Глава 3.34.
В один из дней из Москвы к нам перевели курсанта Вячеслава Мазура. Меня вызвал в канцелярию старший лейтенант Балон Андрей Васильевич и сказал:
- Дима, принимай пополнение. У тебя в отделении теперь будет курсант Мазур, отчислен за драку из Московского пограничного института и восстановлен у нас. Так что работай, изучай и приводи к нормальному бою!
Когда я впервые увидел Славу у меня появилось сомнение в том, что он был негативным элементом в своём институте.
Это был высокий мальчишка, русый, голубоглазый, худощавого телосложения. Его застенчивое поведение, из-за смены обстановки и нахождения в новом коллективе, говорило о том, что он не из наглых выпендрежников или тех, кто ставит себя и своё мнение выше всех.
В разговоре Слава был тактичен, но на вопросы о том, почему его перевели в наш институт, не отвечал и старался сменить тему. По нему было видно, что ему неприятно вспоминать причину смены института.
Второй курс для многих курсантов стал переломной точкой. Либо учись и смирись с тем, что ты в сапогах и под погонами, либо с тобой прощались и отправляли на срочную службу, чтобы там пришло понимание, что такое военная служба.
Из неприятных инцидентов, что стало неожиданностью для руководства, это была смерть курсанта со второй роты, который во время увольнения умер от передозировки наркотиков. Тогда его гроб с телом выставили у первого КПП (контрольно пропускного пункта), рядом с боксом и во время обеда мы шли в столовую, проходя мимо, прощались с товарищем переходя на строевой шаг, и равнением на усопшего.
После этого случая начали проводить беседы с каждым курсантом и в случае малейшего подозрения в употреблении наркотических веществ, судьба курсанта был предрешена, в ближайшую сессию он отчислялся за неуспеваемость. Это была своеобразная чистка кадров которую, в свою очередь, лично я поддерживал на все сто процентов. Так как сам не курил, не употреблял алкоголь и не пробовал наркотики от слова совсем.
Вместе с этим гонением на "Ведьм" стал ужесточаться контроль по использованию курсантами мобильных телефонов и ноутбуков. Были у нас ребята, которые лекции печатали сразу на ноутбуки во время занятий и преподаватели к этому относились нормально. Единственное, где точно нельзя было использовать оргтехнику и мобильные телефоны, это пары под грифом секретно. Для таких пар были даже отдельные тетради и кроме этих тетрадей на столе у курсантов ничего не должно было быть.
Облавы происходили следующим образом, во время пары в аудиторию заходил проверяющий офицер и тихо с тылу шёл по рядам. У кого замечал телефон или ноутбук говорил:
- Товарищ курсант (сержант), встать!
После того, как проверяющий проходил всю аудиторию он забирал с собой курсантов которые были подняты.
Ноутбуки были у детей генералов и тех, кто мог себе позволить такую роскошь, а что касалось мобильных телефонов, они были у многих, разница была лишь в моделях, у одних были хорошие, многофункциональные с камерой в 2 мегапикселя, у других самые простые, для поддержании связи с родственниками.
Когда в очередной раз таким образом спалили наших ребят в большой аудитории, где разместили для занятий всю нашу роту, их забрал с собой офицер. Сына генерала с ноутбуком, ещё пару ребят из других групп с телефонами и из нашей группы попался Павлик Науменко со своей квадратной Nokia 7600.
Всё закончилось тем, что ребят пожурили где-то в кулуарах штаба института, вернули изъятое имущество и снова отправили на занятия с последним "Китайским" предупреждением, что так делать нельзя!
По возвращению на перерыве между парами Паша тогда сказал:
- Подполковник доложил, что моя мобила, это небольшой портативный компьютер и он может принести много вреда, что по нему наводят спутники и прослушивают всю территорию института, чуть ли он не сканирует всех, кто находится в аудитории и всё такое! Поругали, поругали и отдали. Со словами - на занятиях пользоваться мобильными телефонами и ноутбуками запрещено! Ну и конечно же сказали, что отчислят если ещё раз спалимся.
Павлик в своё время уже успел отличиться, с конца первого курса был замечен в компании курсантов первого взвода, кто распивал спиртные напитки в подразделении, тогда наказания и презрения руководства умудрился избежать только курсант Алексей Мартынов, который под шумок умудрился улизнуть из спального помещения и спрятаться в туалете, где хранился в шкафу уборочный инвентарь, а Пашу поднимали на каждом совещании и обвиняли в алкоголизме.
Паша Науменко приехал в институт поступать из Мурманска и был почти моим земляком. Так как Мурманск был крайним местом моего жительства и именно с Мурманска я призывался и в последствии службы был направлен для поступления в КВИ ФПС РФ. У Павлика был очень хорошо подвешен язык и он старался перевести любую ситуацию в шутку или не упустить возможность подшутить над товарищем.
Это был бы великолепный кандидат в КамедиКлаб и своим талантом затмил бы Харламова и Батрутдинова. Но талант был загублен на корню его родителями и Паша стал курсантом Пограничного института.
Ребята, за острый язык, прозвали его "Жало". Невысокий, худощавый мальчишка с голубыми глазами, который всегда старался говорить правду и помочь своим товарищам, а в процессе придумывал шутки, подколы и пародии на любого из нас, в этом был наш Павлик.
Учебный процесс шёл своим чередом, мы изучали тактику и пограничную деятельность. На очередном построении до нас довели, что мы снова будем направлены в Приморск для практики изучаемого материала.
Продолжение следует...
Товарищи, давайте вместе вспоминать нашу службу, сравнивать её различия в разные периоды нашей жизни. Вспомним наших друзей и товарищей и их особенности. Поддержите мой канал, ставьте лайки и делитесь своим мнением или яркими моментами службы в комментариях. С уважением к Вам, автор.
#военные учения #офицерская служба #армейские рассказы #калининград #пограничники #пограничные войска #погранвойска #служба в армии #служба по контракту #сержанты
