Сегодня совсем не хочется читать. Ленту, новости, печатную периодику. Может только книги. Классику. У меня вот сейчас на прикроватном столике Л. Толстой. Обожаю.
Не могу смотреть телевизор. От слова «совсем». А теперь и « зачем».
Истерия вокруг похожа на плакат «Родина мать зовёт». Или на картину «Крик» Мунка. Ну, это моя ассоциация.
«Родина…»- это детские представления, Мунк- сегодняшние.
Моя политика сейчас « просто жить». Что я могу изменить? Ничего!? А нагнетать обстановку, даже, здесь в своём кругу или мирке, не могу.
Мой прадед воевал. В Великой Отечественной. Мне мой отец рассказывал, он ему внук. Правда, где, кем и как, не знает. Дед был не слишком словоохотлив. Да и умер рано. Почти сразу после войны. Стар был для неё. Он то и воевал только в первый год, пока не ранили. Потом комиссовали, и победу он уже отмечал дома.
Ранений у деда было много. Последний бой для него и был последним. Его сильно контузило.
Еще осколочных несколько, какие врачи достали, какие нет.
Но главное и показательное для меня тогда и сейчас было одно ранение. Ранение в нижнюю часть лица.
Пуля прошла навылет. Через две щеки, не задев при этом челюсти, зубы и язык. Только ткани щёк.
Это чудо случилось просто потому, что у деда рот был открыт. Он бежал и кричал: « За Родину, за Сталина». Рьяно и громко, широко раскрывая рот.
Так он рассказывал моему отцу. И даже показывал. Только это было уже не то. Рот уже не сильно открывался. Шрамы мешали.
Возможно, то, что он кричал, из всех сил, и спасло моему прадеду не только часть лица, но и жизнь.
Мой отец помнит деда. Говорит, что он очень любил петь. У него и гармонь была и гармонистом он был знатным. Он всю жизнь пел и играл на гармошке. И до войны и после.
Как только кто-нибудь у него спрашивал про войну, он улыбался, брал в руки свою гармонь и …
Он играл на свадьбах, на вечерках, в поле и дома. И пел. Затяжные, заводные и частушки. Он их знал море. Особенно матерных.
Бабушка даже иногда прятала этот несчастный инструмент, чтобы дед делом занялся. Но это было ненадолго.
С гармонью деда даже похоронили. Может и врут.
Случай спас деда, и кто знает, как бы он жил дальше.
Только то, что песни и гармошка скрасили его жизнь, это точно.
А спасла на войне его вера. Вера в Отечество, в вождя, в Бога.
А после войны его держала на плаву песня. Русская, народная. И гармонь.
К сожалению, фотографий деда нет, но есть его могилка, за ней ухаживает сейчас его внук, а после него приглядывать будут правнуки. То есть я.
А что нам делать сегодня! Нам! Обычным жителям нашей страны!
Верить. И надеяться. Ещё помогать, чем можем.
Я сегодня отнесла в пункт помощи военным некоторые продукты.
В Красный крест вещи. Детские. Новые и почти. Памперсы, детскую воду и смесь. Может пригодятся беженцам.
А когда пришла домой, то замутила тесто для блинчиков. Масленица ведь.
Чтим традиции!
