Из воронки от снаряда, в которой он замаскировался, хорошо был виден немецкий ход сообщения. Эту позицию снайпер заприметил давно. Номоконов вышел в свободный поиск ночью. Он любил такие задания. Уходишь на нейтральную полосу, сам себе командир. Сам ведешь наблюдение за противником, сам ищешь цель. Ночью начался снегопад. Снег надежно укрыл следы снайпера, который близко, почти вплотную подобрался к переднему краю врага. Напоминало ему это охоту в родной тайге. Когда он ночным скрадом, бесшумно, приближался к звериной тропе и устраивал засаду. В кустах, на опушке леса, мелькнули два силуэта и Номоконов, направил винтовку в их сторону. К ходу сообщения шли два немецких офицера. Они шли торопливо, поскальзывались, руками хватались за ветки. Снайпер прицелился во второго офицера, он был выше ростом первого, Стрелок решил свалить их обоих. Сначала высокого, он шел немного позади, потом пользуясь замешательством, свалить первого. Плавным движением, лег палец снайпера на курок. Немцы, все время оглядывались, в разговоре между собой хлопотливо жестикулировали. Раз, два, три-выстрел! Но выстрела не последовало. Номоконов проводил офицеров взглядом. Офицеры спрыгнули в траншею и исчезли. Почему он не выстрелил? Почему он не свалил обоих гитлеровцев? Вспомнил вдруг снайпер тот июньский вечер в тайге… Ранним утром он залез на дерево, с которого просматривался солонец. Ждал зверя. Замер как статуя, сидел не шевелясь весь день, а зверя все не было. Стало смеркаться, солнце спряталось за гору и на лужайку из чащи, осторожно вышли две косули. Нервно они поводили ушами и фыркали, оглядываясь на чащу леса. Понял охотник, что в чаще прячется крупный и осторожный зверь. Не стал он стрелять в косуль, надо ждать вожака стада. Косули стали слизывать солонец. Из леса вышел могучий и гордый изюбр-пантач. Не будет изюбр сам выходить на открытое место. Вперед себя погонит он молодняк и маток. Отогнал изюбр косуль и сам стал грызть соленую землю…
Неожиданно из-за одинокой ели, которая росла рядом с кустарником вышла группа немцев. В центре важно шел приземистый, толстый гитлеровец. Он был одет в добротную шинель с бобровым воротником, фуражку с высокой тульей. Разглядел Номоконов сквозь мушку прицела перекормленное, надменное лицо немца и догадался -этот фашист и есть изюбр-пантач.
Громко прозвучал выстрел, немец рухнул сразу, лицом вниз. Снайпер посмотрел в бинокль, гитлеровцы стояли ошеломленные, потом кинулись в разные стороны, стали прятаться в кустарнике. Номоконов переборол в себе желание перестрелять остальных гитлеровцев. Осознал он, что произвел самый главный выстрел в жизни. Двое вернулись и потащили тело толстого немца в сторону ели. Один офицер, петляя, как заяц, добежал до траншеи. В траншеях началась паника. В воздух поднялась красная ракета. Противник начал методичный миномётный обстрел нейтральной полосы. Одна мина разорвалась рядом с воронкой, где лежал Номоконов. Его больно ударило взрывной волной об земляную стену воронки. До вечера вели обстрел немцы. Когда стемнело, снайпер вылез из укрытия и пополз к своим траншеям. Возле прохода через наше минное поле его ожидали саперы. Проводили к своей землянке. Через несколько дней в землянку снайперов зашел командир взвода. Он подошел к Номоконову и спросил:
-Ты знаешь, кто был тот напыщенный немец, которого ты уничтожил?
-Нет, не знаю-ответил боец.
-Представитель ставки фюрера! Генерал-майор он. Прибыл от ставки с инспекторской проверкой на передний край!
После чего молча и крепко пожал руку Номоконову.