каким-то «откровением». А кто-то реально впервые в жизни взял в руки иголку с ниткой.
Портянки тоже, для многих оказались сложной задачкой. Но я хоть и горожанин, но почти всё свободное время проводил в деревне, у родни, так что какие-то навыки намотки портянок имел.
-Собирайте свой гражданский хлам! Ты, ты и ты тащите его в кочегарку!
Я тоже попал в число тех, кто тащил нашу гражданскую одежду на сжигание. Дотащили одёжку до кочегарки. Опять появились старослужащие. Попинав хлам и сказав: «Вешайтесь, слоны!», отбыли куда-то в сторону казарм.
Чумазые пацаны в х/б и майках начали бросать в топку нашу одежину, а мы стали им помогать. Вот летят в печь мои штаны с заплатками на коленках, моя старенькая куртка из кожзама…
И конечно, сразу вспомнилось, что штаны эти очень модные, сшитые на заказ в ателье, я порвал, когда меня занесло на мокрой дороге на скорости около 90 км/ч и моя «Ява» легла на дуги а я метров 50 летел то на боку, то на брюхе и едва не снёс головой столб с установленным знаком ограничения скорости.
А в этой старенькой куртке, тогда ещё новенькой и блестящей и на такой-же блестящей и сверкающей хромом «Яве» я с первым после ледохода паромом в мае 1982 приехал в деревню к своей единственной и любимой...
Именно в тот момент я окончательно понял – назад меня, как было осенью 1982 года никто не вернёт.
Начинался наш армейский карантин, КМБ или курс молодого бойца