«...Что сказать об наших писателях, которые, почитая за низость изъяснить просто вещи самые обыкновенные, думают оживить детскую прозу дополнениями и вялыми метафорами! Эти люди никогда не скажут дружба, не прибавя: «сие священное чувство, коего благородный пламень, и проч.» Должно бы сказать: рано поутру, а они пишут: «Едва первые лучи восходящего солнца озарили восточные края лазурного неба». Как это все ново и свежо, разве оно лучше потому только, что длиннее?» (А.С. Пушкин)
Гигабайты текстов и роликов в сетевых окололитературных кругах на все лады рассказывают, как правильно писать. Одни советчики заботливо составляют списки наиболее распространённых ошибок и методические указания по их преодолению, другие используют острый скальпель сатиры, чтобы посмеяться над корявостями и нелепостями.
Почему же все эти старания никоим образом не влияют на авторов? Почему большинство год за годом пишет хромые тексты с тем же набором ошибок? Мне кажется, потому что авторы не нуждаются в умении писать лучше. Разве можно заставить соблюдать правила, этикет, если о наказаниях и пряниках речи быть не может, а внутренней потребности нет?
Зачем вообще писать хорошо?
Зачем себя мучить?
Зачем нужна художественная литература – понятно. Любой человек ищет новых эмоций, разнообразия впечатлений, познания мира – чего в обычной жизни нехватка. Удовлетворить потребности читателя можно, если дать ему то, чего он хочет. В зависимости от аудитории задача оказывается легче или сложнее. Массово интересны простые вещи: секс, путешествия, победа над врагом, романтические переживания и так далее. На самом деле любой сюжет сводится к одному из классических.
Зачем нужно писать хорошо – вот в чём вопрос. На «вечные» темы всегда найдутся читатели.
Каков смысл авторских усилий (а совершенствоваться трудно всегда) – если солидная часть аудитории довольна тем, что есть, и «не жужжит»? Иногда кажется, что читатели настолько привыкли к СМС-стилю, мемам из соцсетей, несогласованности и обрывочности предложений, что разговорный и литературный языки грозят разделиться на два языка окончательно.
Я решил не опираться в своих суждениях на исключения. Многие из нас читали и читают книги, которые неидеальны в исполнении, местами занудны или сумбурны, но «цепляют», их читать хочется. В произведении главное – рассказанная История (позволю себе писать с заглавной), и изредка История так хороша, что искупает недостатки воплощения. Читаешь, морщишься и думаешь: «Здесь бы автору хорошего критика-советчика, конфетку бы сделали!» – и всё же продолжаешь читать с удовольствием.
История, затмевающая недостатки написания, – явление редкое, как крупный драгоценный камень, и бывает, что оказывается пиком писательской славы или даже единственным произведением своего творца. Алмазы помельче лучше хорошо гранить, чтобы они заиграли. Я часто замечаю у авторов отличные идеи, о которых читать неинтересно.
Если взять, например, скульптуру, парикмахерское дело, покраску новогодних игрушек – то любому из нас, зрителей-слушателей, быстро становится ясно, что лучше не позориться, чем делать неправильно. Более того, неправильные навыки мешают – переучиваться куда труднее, чем учиться «с нуля». Проблема автора или музыканта с неправильными навыками не в том, что ему недоступны правила или упражнения, а в том, что у него есть некоторый «уровень», который он себе отметил как успех, и только «свобода от правил» поможет ему достичь его.
Человек с неправильным обучением ставит себе «потолок». Он стремится к каким-то показателям, которые считает важными, достижение которых сделает его мастером. Но как ни владей словарём, китаец тебя не поймёт, и как ни быстро играй аккорды, даже на местечковую сцену тебя не пустят.
Существует допущение: «я не такой, я особенный». Это справедливое допущение, но отчего оно уводит в дебри «правила придуманы для остальных, меня ими не связать» – непонятно.
Это ограничение действует не только в искусстве. Религиозный человек часто продолжает поступать гадко в реальной жизни, а принимающий законы не собирается им следовать. То есть привычка «мне можно, я и так хорош» – вползла в нормы.
Вот мы и вернулись к писателям снова.
Недавно для статьи «Компетентность читателя» проводился опрос, в котором читатели отвечали на вопрос: «Чем лично для вас чтение художественной литературы отличается от чтения публицистики, учебной и научной литературы, рабочих материалов и прочего?»
Большая часть аудитории рассказала, что художественную литературу читают ради погружения в другой мир, ради удовольствия, ради отдыха, ради эмоций. Мне эти ответы показались частями общей концепции, верхушкой айсберга.
Думаю, что книги читают на самом деле не только ради развлечения, удовлетворения эстетических и психических потребностей, ради познания и любопытства. Есть занятия, которые прекрасно покрывают все эти моменты без навыков дешифровки тёмных буковок на электронной бумаге.
Книги читают для того, чтобы придать жизни объём – в отличие от того же фильма, книжная реальность не подаётся «на тарелочке», а создаётся совместно с читателем, вызывает удовольствие от синтеза. В книге автор и читатель – со-творцы. То, как написана книга – инструмент воздействия на психику читателя.
Многие неплохие авторы рано или поздно пытаются анализировать свои успехи, чтобы найти собственный «философский камень» – тайные средства, которые помогут вывернуть читателю душу и мозг, чтобы читатель упивался их творчеством. Вопрос с историей, которую надо рассказать, как Историю – ясен.
Авторы начинают задумываться о том, как улучшить стиль.
Что же такое – этот самый пресловутый стиль?
Если коротко – это общее учение об употреблении языка. Язык – инструмент, и чтобы сваять шедевр, инструментом надо владеть. Авторов интересует, прежде всего, стилистика художественной литературы, которая включает в себя стилистику жанра, стилистику автора и стилистику отдельного произведения.
Как правило, у авторов, которые начинают об этом задумываться, уже есть некоторый свой стиль, и потому упоминания о стилистических нормах вызывают резкую реакцию: «меня хотят уравнять и обрезать мою индивидуальность!» или «настоящее творчество не терпит правил».
Здесь зарыта очередная «собака» на пути к совершенству. Если самым неумелым из авторов в нормировании пока нет потребности (им нужно хотя бы научиться излагать сюжет), то авторы, которые что-то умеют, склонны сопротивляться.
Нуждается ли талант в поддержке и формировании? Конечно да.
Садовник подрезает яблони, чтобы они принесли урожай.
Сетература хуже литературы?
Каждый раз, когда я читаю «Перловку», у меня собирается коллективный образ причин ошибок. Несмотря на то что авторы разные, с различным опытом и стилем написания, причины ошибок процентов на восемьдесят одни и те же.
То есть мы имеем дело с некоторыми устоявшимися ложными нормами сетевой литературы, а потом недоумеваем, почему же сетература (и в частности – фанфикшен) имеют столь неприглядную репутацию у читателей.
«Безграмотность» – чаще всего поясняют читатели. А что такое – эта самая безграмотность? В чём она заключается? Безусловно, текст с обилием пунктуационных и орфографических ошибок грамотным не назовёшь. Но если вручить автору словари и заставить вычистить всю пунктуацию и проверить написание каждого слова – спасёт ли это текст, сделает ли плохой хорошим, потому что «грамотный»?
Мне почему-то кажется, нет.
Если у автора есть история, которую он хочет рассказать, то причина неудачи – в изложении, в умении грамотно с точки зрения литературной стилистики выразить свои мысли. Если истории нет, то начинать придётся с её создания.
На самом деле любой литературный текст должен как можно точнее соответствовать нормам литературного языка. Для технических и научных текстов такие требования смягчаются, но в случае претензии на научпоп, даже такой текст требователен к стилистике.
Что такое «литературный язык»? Это форма языка, принимаемая за образцовую. То есть некоторый «базис» всех носителей данного языка, элементы которого наиболее точно и выразительно отображают идеи, смыслы, образы.
«Литературный язык» – это некоторый абсолют, к которому художественный текст стремится, но не достигает по многим причинам. Некоторые причины бессознательные – то есть автор использует сленг и допускает прочие стилистические ошибки, а некоторые – сознательные – когда автор занимается словотворчеством или нарочно отступает от норм, чтобы усилить выразительность. Второе – очень тонкая игра, тут важно не переступить грань, за которой ирония превращается в пародию, а речь не расширяется, а разрушается.
Язык – создание живое, гибкое и интересное. Язык литературы всегда отличается от языка общения, и потому писать литературно – нужно учиться.
Язык гомеровских «Илиады» и «Одиссеи» отличается от разговорных диалектов древней Эллады и является литературным, отдельным языком. Ту же картину можно увидеть в текстах древней Индии, арабских стран и так далее.
Я хочу сказать, что литературному языку учиться нужно, не стоит себя обманывать, что ты знаешь русский или любой другой язык, если говоришь на нём.
Продолжение следует...
Автор: Thinnad (Тим Яланский)
Статья на сайте
Не пропустите новые публикации, подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее! Приносите своё творчество на Синий Сайт! Самые интересные работы познают Дзен.
#синий сайт #наши авторы #что почитать #