В древние времена исход войны могло решить одно удачное сражение. Ну или несколько успешных баталий. Связано это было во многом с тем, что большая часть населения не могла быть призвана на войну.
А если и призывалась, то представляла из себя «нечто совершенно невразумительное». Потому и римские легионы, и рыцарские армии, и самурайские кланы, и даже армии Нового Времени были... серьезно ограничены. Да, бывало, что войны затягивались надолго (например, Тридцатилетняя война).
Но двадцатый век дал нам примеры «тотальных войн», с миллионами и даже десятками миллионов призванных в армию «с гражданки». И это были не просто «массовые войны», но ещё и «войны экономик».
В этом отношении показательны пример и судьба Германской империи. Немцы, безусловно, были отлично подготовлены для «блицкрига»: имели отличную артиллерию (включая тяжелые орудия), второй по величине флот, армию с прусскими военными традициями, сильную промышленность.
Более того, в дальнейшем немцы проявляли «чудеса выносливости». Так, немцы мобилизовали 81 процент всех мужчин! (для сравнения, в России мобилизовали 39 процентов, в Великобритании — около пятидесяти, С. В. Волков. Забытая война.) У Германской империи были большие проблемы с продовольствием, тем не менее, страна продержалась до конца 1918 года, «запас прочности» у государства и народа был очень высок.
Тем не менее, как и все прочие страны, Германская империя рассчитывала на «блицкриг» (хотя само слово ещё было не в ходу). И если Великобритания могла рассчитывать на свои колонии, Россия — на большую территорию, Франция — на помощь союзников по Антанте, то немцам «молниеносная война» была крайне необходима.
Потому что Антанта по совокупности ресурсов и промышленности превосходила Германию. Немцы должны были закончить войну в 1914, в крайнем случае — в 1915 году, если желали победы.
«Надо сознаться, что мы не предвидели такой длительной позиционной войны на всем фронте от моря до Швейцарии. Все наши планы мы строили на маневренной войне, и она должна была дать нам успех...» (с) немецкий офицер Г. Куль. Германский генеральный штаб, 1922.
Да, Первая мировая война стала борьбой мобилизованных масс и промышленности. Не «больших маневров и полководческого искусства», а цифр. У кого цифр больше — тот и победил. Немцы, с их слабыми союзниками, здесь не имели шансов.
Даже «выход из игры» России (которая, надо признать, несмотря на всю мою критику, сковывала немало сил Центральных держав несколько лет) не стал для кайзера Вильгельма II спасением.
Потому что в противостояние вступили США, с их огромными мобилизационными и промышленными возможностями. Фактически Германия оказалась в блокаде, а большая часть населения планеты оказалась на стороне Антанты или «сочувствующих» (хотя многие до определенного момента выжидали).
Тем не менее, мы видим среди противников Германской империи: Россию, Великобританию, Францию, США, Японию, Италию, Сербию, Грецию, Бельгию, Румынию и Португалию, плюс куча колоний и «дружественный нейтралитет». А кто на стороне Германии? Только Австро-Венгрия, Османская империя и Болгария, которые сильно слабее и которым немцы были вынуждены помогать.
«Случилось то, чего более всего опасалось германское военное командование, — страна была вынуждена вести войну на истощение на два фронта. Шансы выиграть подобную войну у Германии и её главной союзницы Австро-Венгрии были минимальны...» (с) В. К. Шацилло. Россия в стратегии Германии 1914 — 1916 гг.
И я должен согласиться с этими выводами. Отчасти мы видим «продолжение» таких расстановок и в период Второй мировой: слабые союзники и непомерные амбиции, равно как и расчет на блицкриг...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Читайте также другие мои каналы на Дзене:
О фильмах, мультиках и книгах: Темный критик.
О политоте, новостях, общественных проблемах: Темный политик.