В магазин за хлебушком
По воскресеньям я обычно просыпаюсь раньше всех. Не хочу ломать режим, потому что в будни на завод иду к 7-ми. В нашей общежитской полуторке темно. Жена и дети ещё спят. Только дочка, когда начинаю шуршать пакетами, поднимает голову и сквозь сон спрашивает, куда иду. Всегда отвечаю, что в магазин за хлебушком. Влезаю в форменные ботинки, тихо закрываю дверь и ухожу.
Этот час только мой. Я и правда иду через весь наш маленький городок до дальнего магазинчика, по пути подсчитывая в голове скудные финансы. Количество дней до зарплаты обратно пропорционально количеству денег. Это уравнение никогда не сходится. Раньше, лет 10 назад, и это вспоминается, как чудо, мы с женой и ещё одним ребёнком ухитрялись даже сделать крошечные накопления. Но кризис подрубил все хвосты, даже самые маленькие. Теперь всё чётко уходит, до последней копейки.
Старый знакомый
У каждого есть маленькие радости. Для меня одна из них – встретить утром в воскресенье Геннадия Николаевича. Мы подходим почти одновременно. Он обязательно стаскивает с огромной шершавой ладони штопаную варежку, чтобы поздороваться как следует.
Сегодня его густые брови и борода с усами покрыты инеем, что усиливает сходство с персонажем зимних сказок. Да и в руке у старика матерчатый мешок. Сразу видно: Николаевич выбрался на закупку. Значит, недавно была пенсия. В обычные дни он ходит без сумки, одну-две покупки легко унести в руках. Тем более что он там берёт: корм для кошки, а себе мешочек гречки.
В магазине
Мы, церемонно пропуская друг друга, входим в магазин. За кассой полудремлет продавщица, в этот час покупателей немного, и она, должно быть, внутренне поминает «добрым» словом каждого.
У стеллажей с товарами пенсионер чуть-чуть задерживается, сравнивает цены, причмокивает губами и старчески качает головой. Я бы тоже так качал, имей в месяц на продукты для двух ртов тысяч 5 в лучшем случае. Кто-то, может быть, скажет, что кошка не в счёт или что её и заводить не надо было? Во-первых, у Николаевича она единственная отдушина одинокой старости, а во-вторых, питается кошка зачастую намного лучше своего хозяина.
Поэтому мимо колбас и мяса мужчина проходит со стоическим равнодушием. Привычно берёт две упаковки гречки с полки, неодобрительно посмотрев на подросшую цену. А вот рядом с кормами долго стоит и выбирает, чего бы Марусеньке взять. Берёт один из самых дорогих. Но потом видит тушёнку. Борьба мотивов недолгая, взглянув на стоимость, Николаевич отводит глаза в сторону и больше не смотрит на любимое лакомство. Я тайком беру баночку и кладу к себе в корзину. Если жена спросит о деньгах, скажу, что на заводе кто-то умер или родился. Она у меня хорошая, но вряд ли пойдёт такую вот благотворительность с дырявым карманом. Для нас покупаю хлеб, печенье к чаю, пакет молока.
Когда мы расплачиваемся на кассе, замечаю, что у моего знакомого полупустая корзинка. Купюры он отсчитывает, неловко вытаскивая из замасленного кошелька огрубевшими пальцами и, отдавая, тоскливо провожает их взглядом. Глядя на это, мне хочется голыми руками придушить чиновников, которые утверждают, что при современной экономике на такую вот пенсию можно жить. Они сами пожили бы!
Выходим, и я протягиваю знакомому вожделенную баночку. Старик пытается отказываться, но я приберёг беспроигрышный аргумент: полакомитесь вместе с Марусей. Геннадий Николаевич берёт тушёнку и крепко, как в прежние времена, несколько раз сжимает и трясёт мою ладонь. Напоследок рассказывает, как на днях кошка стащила у него что-то. Я смеюсь, и мы прощаемся друзьями.
Мысли в дороге
С самого детства я заметил, что в пути, пешем или автомобильном, всегда хорошо думается. Глядишь себе на дорогу, а мысли мелькают в твоей голове. Никак не могу отвыкнуть от этой привычки думать, ведь сейчас идеи у меня одна грустнее другой. Как хмурые тучи, они застилают небосвод только что начинающегося дня.
Где-то я свернул не туда! Может, в 90-е, когда кто-то основал свой бизнес, может, в нулевые, когда кто-то делал инвестиции. Только где они все? Бизнесы развалились, вложения прогорели, кто сидит, кто землю парит. И всё-таки к 40 годам я уже чувствовал: жизнь не сложилась. Частично из-за бедности, вечного мытарства в общежитии почти без надежды получить собственную квартиру. Но больше всего из-за не проходящего, почти никогда не ослабевающего страха.
Чего я больше всего боюсь? Пожалуй, что закроют завод. Ведь при безработице в нашем медвежьем углу мне новую работу хотя бы с такой зарплатой едва ли удастся найти. И тогда всей моей семье будет угрожать самая настоящая нищета. Можно, конечно, уехать отсюда, что-то изменить и, возможно, к лучшему. Но я чувствую смертельную усталость, как будто прожил уже сотню лет. Ведь все дороги в моей судьбе, откуда бы они ни начинались, вели к неудаче. Так, может, не стоит и пытаться?
Ещё боюсь одиночества. Смешно слышать такое от человека, живущего в полуторке в компании трёх человек. Но это правда. Николаевич вон тоже жил с женой и двумя детьми. Но они выросли и разъехались, а супруга умерла от сердца лет 10 назад. Вот и подобрал старик крошечного полудохлого котёнка, вложил в него всю свою любовь. А ведь он был лучшим мастером нашего завода. Знающим, внимательным, у него я учился, когда пришёл работать после лицея. Помню его в отглаженной рубашке, свежего, улыбчивого, смелого, уверенного в завтрашнем дне! Если эдак скукожило такого человека, то что станет со мной?
Я и семья
Открыв дверь и, стараясь не шуметь, иду на кухню и ставлю чайник. Уже совсем светло, и скоро проснётся семья.
Сын учится в 10 классе и через год-другой, уедет, наверное, из дома. Надежды у него большие и мечты смелые. Я каждый день думаю о том, чтобы он не стал похожим на меня.
Дочка ещё маленькая. Проснётся и будет смотреть в планшет, где на экране пляшут накрашенные корейские мальчики. И что подростки в таком находят?
Я знаю, дети презирают меня. Сын сказал мне это во время очередной ссоры, их так много между нами в последние годы. Ведь я ничего не добился. Для современного поколения это чисто цифровой показатель.
Жена отмалчивается. Уверен, будь у неё хоть какой-то выбор, он был бы точно не в мою пользу. Глядя на вечно пьяных родителей в детстве, я клялся себе, что у меня всё будет иначе. Что моя семья будет любить и уважать меня. А на деле получается, что я подвёл их. Потому что мы всё больше погрязаем в болоте нищеты.
Но у кого сейчас иначе? У Геннадия Николаевича с его кошкой, у соседей, вечно ругающихся за стеной, у коллег с завода, что с хмурыми лицами завтра пойдут на смену? Едва ли… У дома ходит и плачет бродячая кошка. Подберу. Пусть хоть у кого-то судьба сложится!
