Горюнова Лидия Николаевна, сорока восьми летняя мать двоих детей, работающая дояркой в селе "Красный Ключ", возвращалась домой в родное село из города по длинной семикилометровой дороге, идущей через поля и посадки. Она два дня гостила у дочери, живущей в городе, навещала внука, и вот теперь шла по плохо натоптанной после недавнего снегопада тропинке в сторону села, неся в руке сетку с двумя пластами копчёной горбуши. В их сельском магазине такую не продавали, и Лидия Николаевна всегда, когда возвращалась из гостей домой, заходила в городской магазин, что возле вокзала, и покупала себе и мужу так любимую ими копчёную красную рыбу.
В этот раз пришлось возвращаться несвойственным образом: был отменён рейсовый автобус из города до их села, так как из-за большого снегопада не успели расчистить дорогу до места, где она жила. Так часто бывало: нанесёт сугробов с двух сторон дороги, идущей к ним от главной трассы, и дня два, а то и три люди, работающие в городе или районном центре, вынуждены брести пешком между этими заносами, ожидая, когда же поспеет техника для их расчистки. В иных местах дороги, где она по обе стороны защищена от ветров с полей зарослями дико растущих кустарников - заносов нет вовсе. В других же, оголённых участках - сугробы в иные годы были с высоту человеческого роста. Ребятишки в такие дни радовались: из за невозможности проехать автобусу, развозившему их до школы в районном центре, отменялись занятия. Снегопада, как и больших морозов, детвора по зиме ждала с нетерпением.
Помимо занесённой снегом дороги до расчищенной трассы и районного центра, протяжённость которой составляла пятнадцать километров, был ещё один подход к их селу, со стороны параллельной федеральной трассы. И эта уже тропинка, проходящая вдоль оврагов, через небольшую речушку, поля и посадки - длилась семь километров. И селяне в иных случаях, опоздав на рейсовый автобус или при его отмене - выбирали именно этот путь возвращения домой. Семь километров - всё не пятнадцать. Уж за полтора-два часа управиться можно.
Лидия Николаевна тяжело и медленно передвигалась по этой заснеженной пустыне, по занесённой снегом тропинке, периодически теряя её, наугад, часто останавливаясь для передышки. В этот ясный зимний морозный безветренный день снег слепил её, она с трудом видела конечный ориентир своего пути: ей нужно было зайти в створ двух параллельно идущих тополиных посадок, который возвышался над всеми другими посадками, пересекающими местность, очень высоко, но и очень от неё пока далеко. Ещё раз немного передохнув и поставив сетку на тропку, она вздохнула и по скрипучему искрящемуся снегу снова отправилась в путь.
В какой-то момент за спиной женщина услышала хруст ветки и непроизвольно обернулась. Как будто никого сзади не было, но в боковое поле зрения попала серая невзрачная фигура какой-то крупной собаки, рыскающей в посадках неподалёку и нюхающей снег. Лидия Николаевна не предала этому большого значения; данная встреча показалась ей несущественной и ничего плохого не предвещающей. Тем более, она не сразу подумала на рыскающее рядом с ней животное, что это - волк. Он ей показался крупным нерешительным худым псом.
Продолжая свой нелёгкий путь, женщина снова отвлеклась своим мыслям, как вдруг ощутила, что кто-то рывками вырывает из её правой руки сетку с копчёной рыбой. Лидия Николаевна оглянулась и опешила: эта крупная пегая собака крепким захватом держала край сетки, зацепив в прикус и пласты рыбы на дне; щетинилась, скалилась морщинистой мордой и тянула сетку к себе. В конце последнего рывка женщина услышала глухой низкий рык.
Не зная, как поступить (рыбу тоже было жалко), она в нерешительности продолжала удерживать сетку, не понимая, на что надеется. Казавшаяся ей первоначально нерешительной крупная собака вела себя сейчас нагло и требовательно, дерзко и агрессивно заявляя права на свою добычу. Женщине пришлось уступить, она испугалась, осознав размеры и силу животного, а так же поняв по нарастающему клокочущему рычанию о серьёзности его намерений и яростности неумолимой агрессии. Она бросила животному сетку и отступила от него. Пёс никуда не побежал. Нисколько не стесняясь владелицы отобранной провизии, он жадно стал терзать и рвать сетку, добираясь до рыбьих туш, и добравшись, принялся их жевать и глотать одновременно, не обращая внимание на наблюдающую за ним со стороны испугавшуюся женщину. Вот только сейчас, когда ей удалось хорошенько рассмотреть стоящее перед ней животное, до Лидии Николаевны дошло, что это - волк.
Этой встречи она не ожидала никак. Зная, что в их краях водились волки, ни разу за все эти годы, что доводилось ей в любое время года возвращаться в село этим путём, не встречалась она с ними. Женщина очень растерялась и не знала, что делать.
Вспомнился ей тут же случай, как недавно, года два назад, загрыз такой же одинокий волк в их краях идущую навестить родителей девушку-студентку. Она так же шла по полям возле леса, заметила рядом с собой крупную собаку, которая скоро перестала её бояться и начала приставать, цепляя за ноги. Студентка, испугавшись, набрала номер родителей и пожаловалась им на ситуацию. Обеспокоенные родители дали ей совет залезть на дерево и ждать подмоги; сами же - тотчас выехали по просёлочной дороге ей навстречу. Они долго искали свою дочь, так как точного места, с которого она им звонила, выяснить не удалось, а на крики никто не отзывался. Нашли её в итоге лежащей в овраге с обглоданными ногами...
Женщина в надежде укрыться от зверя на дереве стала озираться по сторонам. Между ней и спасительными, как могло показаться, посадками был средних размеров крутой овраг. Она начала оценивающе определять, сможет ли она по снегу взобраться на противоположный склон этого оврага, не станет ли он для неё ловушкой; а так же успеет ли она по рыхлому, глубокому в пояс снегу дойти до деревьев посадок, пробравшись между зарослями кустарника. И сможет ли она взобраться на дерево?
Вопросов в голове в одну секунду промелькнуло очень много. Она стояла в оцепенении; леденящий душу холодок от этой ситуации постепенно сковывал её, мешая думать и принимать правильные решения. Не понятно почему, женщина интуитивно выбрала просто пойти по тропинке, повернувшись к зверю спиной. У неё была такая слабость во всём теле от сильного переживания, что она, во-первых, подумала, что с такой дрожью в ногах ей не залезть на склон оврага, и не преодолеть все преграды, разделяющие её и спасительные посадки. К тому же уверенности в том, что она сможет вскарабкаться на дерево, у женщины тоже не было.
Испуганная этой встречей путница обречённо, не желая до конца верить в ужас происходящего, на полуватных ногах побрела в сторону створа тополиных посадок... Лидия Николаевна всем своим существом прислушивалась к тому, что творится за её спиной. Как ей хотелось, чтобы хищник, насытившийся отнятой добычей, потерял к ней интерес и отстал... Оборачиваться назад она боялась: было страшно увидеть его продолжающееся преследование или привлечь внимание зверя, спровоцировав его на это... Будь, что будет...
Так, пройдя ещё метров сорок, Лидия Николаевна снова ощутила присутствие хищника рядом: она слышала его шаги за спиной, какие-то прыжки в сторону, периодическое поскуливание и тяжёлое собачье дыхание. Волк как бы заигрывал с ней, сопровождая. Он занимался своими делами, кружил вокруг, но не отставал. Чувствовалось, что интереса к её персоне он не терял...
Она тоже постепенно приближалась к своему селу и в её душе теплилась слабая надежда на то, что хищник, хоть и сопровождает её, даст всё же возможность дойти до людей и не посмеет атаковать вновь. Проходя мимо какой-то поперёк дороги лежащей коряги, женщина интуитивно потянулась к ней и зажала в руке. И хоть сердце от страха выскакивало из груди - так ей показалось надёжнее...
А зверь, наигравшись и как будто поглумившись над её страхами и тайными надеждами, снова прицепился к уставшей путнице. Он, два раза грубо ткнув её мордой сзади в голенища сапог, в итоге схватил за подол плаща и резко дёрнул за него. Женщина еле устояла на ногах. Понимая, что шутки, кажется, кончились и отступать ей некуда, Лидия Николаевна, развернувшись к волку лицом, отчаянно и со всем ожесточением что было сил ударила его по моде корягой. Волк отпрыгнул, но в следующую секунду она услышала низкий громкий рык и зверь набросился на неё.
Она успела закрыть лицо рукой, и хищник своими мощными челюстями вцепился ей в нижнюю треть левого предплечья. Лидия Николаевна ощутила, как под твёрдыми, словно камни жерновов, зубами зверя трещат её кости. Она снова корягой в свободной правой руке ударила его по голове, и животное на какие-то секунды ослабило хват челюстей. Этих секунд ей было достаточно, чтобы вызволить свою руку из пасти, оставив там лишь ткань рукава плаща.
Зверь захлёбывался в низком и лютом рычании, начиная яростно трепать предоставившийся ему рукав. Лидия Николаевна плакала от страха и бессилия перед мощным хищником, но из последних сил пыталась устоять на ногах и била его наотмашь корягой. Казалось, волк не чувствует этих ударов, либо он их ловко избегает, так как зверь постоянно прыгал с рукавом в пасти из стороны в сторону и удары, возможно, шли по касательной, либо, учитывая вытянувшийся рукав, вообще не достигали цели.
Такая неопределённая борьба проходила ещё минуты две, пока коряга окончательно не треснула и тот короткий обломок, оставшийся в руке сражающейся за свою жизнь женщины, стал абсолютно непригоден для этих целей... В это мгновение Лидия Николаевна подумала, что ей пришёл конец... Без коряги, голыми руками, волка ей, конечно, не одолеть...
Волк, то ли осознав неэффективность раздирания рукава плаща, оставил его и снова прыгнул на женщину. Та защищалась уже другой, правой свободной рукой, и выставила в морду своему убийце сжатый кулак. Так получилось, что кулак, как пыж, на встречной скорости и противоходе, зашёл в открытую пасть зверя, и своими пальцами Лидия Николаевна вдруг ощутила теплый, мягкий и шершавый язык хищника. Она вцепилась в него...
Зверь отпрянул и стал мотать мордой, пытаясь вырваться из этой хватки. Но сражающаяся женщина вдруг интуитивно поняла, что спесь и яростная агрессия с него спадают и, похоже, исход поединка не так уж и предрешён... Она почувствовала, что волк пытается освободиться... Женщина, сама того не подозревая, нащупала и удерживает в руке ту ахиллесову пяту, что, возможно, спасёт ей жизнь... Лидия Николаевна держала волка за корень языка намертво, осознав, что только от этого зависит теперь её жизнь...
Но они оставались стоять друг напротив друга в открытом поле. И чтобы выжить на морозе, в связке со зверем, - надо было ещё добраться до дома... А он - очень далеко... Слишком далеко, учитывая, с каким попутчиком ей предстоит теперь эта дорога жизни или смерти. И женщина, сама не веря в происходящее, попробовала теперь пойти в сторону родного села, таща с собой за язык сопротивляющегося зверя... Силы ей придавало осознание того, что волк, схваченный таким образом, видимо ощущал определённую нехватку воздуха, либо боль, как бык, смиряемый за кольцо в ноздре. Потому как ощутив изначально, при первых рывках борьбы со свободным животным, его действительную мощь и силу, не оставляющую ей никакой надежды на спасение в неравном бою, теперь, держа его за язык, она этой мощи уже не чувствовала. Ей казалось, что зверь немного задыхается. Рычания периодически сменялись скулением, обнаруживая его уязвимое положение и, возможно, боль.
Несколько раз, сама вымотавшись и задохнувшись от такого странного передвижения, путница отдыхала, рассматривая зверя рядом с собой. Она пыталась по внешнему виду определить, насколько он будет снова опасен, если она расцепит захват. Ей часто хотелось просто его отпустить. Ведь так было бы проще им обоим. Она всерьёз полагала, что вместе с ним до дома ей не дойти.
Но, слыша его глухое грозное рычание и ощущая постоянное сопротивление, она так же понимала, что никакой гарантии, что отпущенный зверь оставит её в живых и не набросится снова, у неё, к сожалению, нет. Плащ её давно расстегнулся, платок она потеряла в борьбе, но женщина продолжала идти, таща его за собой, не взирая на боль в руках и крепчающий к вечеру мороз.
Уже стемнело. Весь небосвод на ясном небе был усыпан звёздами. Путница слышала лай собак, видела на холме, за посадками, огни домов её селения... О, как они были рядом и как до них ещё было далеко... Силы её покидали. Она периодически плакала, глядя на волка, и проклинала его... Но жажда жизни брала своё, и она, наплакавшись, снова тащила вырывающегося зверя за собой...
По дороге, на тот момент, проходил её односельчанин. Он окликнул её, не узнав в темноте и сразу не поняв, с чем это женщина там возится? Лидия Николаевна отозвалась и позвала на помощь. Мужчина подбежал, присвистнул, попытался было попинать волка, но поняв, что помочь он ничем не может, побежал в село за подмогой. Женщина и волк остались лежать на снегу. Оба вымотались, но отпустить его она всё равно не могла. И ей оставалось только лежать и ждать помощи.
Скоро прибежали мужики. Среди них был охотник. Раздался щелчок затвора и выстрел. Потом ещё один. Женщине помогли освободить из пасти умирающего животного руку, так как пальцы затекли, не слушались, и сама их разжать она не могла. И хоть до дома оставалось рукой подать, дойти она тоже не смогла: подъехал сын на машине и увёз её.
Дома ей стало плохо с сердцем; её отогревали и растирали; напоили горячим чаем и по чьему-то совету ещё и водкой. Проспав после этого около суток, женщина в итоге попала в больницу с переломами костей левого предплечья и двусторонней нижнедолевой пневмонией.
Правды никто не знает, но один охотник утверждал, что удалось ей схватить того волка, что убил два года назад в овраге ту девушку-студентку...