Отделение науки от фантастики
Когда я открыл ссылку на свое первое интервью в метавселенной, интервьюер оказался обезьяной в очках в форме сердца и с сигаретой во рту. Он представился аватаром настоящего интервьюера, Марка Фернандеса, голос которого я мог слышать. Марк рассказал, что эта обезьяна - NFT (Non-Fungible Token), которая стоит десятки тысяч долларов, поскольку является частью редкой цифровой коллекции.
Во время вопросов и ответов я объяснил метавселенной обезьяны в очках любви, что как ученый я влюблен в реальную действительность физического мира, общую для всех людей. И в результате любви к физической реальности я хочу знать о ней все и не отвлекаться на выдуманные представления о ней. Подобно косметическому макияжу, эти представления скрывают истинную красоту вместе с прыщами. Я хочу видеть лицо моего настоящего интервьюера, а не аватара, даже если последний является цифровым искусством, стоящим больших денег.
Активы Metaverse могут исчезнуть в результате глобального отключения электричества. Но другие виртуальные реальности укоренились в нашем сознании. Например, физики-теоретики посвящают всю свою карьеру исследованию мультивселенной в ландшафте теории струн без очков на голове. Такова человеческая природа - летать высоко на крыльях воображаемых повествований, а не быть скованными ограничениями научных доказательств.
Интервью о метавселенной было посвящено вопросу о том, мог ли ʻOumuamua, первый межзвездный объект, замеченный вблизи Земли обсерваторией Pan-STARRS, быть технологическим оборудованием, отправленным другой цивилизацией.
Три дня спустя у меня взял интервью Уильям Шатнер, изображавший капитана Джеймса Т. Кирка на воображаемом корабле USS Enterprise в фильме "Звездный путь". Мне никогда не нравился "Звездный путь", потому что его сюжетная линия нарушает законы физики, и это беспокоит меня как физика. Основываясь на своем недавнем опыте реального космического полета, Шатнер согласился со мной, что реальная действительность отличается от виртуальной реальности, изображенной в "Star Trek".
После обоих интервью я понял, что метавселенная может стать благодатным фоном для научно-фантастических повествований. Однако, имея дело с реальностью, которую мы все разделяем, мы должны отделять науку от фантастики. И, как утверждал Галилео Галилей, лучше всего это сделать, подвергнув идеи экспериментальной проверке. Таким образом, научно-фантастическая идея, например, возможность того, что межзвездный объект может быть технологическим оборудованием, произведенным передовой технологической цивилизацией, будет экспериментально проверена в рамках проекта "Галилео", который я возглавляю.
Некоторое внеземное оборудование, которое обнаружит проект "Галилео", может оказаться недействующим. НАСА запустило пять космических аппаратов, которые покинут Солнечную систему в течение десятков тысяч лет. Они должны были сообщить о том, что они исследовали в Солнечной системе, но через миллиард лет они станут космическим мусором. Большинство межзвездного оборудования может быть похоже на непригодные пластиковые бутылки на поверхности океана, накопленные за миллиарды лет истории космического звездообразования, в течение которых большинство звезд родилось до Солнца.
Вероятность успеха в поиске почты в пределах нашего почтового ящика - орбиты Земли вокруг Солнца - зависит от обилия искусственных объектов на единицу объема. Мелких объектов может быть гораздо больше, чем крупных, а Pan-STARRS способен обнаружить отраженный солнечный свет только от объектов размером больше футбольного поля в пределах расстояния между Землей и Солнцем. НАСА никогда не отправляло аппарат такого размера, но зато отправляло множество более мелких. Кроме того, некоторые космические аппараты могут двигаться гораздо быстрее, чем кометы или астероиды, и все алгоритмы поиска, используемые астрономами, пропустят очень быстро движущиеся объекты.
Отправителей может не быть в живых в настоящее время. Но даже если мы представим себе электромагнитную связь некоторых зондов с отправителями, она, скорее всего, будет осуществляться в виде коротких, спорадических, направленных, узкополосных передач для экономии энергии, и поэтому мы легко можем их пропустить. Время прохождения сигналов очень велико - десятки тысяч лет по диску Млечного Пути. Поэтому для зондов более разумно выполнять задачу, поставленную перед ними отправителями, без обратной связи, подобно группе муравьев, отправляющихся в путешествие к далекому холму без возможности связаться со своей базовой колонией в режиме реального времени.
В переписке по электронной почте с бывшим директором NSF Францией Кордовой она проницательно заметила, что большая часть исхода зондов может произойти ближе к концу жизни звезды, на которой находится цивилизация. Цивилизация, с которой были отправлены зонды в качестве последнего акта бедствия, возможно, уже умерла. В этом случае мы столкнемся только с технологическими потомками.
Экспериментальные данные проекта "Галилео" послужат местом встречи между возможным и существующим, подобно моему первому интервью в метавселенной. Метавселенная позволяет создать виртуальную реальность, нарушающую законы физики. Но когда мы снимаем очки, мы должны принять удовольствие и боль реального мира, в котором законы физики не нарушаются. Боль, потому что эти законы диктуют, что люди не могут прожить долгую жизнь под воздействием космических лучей на поверхности Марса. Удовольствие - потому что те же законы позволяют людям долго жить на Земле, где, если они захотят, они могут притвориться обезьянами в метавселенной.
#наука #метавселенная #NFT #нфт