Священномученик Иоанн Восторгов
СУД ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ И СУД БОЖИЙ
Есть ли мерило поступков и всего поведения человека? Есть ли и может ли быть суд над человеком на земле? Будет ли суд по окончании его земного существования?
Вот вопросы важнейшие и серьезнейшие, над которыми каждый невольно задумывался, на которые каждому волей или неволей приходится давать ответы. Вопросы эти, как бы мы их ни гнали от себя, стоят невольно перед нашим сознанием. Наше время в страстном увлечении земными интересами и устройством земного существования людей как-то отодвинуло и замалчивает их. Оно гонит мысль о вечных основах нравственной деятельности, оно хотело бы отогнать и мысль о самой возможности суда над человеком и о будущем возмездии высшей и вечной правды за добро и зло. Оно если не совсем отрицает самое существование вечной жизни духа, то более склонно заслонить высшую правду высшей милостью.
Властно и вразумительно напоминает истину вечных основ нравственности нынешнее евангельское чтение. В нем образно Господь наш представляет картину будущего Суда. На Суде вопросят нас о делах милосердия, нами совершенных. Но, видно, и милосердие Божие не устраняет Его правосудия, если Сам Искупитель наш, вечный и беспримерный образ милосердия, объявляет: суд без милости не оказавшему милости (Иак. 2: 13); идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и аггелам его... И пойдут сии в муку вечную (Мф. 25: 41, 46).
Пусть в нашем воображении нет красок, образов и представлений, а на языке нашем нет слов для точного и ясного изображения этого Суда. Одно ясно, одно точно и одно, собственно, и нужно: Суд непременно будет, он неизбежен, как неизбежна будет наша смерть, как неизбежно прекращение бытия нашего на этой земле. Человекам положено однажды умереть, а потом суд (Евр. 9: 27). Господь Иисус провозгласил эту истину в век безмерно более жесткий, чем нами переживаемый, во время гораздо большего, чем ныне, разлива неверия, нечестия, страстей и пороков, крови и насилия.
И смотрите, поучаясь, как глубоко напечатлена эта истина в тайниках нашей души, как предполагается она всем строем нашего нравственного мира: она даже не требует доказательств, подтверждаемая глубокими, хотя и бессознательными инстинктивными запросами и убеждениями нашего духа, свидетельством нашей совести. И смотрите далее, поучаясь, как люди, забывающие о вечной и неизменной правде, о вечном Суде, всей своей деятельностью показывают противоестественность своего направления. Ибо никто в такой степени, как они, не боится обыкновенного человеческого суда, суда толпы, суда так называемого общественного мнения, шаткого и изменчивого, построенного на понятиях условной правды человеческой. Сколько теперь этих несчастных мы видим в окружающей жизни! Жалкие безумцы, предпочитающие суд человеческий Божьему только потому, что он наглядный и легко сейчас ощутимый! Жалкие безумцы, ради временного сохранения спокойствия или ради приобретения славы в глазах подобных нам людей теряющие славу и оправдание в очах вечного Бога, источника истинной и неизменной правды! Жалкие рабы людского мнения! Посмотрите на них, как жадно они ловят газетное слово, брошенное продажным пером, продиктованное насилием, хитростью, подкупом, партийным расчетом, вылившееся из озлобления неудачника. Это слово определяет их поведение. В глубине совести они часто с ним несогласны; в откровенной беседе они им возмущаются; в поведении и жизни они им тяготятся. Но в публичных совещаниях, в открытой для людей деятельности из боязни прослыть отсталыми они говорят и утверждают то, что принято, что требуется толпой, часто отлично понимая, что они служат игрушкой в руках людей самых негодных и злонамеренных, в руках презренных врагов общества, государства и их самих. <...> Добро всегда почему-то одиноко, кустарно, а зло дружно и организованно. И смотрите: как смелы и сплочены злые, хотя они, в сущности, малочисленны и ничтожны. Проснись только самосознание верных сынов веры и родины — и, как иней пред лучами солнца, минуло бы это тяжкое и мглистое облако смуты и великого нестроения, что покрыло землю нашу.
Братие! Сыны века сего догадливее сынов света в своем роде (Лк. 16: 8). Это истина, изреченная Самим Спасителем нашим и тысячекратно оправданная жизнью. Она сказана о неправедном управителе, который ожидал над собой земного суда своего хозяина. Но тот же Спаситель верным Своим повелел в настойчивости достижения своих целей, в решительности проведения своих задач и убеждений подражать сынам века сего. Не самому злу Он повелел подражать, не злую работу злых людей Он поставил нам в пример, а их горячность и усердие в достижении своих целей. Это и есть основная мысль притчи Евангелия о неправедном домоправителе.
Поставим же и мы пред совестью своей Суд, но суд не человеческий, а Божий, не временный, а вечный, не условный, легко изменчивый, а неизменный, всегда себе равный, устойчивый и постоянный. В нем только могут объединиться все люди, живущие ныне и жившие от первых дней бытия на земле; в нем только союз наш, союз добра со следующими поколениями людей. В нем же и союз всех разумно-нравственных существ мира, людей и небожителей, в нем вечный союз и слияние с Богом, нашим Творцом и единым Источником блаженства.
Домоправитель неправды старался иметь пред глазами своими суд, но суд человеческий, поэтому он мог и обмануть его, и избегнуть потом его кары. У нас же Суд Божий, Суд, на котором обличителем прежде всего явится наша собственная совесть, Суд, который будет безошибочен, приговор которого безусловно справедлив, кара которого неустранима.
Пусть же этим Судом определяется наша жизнь. Пусть суд людской, чаще всего превратный, условный, не делает нас жалкими рабами толпы и не отклоняет нас от пути правды. Апостол говорит: Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал. 1: 10). Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе. ...Судия же мне Господь. .Придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога (1 Кор. 4: 3 — 5).
Один есть суд на земле, который должен определять всё наше поведение. О нем святитель Тихон Задонский говорит: «Пусть хулят люди, лишь бы совесть хвалила».
Аминь.
Прибавления к "Церковным ведомостям". 1910 год. № 8