Всем привет! Сегодня вся статья будет посвящена героизму. После просмотра ряда кинокартин или прочтения литературы складывается ощущение, что подвиг – дело сиюминутное: броситься на амбразуру, совершить таран в воздухе, подорвать врагов гранатой вместе с собой и многое другое… Это тоже подвиг, но только одна его разновидность. А бывают другие подвиги, которые достигаются не меньшей кровью. Именно об этом мы сегодня и поговорим. Статья изначально получилась большая, поэтому пришлось разделить её ещё раз, уж простите (Предыдущая часть: Авария на станции «Салют-7». Часть 3. Погоня)! Поехали!
Корабль «Союз Т-13» успешно пристыковался к неуправляемой орбитальной станции «Салют-7». Уже при внешнем обзоре стало ясно, что на ней есть поломки, как минимум в системе энергопитания. Из источников буду обращаться в основном к книге Виктора Петровича Савиных «Салют-7. Записки с «мёртвой» станции». Итак, для того чтобы попасть на станцию нужно было открыть люк. Никакой информации о давлении внутри станции не было, поэтому была ненулевая вероятность об её разгерметизации. Привожу здесь записи бортжурнала:
«…Земля. Открывайте люк корабля.
Савиных. Люк отодрали.
Земля. Тяжело было? Какую температуру имеет люк?
Джанибеков. Люк потный. Другого ничего тут не видим.
Земля. Принято. Аккуратно отворачивайте пробку на один-два оборота и быстро уходите в бытовой отсек. Приготовьте все к закрытию люка корабля. Володя (Джанибекову), ты на один оборот открой и послушай, шипит или не шипит.
Джанибеков. Стронул я. Немножко шипит. Но не так бурно.
Земля. Ну, чуть-чуть еще отверни.
Джанибеков. Ну, отвернул. Зашипело. Выравнивается давление.
Земля. Закрывайте люк.
Савиных. Люк закрыт.
Земля. Давайте мы еще минуты три посмотрим, а потом будем двигаться дальше.
Джанибеков. Давление без изменений… Начинает выравниваться. Очень уж медленно.
Земля. Что делать! Вам еще летать и летать. Поэтому спешить некуда.
Джанибеков. Давление 700 мм рт. ст. Перепад образовался в 20–25 мм. Сейчас открываем люк. Открыли.
Земля. Пошевелите пробку.
Джанибеков. Сейчас.
Земля. Шипит пробка? Пробку пошевелите. Может быть, она еще будет травить, и выравнивайте тем самым.
Джанибеков. Побыстрее, да?
Земля. Конечно.
Джанибеков. Этот вопрос мы решим быстро. Этот знакомый, родной запах… Так, открываю я немножко дырку. Вот, теперь повеселее дело пошло.
Земля. Шипит?
Джанибеков. Да. Давление 714.
Земля. Идет перетечка?
Джанибеков. Идет.
Земля. Если вы готовы к открытию люка станции, можно приступать.
Джанибеков. Готовы. Открываю люк. Оп-па, открыл.
Земля. Что ты видишь?
Джанибеков. Нет. Я имею в виду – замок открыл. Сейчас пытаюсь открыть люк. Заходим.
Земля. Первое ощущение? Температура какая?
Джанибеков. Колотун, братцы! (Эта фраза была вычеркнута из информационных сообщений.) <…>
Земля. Очень холодно?
Джанибеков. Да.
Земля. Вы тогда люк в бытовой отсек прикройте.
Джанибеков. Запахов никаких, но холодно.
Земля. Вы сейчас с иллюминаторов снимите заглушки.
Джанибеков. Иллюминаторы открываем с ходу.
Земля. На люке, который вы только что открыли, надо завернуть пробку.
Джанибеков. Сделаем немедленно.
Земля. Володя, по ощущению, это все же минус или плюс?
Джанибеков. Плюс, такой небольшой, плюс пять, может быть, есть.
Земля. Попробуйте свет включить.
Савиных. Сейчас попробуем свет. Выдали команду. Никакой реакции, хотя бы один светодиодик, что-нибудь загорелось бы…
Земля. Если холодно, оденьтесь… Осмотритесь и, не спеша, начинайте работать. И всем надо перекусить. С переходом вас!
Джанибеков. Ну, спасибо…»
Перспективы вырисовывались достаточно мрачные: отсутствие электроэнергии при низкой температуре создавало очень сложные условия труда, помимо этого, по этой же причине не работал анализатор атмосферы, который мог бы выявить ядовитые газы, которые могли образоваться в результате пожара. Как следствие всего этого, остро встал вопрос, можно ли экипажу находиться на борту станции и, если можно, то как долго. Для этих целей воспользовались газоанализаторами, которые взяли с собой с Земли. Вредных примесей в переходном отсеке обнаружено не было, после чего было разрешено надеть противогазы, открыть люк и перейти в рабочий отсек станции. Далее обратимся к воспоминаниям В.П. Савиных:
«…Мы открыли люк и вплыли в рабочий отсек станции. Земля непрерывно спрашивала, где мы, что видим, какова обстановка.
Темно, да еще мы были в противогазах. Стащили их с лица, запаха дыма вроде бы нет. Оглядели отсек, освещая фонариками стенки станции. Все находилось на месте, следов пожара нет. Нырнув к полу, я открыл шторку иллюминатора. Мы летели на дневной стороне орбиты – и полоска яркого света легла зайчиком на потолке. Стало светлее. Начали обследовать помещения станции. Везде было чисто, сухо, аккуратно закреплены книги бортовой документации, инструменты. В этот момент мне казалось, что я в старом заброшенном доме.
Жуткая тишина давила на уши. Я подплыл к главному посту управления, включил тумблер на пульте освещения, хотя уже понимал, что света не будет: не работали вентиляторы, которые остались включенными после ухода со станции Л. Кизима, В. Соловьева и О. Атькова. Потом подплыл к столу, где нас ждали приклеенные липкой лентой сухарики в пакете и таблетки с солевыми добавками. Это был хлеб-соль от предыдущих хозяев. Согреваясь резкими движениями, мы стали изучать обстановку.
В. Рюмин, выслушав наши сообщения, сказал: «Сеанс связи подходит к концу. Перейти в корабль, закрыть люки и спать. Никаких команд не выдавать. Мы здесь будем думать».
Ночью вместе со специалистами конструкторских организаций и ЦУПа разрабатывали программу реанимации станции.
Оправдались самые худшие предположения. Пробовали еще раз в рабочем отсеке выдавать команды с пультов – не проходят. Что же произошло? В каком состоянии станция? Проверили тестером основные батареи – ноль, и в резервной батарее – тоже ноль. Как работать? Ведь без очистки атмосферы (а систему регенерации включить невозможно, нет напряжения) при пребывании экипажа внутри станции примерно за сутки концентрация углекислого газа возрастет до опасного для жизни уровня.
А работать нужно. Иначе не понять, что произошло и что делать дальше. Значит, необходимо напрямую из корабля по изготовленному на борту кабелю подавать питание на один из регенераторов станции. А запустится ли он из-за низкой температуры, тоже вопрос. Вопросы множились и перед экипажем, и перед инженерами на Земле.
Грустные, поплыли в корабль, размышляя о завтрашнем дне. Земля всю ночь будет искать варианты выхода из создавшейся ситуации. В этот день мы работали без перерыва то на корабле, то на станции 16 часов, совершенно потеряв счет времени…»
Мне в своё время довелось побывать в музее КБ РКК «Энергия им. С.П. Королёва». Среди представленных экспонатов есть электрический макет орбитальной станции «МИР», на котором экскурсовод, для понимания уровня шума на станции, включает систему циркуляции воздуха – несколько вентиляторов. Шум поднимается как от работы добротного пылесоса. Эти вентиляторы работают всё время существования станции. В состоянии невесомости отсутствует конвекция, т.е. воздух сам собой не перемешивается. Это чревато тем, что выдыхаемый углекислый газ от лица никуда не девается и через некоторое время можно задохнуться без доступа кислорода. По этой причине изначально из ЦУПа пришёл приказ работать на станции по одному, но очень скоро стало ясно, что так работа не пойдёт, тем более невозможно в темноте без связи отследить, когда человеку станет плохо. Данную опасность решили побороть, собрав временную схему вентиляции от регенератора корабля через воздуховод.
Какие ещё опасности грозили экипажу помимо того, что можно замёрзнуть, заболеть или задохнуться? Смотрим дальше:
«…Джанибеков. С фонариком невозможно работать одному… Холод здесь, конечно… Такое сравнение: «в Арктике», «в погребе»…
Земля. Володя, а вот если плюнуть, замерзнет или нет?
Джанибеков. Немедленно делаю. Плюнул. И замерзло. В течение трех секунд.
Земля. Это ты прямо на иллюминатор или куда?
Джанибеков. Нет, на термоплату. Вот тут резина замерзла. Она стала, как камень, твердая.
Земля. Это нас не воодушевляет.
Джанибеков. А нас тем более…
Земля. Володя, у вас на станции есть два бака «Родника»: в одном много воды и маленькая воздушная подушка, в другом баке мало воды и большая подушка. Там всего 20 литров. Если у вас с первым ничего не получится, есть другой вариант. Но там надо долго качать, то есть много заниматься физической работой.
Джанибеков. Да она сейчас как раз ничего, эта физическая работа…
Савиных. Клапан пока не открывается. Может быть, отогреем.
Джанибеков. Мы поняли, что температура ниже нуля.<…>
Савиных. Схему «Родника» собрали. Насос подстыковали. А клапаны не открываются. Там, где «воздух», из клапана торчит сосулька.
Земля. Понятно, с «Родником» временно работу прекращаем. Бежим в другую сторону. Нам надо понять, сколько «живых» блоков аккумуляторов, которые можно реанимировать… Мы готовим предложение, как от солнечной батареи станции выйти напрямую на эти блоки. В свободное время посмотрите, пожалуйста, как батареи станции ориентированы на Солнце.
Джанибеков. Хорошо, мы посмотрим.<…>
Джанибеков. Как же без обеда можно работать… В общем, у той панели, которая находится по правому борту, солнечные батареи направлены вниз. Это четвертая плоскость.
Земля. А по второй плоскости?
Савиных. Сейчас скажем.
Джанибеков. И по этой плоскости тоже вниз.
Земля. Значит, и вторая плоскость отвернута от Солнца. Остается только одна, третья плоскость.
Джанибеков. Может быть, вручную повернуть?
Земля. Мы посмотрим, потом, может быть, организуем какую-нибудь закрутку кораблем. Надо подумать.
Савиных. Может, наоборот, на 180° развернуться?
Земля. Да, на 180°. Нам пока надо все подготовить для этого… У нас есть три хороших аккумуляторных блока. Надо теперь «тащить минус» от солнечных батарей до этих блоков… Завтра утром надо поставить один блок на подзарядку. Но возможно ли это в принципе? Еще до старта «Союза Т-13» специалисты СЭП категорически утверждали: если система энергопитания вышла из строя и батареи разряжены, восстановить ее работоспособность невозможно.
<…>
Для восстановления батарей надо было подключить солнечные батареи к шинам системы энергопитания. Для этого требовалось подать напряжение, а напряжения не было. Замкнутый круг. Можно было бы подать напряжение от корабля, но в случае неисправности в электрических цепях станции, выводящей из строя систему электропитания корабля, его спуск и возвращение на Землю стали бы невозможными.
Поэтому нам предстоял долгий кропотливый труд. Путем прозвонок мы определили и исключили неисправные химические батареи. Их, к счастью, оказалось не так уж и много – две из восьми. Появилась надежда, что остальные батареи воспримут заряд, если их подключить напрямую к солнечным батареям. Мы подготовили к подключению все необходимые кабели. В толстенном стволе кабелей нашли нужный разъем, к которому подстыковали сделанный нами кабель. Пришлось голыми руками, в холоде скручивать электрические жилы кабеля и изолировать скрутки изолентой. Так мы соединили 16 проводов.
И вот 10 июня первая батарея была поставлена на заряд! …>
Забегая вперёд, прогреть станцию до 20 градусов по шкале Цельсия удастся только к концу августа. При этом, будет присутствовать ещё одна «космическая» проблема: без электроэнергии не работает сушильный агрегат. Тело человека выделяет примерно 800 грамм воды через поры и при дыхании за сутки. На станции было очень сыро, даже когда уже стало тепло. Пока станция была холодной, вся влага оседала на стенках и иллюминаторах, когда нагрелась – растаяла и снова испарилась. Теперь она стала оседать на холодных приборах и электрических разъёмах, что могло привести к их поломке или к очередному короткому замыканию. Приходилось всё это сушить вручную.
Как только появились первые заряженные батареи, стало возможным потихоньку вводить в строй системы станции: удалось запустить регенераторы, снизив нагрузку на корабль, включить свет на первом посту и даже разогреть себе еду!
«…Первый бак «Родника» отогрелся, налили одну емкость для воды, правда, с пузырями. Заправили контейнер питьевой водой и к вечеру уже пытались попробовать горячего чая.
Все, что бы мы ни включали, не работало. Земля попросила включить телекамеру, чтобы посмотреть на нас. Мы выглядели необычно в шапках, которые перед полетом связали мама и Лиля, в теплых комбинезонах и варежках.
Земля. Мы сейчас попробуем у вас включить телекамеру. Надо добавить немного света. Посмотреть на вас, а то мы вас давно не видели.
Савиных. По-моему, вы нас видите.
Земля. Смотрим. Действительно видим. Но свету там очень много. И через иллюминатор у вас тоже идет… Так, в шапочках… Ага, вот мы видим Виктора и Володю. Володя, только что у тебя с головой? Какой-то блик странный…
Савиных. Это шапка белая такая у него.
Земля. Ну так ты ее сними. Все равно блик.
Джанибеков. Шапка белая, да снег сверху.
Земля. Володя, надень шапку, а то холодно.
Савиных. Как нас видно?
Земля. Прекрасно. Все нормально. Дыхните. Это видно. Теперь вы можете снять шапки и одну минуту без шапок постоять? Надо народу показать вас без шапок.
ПЕРВЫЙ ТЕЛЕРЕПОРТАЖ С БОРТА СТАНЦИИ «САЛЮТ-7»
Джанибеков. Заканчивается первая неделя нашего пребывания на борту станции «Салют-7». Мы уже здесь освоились. Обживаем эту станцию. И думаем, что та интересная программа, которая намечена, будет иметь шансы на успех. Что мы можем еще сказать? Все.
Савиных. Потихонечку обживаемся. Устраиваем свой быт. На станции мы нашли идеальный порядок после экспедиции наших предшественников: Л. Кизима, В. Соловьева, О. Атькова.
Земля. Все, ребята, выключайте телевидение… Шапки можете надеть. Мы никому не скажем, что вы в шапках…»
Ремонт кипел вовсю: заменили неисправные батареи, антенный переключатель (тот самый злополучный блок 190; в результате этой работы Земля смогла выдавать команды по командной радиолинии) и принялись за систему ориентации аппаратуры сближения и двигательной установки. Нужно было подготовить всё для приёма грузового транспортного корабля, весь дальнейший полёт зависел от этого. Ко второй половине июня удалось заставить растаять лёд в системе «Родник» для получения питьевой воды. Еду грели следующим образом:
«…Работы по реанимации станции в основном выполнены. Нам дали два дня отдыха, что, конечно, условно. Прибираемся, перекладываем все с места на место. Вид внутри станции стал приличнее. До сих пор живем без горячей воды. Вчера выяснилось, что и основной блок раздачи и подогрева, который стоит в системе регенерации водного конденсата, неработоспособен. Разморозился. Не рассчитали наши конструкторы систему на температуру ниже нуля. Поэтому пустые пакеты от молока заливаем холодной водой и греем их у светильника «Киносвета». Он дает мало тепла, но молоко или кофе можно подогреть…»
В это же время удалось начать делать физкультуру. Без этого было бы невозможно без последствий возвратиться на землю. 23 июня к станции автоматически пристыковался грузовой корабль «Прогресс-24». Представляю, о чём думали все: сработает ли вся автоматика по автоматической стыковке или случится что-нибудь непоправимое, например, грузовик врежется в станцию. Всего через несколько лет подобное столкновение произойдёт на станции «МИР», но по другим причинам. Итак, по поводу грузового корабля снова обратимся к воспоминаниям:
«…В 13.30 разрешили открыть люк. Люк открыли и начали разгружать: три блока аккумуляторов взамен вышедших из строя, два контейнера с дополнительными солнечными батареями, которые необходимо установить во время выхода в открытый космос, блок колонок очистки и блок разогрева и подачи воды вместо разморозившихся во время «ледникового» периода на станции, белье и много продуктов. Вынимается все легко, можно было бы разгрузить все за один день. Я больше половины извлек за 3 часа. К сожалению, не оказалось писем от семьи и друзей, а также ничего свежего, зеленого и согревающего. Непонятно. Только несколько газет за 7 июня и «Правда» за 8 и 9 июня.
Немного расстроены… <…>
…Сейчас станция похожа на вокзал: тюки, мешки, блоки, контейнеры с пищей. Это то, что пришло, и такое же количество на выброс. Завал. Спал не очень хорошо: просыпался из-за сновидений. Утром вставать не хотелось. Сегодня опять целый день ремонт.
Вчера не достали из грузовика сменную панель системы терморегулирования, потому что она лежала на самом днище. Сегодня ее достали, установили по месту, выполнили стыковку электрических разъемов, а стыковку трубопроводов по жидкости будем делать завтра. При стыковке электроразъемов затратили очень много времени на поиски нужных разъемов в огромном стволе электрических кабелей.
С этим грузовиком пришло все оборудование для выхода. За весь день ни разу не посмотрел на Землю.
«Дельта» работает, все тестовые режимы выполнены, только очень плохая индикация. Нужен новый пульт. Работает режим печати трассы, времени. Это хорошо: когда будем вести наблюдение по Земле, пригодится…»
То есть, несмотря на то, что реанимация станции закончилась, работы по её восстановлению продолжались вплоть до окончания экспедиции, а на самом деле, не были до конца закончены в принципе. В каком-то смысле, экспедиция «Союза Т-13» в составе В.А. Джанибекова и В.П. Савиных на орбитальную станцию «Салют-7» была последней, которая полностью выполнила все задачи полёта. В следующий раз мы поговорим про завершающий этап этого полёта, а также затронем тему бесславного конца этого замечательного «космического дома»!
А на сегодня всё! Если было интересно, подписывайтесь на канал, пишите комментарии и ставьте пальцы вверх. До новых встреч!
Следующая часть: Авария на станции «Салют-7». Часть 5. Будни космонавтов.