В прошлой статье шла речь о парагвайском "социальном эксперименте" и о его "авторе" докторе Франсиа - "отце нации" и El Supremo Dictador (бессменном диктаторе).
Только дурак, повторяя старый опыт, надеется получить новый результат.
Цитата, приписываемая Альберту Эйнштейну
Поскольку доктор Франсиа умер, как и положено диктатору, внезапно (все диктаторы кажутся вечными, незаменимыми и уходят внезапно), в стране возникла проблема преемственности власти.
Она была решена путем избрания двух консулов, одним из которых был племянник Франсиа, Карлос Антонио Лопес. Не удивительно, что именно он в итоге стал президентом страны. Еще бы - дядина школа!
Наступил новый этап в жизни Парагвая, который едва не стал последним как для страны, так и для самих парагвайцев.
22 года своего правления Карлос посвятил ек только усовершенствованию тюремного лагеря своего дяди, но ввел и некоторые новшества: его братья были назначены архиепископом и министром внутренних дел, а сын Франсиско - главнокомандующим армией.
Кроме того, Карлос "открыл" страну, создав таможенное управление в порту Пилар на реке Парана и резко снизив таможенные пошлины. Вся международная торговля Парагвая шла через Пилар. Излишне говорить, что весь без исключения поток товаров и денег находился под контролем семьи Лопес. Любой другой способ продать что-то за границей или купить там что-то по-прежнему каралась смертью.
Карлос вел семилетнюю войну с Аргентиной, в ходе которой две аргентинских провинции, Корриентес и Энтре-Риос, перешли на сторону Парагвая, что хорошо показывает, насколько мало "простые люди" и даже их более образованные лидеры знали об ужасах соседней страны, закрытой от иностранцев. При этом, Карлос Солано Лопес почитается у себя на родине, как почитаются во многих странах другие диктаторы.
В итоге, стороны разошлись мирно в 1852 году - провинции остались за Аргентиной, а она, в свою очередь, признала независимость Парагвая.
В 1856 году Карлос Лопес передал власть (президентство) в нарушение придуманной им самим конституции своему сыну Франсиско Солано Лопесу по завещанию.
Франсиско Солано получил богатое наследство: более 200 европейских инженеров работали в огромной стране, ставшей его собственностью, развивая промышленное производство, строительство и добычу полезных ископаемых. Были построены первые в Южной Америке металлургические заводы и первая на континенте железная дорога (хотя и длиной всего 72 километра).
Некоторые проекты финансировались британцами - в Туманном Альбионе были лишние деньги, а Парагвай с его военно-тюремным режимом казался многим англичанам надежным местом для инвестиций.
Люди размножались - население Парагвая составляло 1,34 миллиона человек, а территория - почти 1 миллион квадратных километров.
Историки часто и много пишут об успехах парагвайской экономики того времени, указывая на отсутствие внешнего долга (в отличие от соседних стран) и относительно большие государственные доходы (2,5 миллиона долларов). Но необходимо сделать поправку: это верно, если речь идет об экономике семьи Лопес. А 2,5 миллиона - это много для одной семьи, но вполне сопоставимо с доходами соседей.
Лопесы, однако, не забывали кормить население: несмотря на ужасающую бедность, парагвайцы не умирали от голода - государство всегда было готово раздать горсть кукурузы, выращенной трудом заключенных (есть данные, что заключенные делали более 70% всего, что производилось в стране в то время).
Так или иначе, Франсиско, соблазненный прелестями международной торговли, стал готовиться к войне - у него было все, кроме доступа к международным портам.
Этот парагваец, который хотел прорубить окно в... ну, в данном случае, к океану, создал довольно мощную армию, введя обязательную воинскую повинность. На границах государства были построены мощные крепости и даже целые укрепленные районы, создан довольно крупный по местным меркам речной военный флот.
Первоначально казалось, что прорываться к морю придется через Бразилию - бразильская провинция Мату-Гросу не была связана сухопутными дорогами с остальной страной, а бразильским кораблям, чтобы добраться до столицы штата, нужно было пройти через территорию Парагвая по реке Парагвай. Уязвимость Мату-Гросу казалась парагвайскому диктатору подарком судьбы.
Но вмешался случай. В Уругвае, который бразильцы считали "своим" (там было много бразильских инвестиций и много принадлежащей бразильцам собственности), вспыхнули беспорядки, и бразильский император Педро II приказал направить туда войска.
Франсиско Лопес Солано решил, что судьба дает ему прекрасный шанс. Его армия казалась ему непобедимой, претензии бразильцев - ничтожными, а его ставленник на пост президента Уругвая - идеальным кандидатом. По его мнению, нужно было лишь слегк помочь своему протеже Агирре, показать бразильцам намерение воевать, и Уругвай сам падет к его ногам.
Однако этого не произошло - и Бразилия, и Уругвай объявили войну Лопесу. Последний оказался достаточно настолько умен, что втянул в войну против него и Аргентину. Поводом для этого послужило нападение на бразильские корабли в аргентинских портах, усугубленное ультиматумом Лопеса аргентинскому президенту с требованием пропустить его войска через аргентинскую территорию в Уругвай.
Парагвай смог выставить армию в 38 000 человек и 60 000 резервистов, а также отличный флот - все армии Тройственного союза, выступившие против него, уступали ей в численности.
Военная инициатива, естественно, была на стороне Парагвая, который, в отличие от своих соседей, был хорошо подготовлен к войне, имел переведенную "на военные рельсы" промышленность и обладал, казалось бы, неисчерпаемым источником пополнения армии живой силой из числа лояльных или принужденных к лояльности граждан.
Но семь лет войны наглядно показали миру разницу в потенциале экономик воюющих стран - "образцовая экономика" Парагвая с ее изоляцией и "госзаказом" начала трещать по швам. Ее недостатки покрывала мобилизация населения - после войны в Парагвае почти не осталось мужчин, не взявших в руки оружие.
Никому кроме самого Солано было не нужно, чтобы началась война...
Франсиско Солано Лопес стоял до конца, не считаясь с потерями. Он действительно был полон решимости защищаться до последнего патрона и жителя страны. Он проводил чистки среди своего окружения, подозревая заговоры. Причем они затрагивали и его родственников.
К концу войны армия Лопеса больше чем на половину состояла из детей.
В одном из последних сражений той войны 3500 человек из 6-тысячной армии Лопеса были подростками в возрасте от 11 до 15 лет.
В лучших традициях полководца, который не жалел чужих жизней и устилал путь к победе телами своих солдат, в этой битве Лопес погубил пять из шести тысяч человек.
Принесенные в жертву мальчишки не спасли диктатора от полного поражения.
Он некоторое время скрывался в лесах, пытаясь вести партизанскую войну, но воевать было просто некому - почти все способные носить оружие мужчины были уничтожены.
Лопес был смертельно ранен, когда пытался переплыть реку, спасаясь от преследователей. Ну прямо как Чапай.
Итог этой семилетней войны, которая закончилась в 1870 году, был катастрофическим для Парагвая.
Из 1,34 миллиона человек, проживавших в Парагвае на момент начала войны, в живых осталось только 221 000, из которых было только 28 000 мужчин.
Потери союзников тоже были высоки - не менее 83 000 человек, но все же не сравнимы с парагвайскими.
Причиной такой невероятно высокой смертности парагвайцев называют их героизм и верность своему диктатору - то есть 60 лет изоляции от мира и голод в сочетании с патриотизмом дали свой результат.
Поскольку нет свидетельств массовых казней и зверств со стороны союзных войск, то логично предположить, что львиная доля парагвайцев погибла в боях и стала жертвами голода и болезней.
В результате войны Парагвай потерял около половины своей территории. Предполагалось, что Парагвая вообще не будет - но распри между Бразилией и Аргентиной привели к тому, что обе страны согласились сохранить его в качестве буфера между ними.
Конгресс, собравшийся в 1870 году, выбрал демократический путь развития и избрал нового президента, который отменил рабство, реабилитировал политических заключенных и приватизировал некоторые поместья и отрасли промышленности, что продолжилось и при его преемниках.
Что касается дальнейшей истории Парагвая, то тоталитаризм еще вернется - 35 лет (до 1989 года) страной будет править диктатор генерал Альфредо Стресснер Матиауда. Забавно, что его последователи (как и последователи любого диктатора) по сей день рассказывают, каких потрясающих экономических успехов достиг Парагвай при диктатуре, но эти сказки уже не обманывают бывших равными в бесправии и нищете жителей.
Стросснер правил Парагваем, "переизбираясь" восемь раз. Когда его правление подошло к концу, памятник генерала накрыли бетонным блоком с надписью "Больше никогда". Парагвайцы сами решили, что в их жизни больше не будет диктаторов. Уже достаточно для них самих, их потомков и страны.
Однако легенды о счастливой жизни под "твердой рукой" в некоторых странах не исчезают. Может климат там особый, и расцветают злые идеи и люди?