«СА» публикует истории носителей трех разных языков, в которых они рассказывают о важности сохранения и изучения родного языка.
Пословица бабушки Этери
«Рамдэниэнаици, имдэниадамианихар» («Сколько ты знаешь языков, столько раз ты — человек»). Эту грузинскую пословицу Кристина впервые услышала от своей бабушки Этери и запомнила ее на всю жизнь. Большая семья Рахимовых жила в Абхазии — на побережье в Райском районе. Как всюду на Кавказе, они знали все языки, на которых говорили в солнечной республике.
Семья Рахимовых — интернациональная: мама — грузинка, папа — азербайджанец.
— Мама из Мингрелии, и я с детства говорила не только на привычном всем грузинском, но и на родном мамином — мингрельском. Папин дед был азербайджанским купцом, он погиб на дороге, но спас своего сына от разбойников, выкинув малыша из повозки. Маленького мальчика усыновила грузинская семья, воспитали как родного. Вот с тех пор семья Рахимовых — полиглоты, — рассказывает Кристина.
Маленькой девочка говорила по-русски не очень хорошо, сказывалось то обстоятельство, что в Абхазии всегда можно было общаться на грузинском.
— Когда началась война, нам пришлось уехать к дедушке в Майкоп. Альям Рахимов уже много лет жил в Адыгее. Для меня тогда проблемой было не понимать язык, а разговаривать на нем. Я в Абхазии училась в национальной школе на отлично, но в Майкопе в дневнике появились две «четверки» по математике. Мама спросила учительницу: «Почему? Она что-то отвечает не так?», а оказалось, что я просто пишу решение задачи на доске, а объяснить его не могу — не хватает словарного запаса, — вспоминает Кристина Рахимова.
Действительно, бойкая девчонка, когда нужно было говорить, рассказывать что-то, зажималась, не могла найти слов, ведь думала она на грузинском.
— Спасибо многонациональной, многоязыкой Адыгее. Я училась в общеобразовательной и музыкальной школах, играла на фортепиано и занималась хореографией, и со временем проблемы с языком ушли, — рассказывает Кристина.
Она гордится тем, что не только говорит на родном языке, но и читает, пишет и переводит.
В нашей молодой семье мы говорим по-русски, но я твердо уверена, что наши будущие дети будут настоящими полиглотами — с мамой будут говорить по-грузински и по-мингрельски, с папой по-адыгски, а в детском саду и с друзьями во дворе по-русски. Дома мы будем говорить на всех четырех языках сразу
Кристина признается, что когда приезжает к родственникам в Абхазию и в Грузию, то свободно общается с местными жителями, но иногда те замечают правильность построения фраз, «литературность» языка. «Ты говоришь слишком правильно, наверное, ты приезжая!» — часто говорят ей.
После окончания Адыгейского республиканского колледжа искусств Кристина Рахимова училась в консерватории, работала в различных кинематографических проектах, снималась в сериалах. Сейчас она заведует отделением «Искусство театра» Детской школы искусств №1, которую когда-то сама оканчивала.
Абхазская грузинка Кристина Рахимова уже второй год «адыгейская невестка» — часть большого черкесского рода Алибердовых. У молодой семьи Заура и Кристины далеко идущие планы, и изучению родных языков уделено особое место.
— В нашей молодой семье мы говорим по-русски, но я твердо уверена, что наши будущие дети будут настоящими полиглотами — с мамой будут говорить по-грузински и по-мингрельски, с папой по-адыгски, а в детском саду и с друзьями во дворе по-русски. Дома мы будем говорить на всех четырех языках сразу, ведь я помню слова бабушки Этери, — говорит Кристина.
В День родного языка учащиеся отделения подготовят мини-концерт, на котором прочтут стихи на разных языках, а завотделением Кристина Лаврентиевна Алибердова готовит своим ученикам подарок: поэму Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» она прочтет им на родном — грузинском.
Везде свой
Народный артист, заслуженный работник культуры Адыгеи Михаил Арзуманов вырос в многоязычном, многонациональном Баку. Армянская, азербайджанская, еврейская, русская речь с малых лет была вокруг будущего музыканта.
— Я говорил на всех языках сразу. И главное — меня понимали все и я всех понимал. Как в ярком калейдоскопе бакинской жизни можно было понять, кто есть кто — грузин, армянин, азербайджанец, русский? Мы были просто дети разных культур и национальностей, но думали мы все на одном языке. А как иначе, ведь русский — язык межнационального, международного общения, — говорит артист.
Михаил Джеванширович жил в Баку, учился в Краснодаре, бывал в Берлине, служил в Казахстане…
Главное, думаю, не говорить красиво, главное, чтобы тебя понимали — и в Баку, и в Москве, и в Майкопе. А в России, если ты знаешь русский, тебя обязательно поймут. Ведь это по-настоящему наш общий родной язык
— Я мог поддержать разговор со всеми уроженцами Кавказа и Закавказья, поговорить о музыке, спеть любимые народные песни, сыграть на аккордеоне. Я понял, что, кроме всех других языков, я знаю еще один понятный всем — язык музыки, — делится Михаил Арзуманов.
В Адыгее проживает много армян, и он — молодой талантливый учитель музыки, приехавший в Майкоп после демобилизации, сразу стал своим.
— Здесь армянский язык немного отличался от привычного мне бакинского. Свой диалект у причерноморских армян, у проживающих в Ростовской области тоже свой, но для меня, выросшего в ярком Баку, общение никогда не было проблемой. Азербайджанский язык немного подзабылся, но я все понимаю, а вот чтобы ответить, приходится задумываться, подбирать фразы. При свободном общении, если не скажешь что-то на армянском, всегда можно перейти, как в детстве, на русский, — улыбается маэстро.
Его дети, выросшие в Майкопе, лишь немного понимают армянскую речь, предпочитая общаться на русском.
— Мой отец плохо говорил по-русски, даже школу — еще до войны — окончил армянскую. Неправильно ставил ударения, путал падежи. Но ведь главное, думаю, не говорить красиво, главное, чтобы тебя понимали — и в Баку, и в Москве, и в Майкопе. А в России, если ты знаешь русский, тебя обязательно поймут. Ведь это по-настоящему наш общий родной язык, — уверен Михаил Арзуманов.
Наше сокровище
Недавно актриса Зурета Коблева получила диплом с отличием выпускницы факультета адыгейской филологии и культуры АГУ и на шаг приблизилась к своей мечте — стать театральным педагогом по адыгской сценической речи.
Мама Зуреты Зара Нурбиевна, выпускница Адыгейского педагогического училища им.Хусена Андрухаева, была уверена, что дочь пойдет по ее стопам — станет учительницей. Но после окончания музыкальной школы по классу баяна Зурета знала, что ее судьба — большая сцена, поэтому никем, кроме певицы, быть не собиралась. После 9 класса она готовилась к поступлению на вокальное отделение колледжа искусств.
— Раз ты такая непослушная, то будешь учиться в школе до 11 класса, — сказала мама.
Каждый адыг должен владеть своим родным языком! Это же наше богатство, наше сокровище! Не просто разговаривать на бытовые темы, а писать, читать
Но после 10 класса она уступила дочери, и Зурета стала абитуриенткой колледжа искусств им.У.Тхабисимова.
— В коридоре меня встретил худрук музыкального театра Юнус Сулейманов. Спросил, знаю ли я адыгейский язык, хочу ли играть на сцене. «Конечно!» — с восторгом ответила я, не подозревая, что эта встреча станет судьбоносной. В сентябре узнала, что меня зачислили… на отделение театрального искусства, — вспоминает Зурета.
Четыре года она познавала все тонкости актерской профессии. Ее педагогами были настоящие мэтры актерской школы Адыгеи — Нальбий Тхакумашев, Заурбий и Мелеачет Зеховы, Сарра Ачмиз. И Зурета им благодарна. Более десяти лет она играет на сцене Камерного музыкального театра им.А.Ханаху.
— Но воспитание мамы-учительницы не давало мне покоя, я знала, что нужно развиваться, идти вперед, учиться, как героиня моей любимой книги Тембота Керашева Куко. И я решила, что стану учителем своего родного — адыгейского языка, — говорит собеседница «СА».
— Каждый адыг должен владеть своим родным языком! Это же наше богатство, наше сокровище! Не просто разговаривать на бытовые темы, а писать, читать, — говорила ее мама Зара Нурбиевна.
В итоге благодаря подготовке, в которой ей помогла мама, Зурета стала студенткой АГУ.
— У меня было тогда и сейчас остается огромное желание преподавать адыгейский, донести детям, молодежи, что народ без родного языка — это не народ, — говорит Зурета.
Вступительный диктант сдала на отлично. Как и все будущие педагоги, она проходила педагогическую практику в родной хакуринохабльской школе.
— Мы с ребятами читали стихи на адыгейском языке, ставили небольшие сценки, иллюстрировали обычаи и традиции адыгского народа. Из соседнего поселка Зарево приезжал русский мальчик, конечно, ему было сложно на наших занятиях. Я предложила ему прочитать одно из стихотворений адыгских поэтов в переводе. Но он вдруг через 2 дня начал наизусть читать мне стихотворение Тембота Керашева на адыгейском. Я была так рада! — рассказывает Зурета.
По ее словам, даже в аулах молодежь забывает традиции, и ее это тревожит.
— Я часто приезжаю в аул с детьми и понимаю, что они не умеют вести разговор на своем родном языке, а некоторые его даже не понимают. Мы в семье разговариваем исключительно на адыгейском, но мои дети не понимают многие фразы, не могут сформулировать мысль. Как учительница адыгейского языка, я очень боюсь, что дети будут забывать язык, что за обычным «бытовым» языком они не увидят красоту, не почувствуют вкуса родной речи, — с сожалением говорит Зурета.
Молодой учитель благодарна своей маме за то, что та приобщила ее к чтению — и на русском, и на адыгейском языке.
— Однажды летом мама предложила мне книгу: «Это Тембот Керашев, роман «Куко», прочти, тебе должно понравиться». Я проглотила ее за вечер и поняла, что Куко — моя героиня. Благодаря своему характеру, сильная духом, она добилась того, чего захотела. Читая книгу, я все время почему-то представляла на ее месте себя. «Иди вперед и добивайся!» — говорила себе Куко, и я говорю себе так же во всех ситуациях, — улыбается Зурета.
Когда студентка Коблева защищала диплом, она очень сильно переживала. В тексте, который должны были прочитать будущие учителя адыгейского языка, были старинные, исконно адыгские слова, некоторые из них Зурета увидела впервые. Но текст на четырех листах она прочла за 3 минуты 18 секунд.
Мы в семье разговариваем исключительно на адыгейском, но мои дети не понимают многие фразы, не могут сформулировать мысль. Как учительница адыгейского языка, я очень боюсь, что дети будут забывать язык, что за обычным «бытовым» языком они не увидят красоту, не почувствуют вкуса родной речи
— Это был рекорд факультета! Преподаватели сказали, что из молодежи — тех, кто защищал дипломы за последние несколько лет, я единственная так четко и ясно прочитала. Мне эта похвала была приятна, в первую очередь как будущей учительнице родного языка, — гордится молодой учитель.
Зурета и на сцене музыкального театра играет на адыгейском языке. Одна из самых любимых ее ролей — молодая девушка Света в спектакле «Сварливая невестка» по пьесе Чатиба Паранука.
— Быстро выучила свою роль, потому что мне было приятно осознавать, что буду играть на своем родном языке. Моя мечта — создать театральную студию, которую назову «Дышъэун» («Сокровище»), где дети будут учиться адыгской сценической речи, ставить мини-спектакли адыгских драматургов, писателей, поэтов на родном языке, — делится молодой педагог.
Сына Салима и дочку Тамару она учит не только говорить, но и думать на родном языке. Ведь по примеру мамы одно из главных сокровищ адыгского народа — язык она должна передать по наследству своим детям.