(Цикл поэтических статей к 350 летию Петра I.)
"В степи пастельный тон расцветок;
Сокрыта сизой дымкой даль;
В садах меж голых мокрых веток
Сквозит унылая печаль.
Всё в инее. В белесых искрах
Трава увядшая провисла.
В яру дрожит и мёрзнет тень,
За ней ступает хмурый день…
Но солнце поздними лучами
Растопит иней: и росой –
Хрустальной радужной красой –
Дрожат былинки пред очами
И благость солнечного дня
Полнит и радует меня.
И всё ж - звучит печаль в рассказе
О первом опыте Петра,
Хотя в последующей фразе
О «Греке» речь вести пора…
Расстались два Петра в Черкасске
И было это словно в сказке,
Напомнить я о том хочу...
Когда вторую каланчу
Донцы в Азове захватили,
То через Дон по глади вод
Открыли для судов проход
И вновь царю тем угодили.
Он к казакам прийти был рад
И с ними же пошёл назад.
Когда ж в Черкасске на рассвете
Пётр казаков благодарил,
То «Грека» средь толпы приметил,
К себе позвал и подарил
Ему свой кубок золочёный,
И молвил: - «Ты, казак учёный,
Прими за службу кубок сей
И расскажи станице всей,
Что будут новые походы.
Руси служить – донцов удел!
Мы лишь вначале славных дел…»
И убыл в Тулу на заводы
Железо там ковать скорей
Для нужд российских кораблей.
Кто был он: деспот или гений?
Поборник зла или добра?
Творец развалов иль свершений? -
Вопрос родился не вчера.
Реформ ремесленник успешный?
Иль старины растлитель грешный?
Да, мало думал, кто и знал:
Он конформист иль маргинал?
Он – сущность замысла Господня?
Иль может быть его творец -
Коварный, пагубный хитрец?
Ответ узнаем не сегодня…
Тогда ж готовил он войну:
Флот новый строил и страну.
Черкасск пустеет по - не многу,
Ушёл в Москву последний полк,
Им вслед на мёрзлую дорогу
Из леса стаю вывел волк.
Все восемь сотен вёрст холодных
Пройдут десятки стай голодных
Глодать замёрзших лошадей
И трупы брошенных людей.
Печальна участь отступленья
В степи под снегом и дождём:
Цена «немного подождём» -
Огромна! Где предел глумленья?
Ведь полководец тот богат,
Кто смог сберечь своих солдат." (из моего романа "Переволока").