Предыдущая глава... Начало здесь...
На следующий день Валид быстро ставил подписи на распечатанных, присланных из Москвы, документах. Ручка размашисто черкала по бумаге, Валид торопился. Он отчаянно хотел ехать в аэропорт, ему надоели партнеры, за две недели не особенно общительного горца доконало навязчивое гостеприимство и соблазнительные сотрудницы. Валид радовался, что не клюнул на медовую ловушку, неизвестно сейчас, чем бы закончилась эта интрижка в номере с Юлей. Горец еще раз усмехнулся, вспомнив, какой спектакль она устроила на банкете.
С облегчением пожимал сосискообразные пальцы Виталика и тряс руки его коллегам, потом опрокинул с ними по одной за обедом, за сделку и при первой возможности сбежал в номер. Посмотрев на часы, горец понял, что до самолета еще слишком рано. Но, лучше уж сидеть в аэропорту, в бизнес зале, чем общаться с дорогими новыми партнерами.
Валид не стал дожидаться, когда Виталик подгонит ему свой джип, вызвал такси к гостинице. Быстро закинул чемодан в багажник, сел на заднее сиденье и облегченно выдохнул. Наконец-то он один, не считая водителя, можно посидеть молча, никто больше не стучится к нему в номер, не требует выпить вместе, не прикасается пышной грудью к плечу, не трогает за руки. Он спокойно провел оставшиеся до полета часы в тишине, подремал в кресле, прикрыв глаза. Когда открыл, спохватившись, уже нужно было идти на посадку.
В самолете горцу не спалось, чем дольше длился полет, тем сильнее горец хотел увидеть жену. Она являлась ему как наяву, стоило прикрыть веки. Наконец то посадка, Москва, получение багажа. В машине он считал минуты до встречи с Виолеттой, опустил руку в карман, где заранее приготовил ключи от дома тестя. Грета отдала ему свои, тайком от матери, а ей сказала, что куда-то засунула свою связку, попросила дубликат. Элеонора Гедеоновна так и не сменила гнев на милость, игнорировала горца, считала замужество дочери мезальянсом, вроде как принцессу отдали за пастуха.
Недолго примерив к замкам незнакомые ключи, горец довольно быстро открыл дверь. В коридоре его никто не встречал. Тишина. Детей уже уложили спать. На кухне он слышал журчание воды и внутреннее чутье подсказало, что жена сейчас именно там. Он скинул ботинки в прихожей и тихо пошел вперед.
Виолетта без мужа совсем выдохлась, дети выпивали из нее столько сил, она и не догадывалась, что по вечерам муж так много проводил с ними времени, давая ей передохнуть от дневных забот.
Сейчас Грета настойчиво и яростно терла жесткой губкой любимую, японскую кастрюльку с розами. За время отсутствия мужа с детьми произошла значительная перемена. Максимка вдруг понял, что пусть сестра и маленькая, но играть с ней значительно веселее, чем одному. Конечно, он тут же забывал про нее на прогулке, как только друзья появлялись во дворе и Милена обижалась на брата. Но дома они начали на пару творить хаос.
Милена с обожанием смотрела на старшего брата, перенимала за ним все, повторяла его выходки с такой виртуозностью, будто была на пару лет старше. Она опережала в развитии своих сверстников благодаря зоркому наблюдению за братом. "Восприятие показа", - как сказал бы Валид, начитавшийся разной психологической литературы о воспитании детей и отношений с женщинами.
В этот раз, Максимке пришла в голову блестящая идея, рисовать на кухонной посуде. Любимая кастрюля была раскрашена Миленочкой фосфорицирующим маркером и Грета отчаянно пыталась стереть розовые каракули. Ничего не получалось, полоски побледнели, но все оставалось на месте. Теперь, рядом с тонко выписанными японскими розами по бокам красовались шикарные абстрактные цветы. Ей хотелось плакать от досады. Проклятый фломастер не брало ничего. Ведь были же у них "антивандальные" фломики, но как назло, Милена стащила у деда стойкий маркер и постаралась на славу.
За шумом воды и яростным полосканием кастрюльки, Грета не слышала как открылась дверь, не видела, что муж стоял у входа на кухню, улыбался и смотрел на жену. Валид подкрался, обхватил ее. Виолетта ойкнула от неожиданности, но тут же радостно вскрикнула, повернулась к мужу, обвила его шею, прильнула всем телом. Горец впился поцелуем в губы, одновременно быстро пробрался под шелковую маечку руками. Он все продолжал целовать жену.
-Не слышала как ты пришел... Валичка...
-Да... вода шумела...
Валид поцеловал, приподнял ее лицо руками и снова слился с ней в поцелуе. По телу прошла волна, тут же кровь отлила куда-то вниз, до рези в животе. Грета тоже вздрогнула, будто ей передался от него электрический разряд. Задыхающимся шепотом Виолетта вдруг стала быстро говорить:
-Сейчас мама на кухню выйти может, Валичка, она увидит нас...
Горец был так счастлив в этот момент, что ему море казалось по колено, не то что теща, ненавидящая его всеми фибрами души.
-Пусть видит, как люблю тебя... Жену целую, не кого-то там... - и снова стал покрывать поцелуями лицо Греты, посадил на столешницу. Потом все-таки смог оторваться, приподнял жену, понес в комнату. Там, уединившись, стал ее раздевать, прижал к себе.
-Знаешь... , после того как Милену родила, какая ты стала там красивая... - Валид кивнул головой вниз, провел рукой по ее животу. Грета приоткрыла глаза, будто очнувшись.
-Правда?
-Правда... Как цветок раскрываться стала вся. Хищный цветок, розовый, сладкий и вкусный.
Щеки и даже уши у Виолетты вспыхнули от смущения. Она так и не научилась говорить о чем-то таком, да и горец тоже не был особенно откровенным в разговорах. Валид угадывал все по ее движениям и лицу, но сейчас его просто несло.
-Мотылек до цветка долетел, хоботком дотронулся и навеки пропал...
-Поймала, не пущу никуда, - обхватила руками Валида, - А раньше какая была?
-Раньше, как раковина с жемчужиной...
- А какая лучше, раньше, или сейчас?
-Любая самая красивая, - произнес Валид и замолчал, снова целовал и целовал любимую... Продолжение следует...