…Силантий хотел домой. У камина он уже належался, выспался с запасом, дважды оглох от диких воплей, трижды поцарапал, разнимая кошку и крысу, восемнадцать раз послушал различные гимны стран, о которых не имел никакого представления, узнал массу всего, что ему знать не хотелось, и был готов вернуться домой как только волшебные часы снимут двухнедельный штраф на перемещения во времени. Норри слишком много раз передвинула рычажок и часы ушли в сон на 2 недели, бросив в их в будущем зимой без возможности вернуться обратно, в летние каникулы. Хорошо, что Крыса вспомнила про зимнюю Олимпиаду, а эльфы притащили волшебное блюдечко, но ограниченность пространства начала Силантию слегка надоедать. Еще и постоянные ссоры двух его подруг – кто бы мог подумать, что они могут быть такими агрессивными!
Силантий завернул за сундук и налетел на Норри. На спине у нее сидела очень суровая Крыса.
- Это ты куда это собрался, Силя? - ласково спросила Норри, нехорошо сверкая глазищами.
Кот попытался обойти ее, но везде натыкался на кошку.
- Я хочу домой, часы назад перевести, - сдался кот.
- Я же говорила, что он ждет, когда мы сможем вернуться домой! – злобно пропищала Крыса.
Силантий обалдел от какого нападения, с трудом понимая, что происходит:
- Я думал, вы тоже домой хотите, вы же сами говорили…
- Ты хочешь оставить нас без финала соревнований? – угрюмо спросила Норри.
- И без итоговой таблицы? – возмущенно прыгала Крыса.
- Как ты можешь быть таким эгоистом? – зашипела Норри. Силантий и не знал, что Норри умеет так хищно шипеть. На всякий случай он сделал шаг назад. Двоица злобных гарпий снова придвинулась к нему.
- Да что я такого сделал-то?
- Ты хочешь оставить нас без самого интересного! – пропищала Крыса.
- Да вы же потом доживете до этого в нашем времени! – пытался воззвать к их совести Силантий. – А там школа 2 недели без присмотра!
Но у двоих болельщиц не было совести:
- И столько ждать, пока время подойдет???
- Норри, если что, прыгай на него, а я разобью эту штуку, - прошептала кошке в ухо на весь чердак крыса.
И тут Силантий всё понял. Они спятили. Обе. И как он не уследил. Их поразил вирус болельщика, а он и не заметил, нельзя было им давать это блюдечко, могли бы ограничиться газетными выпусками или как их там, волшебными радиопередачами «из жизни магглов». А он пошел на поводу и теперь у них кризис. Ничего не поделаешь, с сумасшедшими спорить нельзя, могут повредить и себя, и его, проще сделать вид, что смирился и после окончания этой, как её там, олимпиады, немедленно домой, в лето, в больничное крыло. Магические врачи придумают что-нибудь обязательно, да и время лечит. Тогда к этой зиме они уже придут в себя настолько, что их можно будет выпускать с чердака.
И Силантий пообещал, что «до закрытия он ни-ни, с места не сдвинется, а только потом уже домой».
И вернулся в кресло у камина.
Он не знал, что он маггл. Он не знал, что его хотят ограбить. Он был спортсмен. С той секунды, когда его имя вспыхнуло на табло на верхней строчке, и он зашатался от усталости и ликования как бы его ни звали, перед его фамилией всегда будет стоять восхитительное «олимпийский чемпион Пекина». Он шел к этому всю жизнь, все детство, потраченное на утомительные тренировки, всю юность с изматывающими соревнованиями и попытками не отстать по учебе, всю спортивную молодость с постоянными травмами и надеждами. Он просыпался в холодном поту, когда ему снился кошмар, что он проиграл, он молился всем богам всех религий, когда падал и получал пусть легкую, но травму. Он долго и мучительно готовился к пекинской жаре, но даже те, кто здесь жили, изнывали от пекла – что же говорить о гостях? Трясло на соревнованиях всех – но даже ему слабо представлялось, какими дозами пил успокаивающее тренер, как било крупной дрожью его друзей, когда он выходил на помост, как сосредоточены были соперники… «Победа не бывает легкой», учил его детский тренер, когда он, глотая слезы, переживал первые поражения. Теперь он Олимпийский чемпион и дома, наверное, весь город гордится им. Он знал – теперь он не уступит. Он умрет на помосте, но он не отступится от Победы, от Медали, от своей Мечты. И он это сделал – как и все олимпийские чемпионы – через «не могу», через «не умею», через боль, через «последние силы», через «позади страна» и «на тебя мама смотрит». У него получилось, и от этого ликования и триумфа слабело в коленках, на глаза набегали слезы радости и тянуло сделать что-то необычное – заорать на весь город от радости, или сплясать что-нибудь в пресс-центре, или что-то еще. Он не мог расстаться со своей медалью. Не отдал её в сейф тренеру, ему нужно было видеть, держать её в руках, ощущать тяжесть кругляша на своей шее снова и снова. Чтобы не решить, что это – сон, чтобы осознать, наконец, что это такое – быть Олимпийским чемпионом.
Медаль лежала в приоткрытом сейфе, спортсмен крепко спал, когда на подоконник открытого настежь окна приземлилась черная ворона, а за дверью раздался душераздирающий вопль.
- Миииииииааааааааааауууууууу!!! – заорало что-то в коридоре. Спортсмены подскочили в своих кроватях, в панике выскакивали за двери – кто в полотенце, кто в пижаме, кто с бокалом сока, кто с книжкой в руках. Ворона от изумления чуть не свалилась с гладкой поверхности.
- Мяяяяаааааааууууууууууууу… - брала премию по громкости Норри, надрываясь у дверей искомого маггла. Партия паникера кошке определенно удалась – выскочили даже те, кто спал мертвым сном после соревнований.
– МААААУУУУУУУ!!!!
- Да что это за безобразие? – возмутилась легкоатлетка, - выглядывая из-за двери своего номера. – Прекратите мучить животное!
Коридор вспучился шумом голосов. На всех языках мира спортсмены осведомлялись, у кого нет сердца, что случилось, не теракт ли это, а может быть это у китайцев такая сирена у сигнала об опасности?
Серо-пятнистая крыса дождалась приоткрытия сонным спортсменом двери и юркнула мимо него в номер. Кошка немедленно смолкла. Взбудораженные молодые люди и девушки (не терявшие времени даром – заодно и познакомились) разошлись обратно по номерам, а кошка, проклиная крысу, бежала по пожарной лестнице вниз, к порталу. Только в зеркале этого олимпийского общежития Норри сумела оценить колористику крысы – эта хвостатая художница в темноте перепутала цвета и вместо благородного тигриного окраса миссис Норри щеголяла в полосатой шубке олимпийских цветов! Вместо того, чтобы сойти за простую кошку, Норри привлекала к себе внимания больше, чем требовалось, и магглы на лестнице с изумлением протирали глаза, когда мимо них стрелой неслась сине-красно-жетло-черно-зеленая в полоску кошка.
- Рррррразорррррву хвостатую!!!!! вот только домой вернемся!!!! Век ей сыра не видать, - шипела кошка, уворачиваясь от магглов, силящихся поймать такое чудо природы…
Крыса и Ворон в мгновение ока оказались в номере – серая тень метнулась к ящику с кнопками (в просторечии говоря, сейфу), к счастью, приоткрытому.
Крыса сразу определилась – стремительный прыжок и она уже зацепилась за край. И… не удержалась на краю сейфа – слишком много было сыра в олимпийской столовой! Зацепивший одной лапой за что-то внутри, она все же рухнула вниз и уронила на пол коробку с медалью. Грохот в комнате привлек внимание парня, и он появился в дверях, шаря по стенке руками.
Ворону же привлекла к себе невероятной красоты ваза – хрустальная, красивая, она блестела и переливалась в вечернем отсвете уличных реклам, рассыпаясь по столу в причудливых сочетаниях рубинового, пурпурного и золотистого цветов. Завороженная птица не могла оторвать от неё глаз, зачарованная великолепной красотой чемпионского букета. На птичью душу спустилось ощущение великолепия и покоя, когда вспыхнул ослепительный свет. Безжалостная лампа открыла все – и черную птицу на столе, в обнимку с букетом, и серую крысу рядом с коробкой, и вывалившуюся от удара из коробки медаль, и остолбеневшего молодого мужчину в дверях.
- Ворон!
- Крыса!
- Моя МЕДАЛЬ! – заорали одновременно трое. И все кинулись вперед. Крыса – к медали, ворона – к крысе, чемпион – к крысе, коробке, медали и вороне. Все закрутилось в крысо-вороно-медалевороте. Парень пытался ухватить одновременно и медаль, и ленточку, и крысу, и птицу, что мешала ему схватить хотя бы что-то одно. Крыса, замотавшись лентой, прыгала во всех направлениях, уворачивалась от жадных рук маггла, но медаль не давала возможности быть подвижной (да и сыр сказывался). Ворона металась между руками маггла, клюя все, что попадется, и непрерывно мелькая перед его носом крыльями. Маггл пытался одной рукой схватить крысу, другой отпихнуть от себя сумасшедшую птицу, причем так, чтобы его не задело клювом… В полной тишине в одной из комнат олимпийской деревни шла борьба за олимпийскую медаль. В прямом смысле слова.
Наконец за окном раздался дикий вопль:
- МЯЯЯЯЯЯЯЯЯАААААУУУУУУУУУ!!!
- Норри! – пискнула обессилевшая крыса.
- Уходим! – каркнула ворона, схватила крысу в лапы и, еле увернувшись от маггла, метнулась в окно.
- МОЯ МЕДАЛЬ!!!! – в отчаянии закричал маггл, свесившись в окно, в бессилии наблюдая, как черная тень с его медалью канула во тьму летней ночи.
- И чего он так надрывается? – задохнулась от необычно резкого старта Крыса. – Мы ж вернем!
- Дикий маггл, - выдавила ворона, из последних сил удерживая ношу и ища взглядом Норри с порталом.
– Моя медаааааль! Моя медаааааааль!!! – горестно неслось из окна.
Внизу Норри уже подпрыгивала от нетерпения и волнения, держа лапу на кнопке активации портала. Ворон, с крысой и медалью в лапах упали на Норри и портал и исчезли.
Продолжение следует…
Истории были на писаны для «Еженедельного оракула Хогвартса Сириуса» (http://eohs.voldemort.ru/archiv/archiv_2008.php?art_id=2317&openissue=200827)