Вообще, любая армия в любой временной период должна была бороться с дезертирами, перебежчиками, мародерами, паникерами, сдающимися в плен. Иначе армия быстро превратится в толпу.
В двадцатом веке, в эпоху массовых войн, когда миллионы вчерашних крестьян и рабочих оказались на полях сражений, эта мысль стала ещё актуальнее. Хотя древние аналоги заградительных отрядов известны нам со времен Ксенофонта. Но ранее костяк вооруженных сил почти любого государства состоял из профессиональной военной элиты.
Первая мировая война в этом отношении стала «борьбой народов» в полном смысле этого слова. В Германской империи с 1914 по 1918 годы мобилизовали двадцать процентов населения (подавляющее большинство взрослых мужчин)! Через Русскую армию с 1914 по 1917 годы прошло порядка пятнадцати миллионов человек.
И если в целом Русская армия до конца 1916 года (а по мнению некоторых историков, до 1917 года) была относительно надежной, определенный процент перебежчиков, дезертиров и мародеров наметился сразу. И он рос от месяца к месяцу, сбиваясь в периоды относительных успехов (например, в период Брусиловского прорыва настроения в армии улучшились). Потому что кадровый состав выбивался, а смена была несколько иной.
Так что первые случаи применения оружия против собственных бегущих/переходящих на сторону противника войск были отмечены еще в первые месяцы войны.
Здесь важный момент, который в целом характеризовал Русскую армию (и в чем я вижу разницу с Красной Армией): общих мер по борьбе с перебежчиками и дезертирами выработано не было. Каждый военачальник действовал по собственному усмотрению. Но поверьте, усмотрения у них были вполне себе:
«Предписываю подтвердить им, что все сдавшиеся в плен, какого бы они ни были чина и звания, будут по окончании войны преданы суду, и с ними будет поступлено так, как велит закон...
О сдавшихся в плен немедленно сообщать на родину, чтобы знали родные о позорном их поступке и чтобы выдача пособия семействам сдавшихся была бы немедленно прекращена. Приказываю также: всякому начальнику, усмотревшему сдачу наших войск, не ожидая никаких указаний, немедленно открывать по сдающимся огонь орудийный, пулеметный и ружейный...» (с) Из приказа по II армии от 19 декабря 1914 года / М. К. Лемке. 250 дней в Царской Ставке 1914 — 1915.
Автором данного приказа был генерал от инфантерии Владимир Васильевич Смирнов (в дальнейшем убит большевиками, в ходе Гражданской войны). И действительно, зафиксировано много случаев, когда пытавшихся сдаться в плен солдат расстреливали из пулеметов и даже из артиллерии.
Так ли велика разница между этим приказом и советским «сталинским» приказом № 270 (от 16 августа 1941 года, называвшийся иначе «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия»)?
Не отставал и начальник российского Генерального штаба, генерал от инфантерии Николай Николаевич Янушкевич (в 1918 году он был застрелен конвоирами). Он отправлял в штабы армий телеграммы, в которых считал «безусловно необходимым в случаях измены, открытого перехода к противнику на глазах своих войск открывать по перебежчикам огонь, и вообще, в подобных случаях никакая жестокость не будет чрезмерной...» (с) РГВИА Ф. 2000. Оп. 15. Д. 505 / А. Б. Асташов. Русский фронт в 1914 — начале 1917 года: военный опыт и современность.
Генерал Радко Дмитриевич Радко-Дмитриев (тоже, кстати, взят красными в заложники и расстрелян в 1918 году) считал, что расстреливать перебежчиков могли бы любые солдаты, не подверженные «враждебному влиянию» и готовые исполнить такой приказ.
Генерал Николай Иудович Иванов, будущий номинальный глава белой Южной армии (которая, впрочем, быстро вошла в состав ВСЮР, мало что из себя представляя) предлагал показательно расстреливать всех перебежчиков и дезертиров и выставлять в тылу армий «особые отряды». Ну вы поняли, тут уже на ум приходит ещё более знаменитый «сталинский» приказ № 227 (в просторечии известный как «Ни шагу назад!»). Но Н. И. Иванов вообще был большой затейник, например, брал заложников из числа немецких жителей... Киевского военного округа (то бишь из числа собственного населения).
Генерал Алексей Алексеевич Брусилов, как мы знаем, в конце концов оказался на службе в РККА. Но он тоже был горячим поборником самой суровой дисциплины, мало отличаясь в этом от какого-нибудь Л. Г. Корнилова:
«...для малодушных, сдающихся в плен или оставляющих строй, не должно быть пощады; по сдающимся должен быть направлен и ружейный, и пулеметный, и орудийный огонь, хотя бы даже с прекращением огня по неприятелю; на отходящих или бегущих действовать таким же способом, а при нужде не останавливаться также и перед поголовным расстрелом...
...дисциплину всегда и везде, а тем более в строю, поддерживать строжайшую, забыть на время судебные порядки...» (с) А. А. Брусилов, 1915 год. / Н. Н. Яковлев. Последняя война старой России.
И поймите меня правильно, я пишу это не с целью как-то осудить военачальников Русской императорской армии (или превознести большевиков). Сохранение дисциплины любой ценой они считали своим долгом и выполняли задачу «в меру собственного понимания и средств». Но если это можно царским генералам, то почему нельзя советскому руководству? Более того, в период Гражданской войны такие же «прелести» практиковали как красные, так и белые (известны приказы и инструкции белых военачальников П. Н. Врангеля и Н. С. Тимановского).
Кто же составлял «заградотряды» в 1914 — 1917 годы? Вот тут опять же, следует отметить, что полноценного комплекса мер, направленных против дезертиров, паникеров, агитаторов, перебежчиков выработано не было (а значит, не было адекватных времени особых частей и организаций). Ни до Февраля, ни после. Так что использовали того, кто был под рукой, часто инициатива принадлежала командирам на местах.
Но до 1917 года часто прибегали к «услугам» артиллеристов и, особенно, казаков (их деятельность некоторые современные авторы часто сравнивают с деятельностью НКВД). В глубоком тылу действовали жандармы. В 1917 году функции «заградительных отрядов» с переменным успехом выполняли бойцы ударных отрядов (будущие белогвардейцы, хотя часть ударников оказалась и у красных) и те же казаки.
«В феврале 1916 года в одном из боев в качестве заградительных отрядов использовались казачьи войска, которые выгоняли войска 2-го разряда прямо шашками из окопов для наступления на австрийцев, а когда некоторые пытались бежать назад, то их рубили...» (с) А. Б. Асташов. Русский фронт в 1914 — начале 1917 года: военный опыт и современность. / РГВИА.
Кроме того, в начале Первой мировой войны сами солдаты часто пресекали попытки отдельных военных бросить оружие или перебежать к противнику. Но в 1917 году в частях тон задавали уже новые пополнения, настроенные на мир.
Ударники же не смогли восстановить порядок в армии, тем более, что основная их задача состояла в прорыве вражеских позиций. А функции «заградотрядов» они исполняли довольно неохотно (в результате в Ставке даже хотели исключить из списка «ударных» ряд таких частей). Между тем, генерал Михаил Васильевич Алексеев считал, что ударников нужно было использовать только как прототип заградотрядов и как резерв:
«Считаю большой ошибкой генерала Брусилова и других начальников, что бесполезно погубили лучших людей и массу офицеров, пустив ударные батальоны вперёд; за ними никто не пошёл.
Ударные батальоны должны были составить резерв и гнать перед собою малодушных, забывших совесть...» (с) С. А. Солнцева. Ударные формирования русской армии в 1917 году.
Опять же, обращает на себя внимание «бардак»: ответственность на себя брали отдельные военачальники, что при Николае II, что при «временных», общего единого приказа по всем фронтам не существовало. Но сама идея суровой борьбы с перебежчиками и дезертирами (и даже создания особых частей) была не в новинку...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Читайте также другие мои каналы на Дзене:
О фильмах, мультиках и книгах: Темный критик.
О политоте, новостях, общественных проблемах: Темный политик.