Найти в Дзене
Alchwort

Слово безумца в свою защиту

Приготовьтесь возмущаться и закатывать глаза. История, рассказанная Стриндбергом, преисполнена самобичевания и женоненавистничества. Однако какими бы категорическими слова автора не были, в них, тем не менее, сквозит какой-то потешно истерический тон.
Роман автобиографичен и не претендует на объективность. Однако не будь этого произведения, Сири фон Эссен вряд ли бы удостоилась собственной странички на Википедии. Кажется, что только из литературных соображений Стриндберг и связывал себя узами брака. Едва ли не каждая пассия Августа в последствии становилась героиней его произведений. С Сири фон Эссен, именуемой в романе Марией, писатель не прогадал. Женщина противоречивая, неординарная и вероятно дурная, но от этого не менее интересная. Всякое романтическое чувство можно уподобить синусоиде, где через величину амплитуды оценивался бы диапазон господствующих в душе настроений. В таком случае отношение главного героя к своей супруге выглядело бы как резкие колебания от любви к ненависти

Приготовьтесь возмущаться и закатывать глаза. История, рассказанная Стриндбергом, преисполнена самобичевания и женоненавистничества. Однако какими бы категорическими слова автора не были, в них, тем не менее, сквозит какой-то потешно истерический тон.


Роман автобиографичен и не претендует на объективность. Однако не будь этого произведения, Сири фон Эссен вряд ли бы удостоилась собственной странички на Википедии.

Кажется, что только из литературных соображений Стриндберг и связывал себя узами брака. Едва ли не каждая пассия Августа в последствии становилась героиней его произведений. С Сири фон Эссен, именуемой в романе Марией, писатель не прогадал. Женщина противоречивая, неординарная и вероятно дурная, но от этого не менее интересная.

Всякое романтическое чувство можно уподобить синусоиде, где через величину амплитуды оценивался бы диапазон господствующих в душе настроений. В таком случае отношение главного героя к своей супруге выглядело бы как резкие колебания от любви к ненависти и обратно.

А ведь начиналось все достаточно обнадеживающе, если нее считать того факта, что автор уже с первых страниц открывает перед читателем все карты, расписываясь в собственном безумии и разочаровании.

Главный герой, относительно успешный молодой литератор, водит дружбу с одним бароном, жена которого страдает от нереализованных актерских амбиций. Скованная рамками традиционного брака, приличий и предрассудков барона, она кажется несчастным птенцом, чахнущим в клетке. Баронесса притягивает героя своей кротостью, нежностью и, думается мне, некоторым флером печального образа, привлекающего поэтические натуры, к которым, без сомнения, относился Стриндберг.

Герой питает к женщине возвышенные чувства и дело идет к адюльтеру, что уже прочно обосновался в европейском литературном каноне, однако ситуация разрешается менее драматично. Баронесса разводится с бароном, применяя на себя роль свободной от супружеского долга любовницы, а затем и жены своего галантного ухажера, чей статус от первой итерации отличался большей свободой и раскрепощенностью. И вроде как мы должны порадоваться за молодоженов, что обрели счастье в объятиях друг друга, но не тут то было. Сперва их союз проверяет на прочность нищета, а затем и бытовые неурядицы, помноженные на межличностное соперничество. Литератор, как ему и полагается, пишет, а бывшая баронесса, нашедшая утешение в подобном мезальянсе, решила всерьез взяться за свою карьеру. А дальше — эмоциональные качели и взаимные спекуляции.

Фрагмент обложки одного из шведских вариантов издания книги
Фрагмент обложки одного из шведских вариантов издания книги

Житейские трудности и изменившийся социальный статус сильно меняют зазнобу главного героя, вернее, не столько "меняют", сколько позволяют найти выход и развитие ее внутренним наклонностям. Мария утрачивает те атрибуты небожительницы, коими ее наделил любовник. Это драматическое превращение баронессы в испорченную женщину составляет наиболее интересную часть романа. При этом важно иметь в виду, что Стриндберг не претендует на объективность. Герой тенденциозен в своем рассказе, с одной стороны, расписываясь в собственной слабохарактерности и невозможности устоять перед дурной женщиной, с другой, он постоянно сгущает краски, откровенно демонизируя свою пассию. Из-за этого книга начинает восприниматься как манифест-оправдание мизогинии, в котором автор постоянно ищет аргументы против женской эмансипации.

Несмотря на радикальность некоторых суждений, а также на сентенции, часть из коих, в современном мире посчитали бы языком вражды, в романе удается разглядеть глубину. Хоть автор и агрессивен по отношению к противоположному полу, в тексте, так или иначе, звучит актуальная проблематика, а именно - хрупкость положения женщины, ее фактическое "служение" институту брака, свобода от которого в те времена могла быть только маргинальной.