Знала одного пьяницу. Гошу. Молодой ещё, и человек вроде хороший, интересный. Когда шла мимо вокзала и видела его на своём посту, обязательно денег ему давала. И разговаривали мы много. Подолгу на скамейке сидели. Я его убеждала в руки себя взять. У него всё непросто, своя крутая жизненная история. Но сегодня я не об этом. Долго его не видела. А сегодня он в совершенно трезвом виде такое мне рассказал! Мороз по коже. Про кладбище. И я вам его рассказ в точности передам. Только со своим вступлением, что не надо по средам ходить на кладбище! Я с детства это знаю, правда, не помню, откуда. Ведь именно по средам они, те, что там лежат, общаются друг с другом. Ну, как бы тусовка у них такая. Незримая для нас, а для них очень нужная. Вспоминают они там жизнь свою, отношения выясняют. И очень не любят, чтобы кто-то им при этом мешал.
А Гоша про эти среды не знал. Да он, думаю, вообще в тот день не знал, среда это, или четверг, или... К дяде своему, недавно умершему, поехал. Пили раньше вместе. Пришёл с бутылкой. Помянул как следует. Да там и уснул. А холодно, где-то минус десять. И ветер такой ощутимый в тот день был. Народ если и был там, так все на последний автобус поспешили, он в полдень уходит. И вот Гоша спит и слышит разговор. И даже - разговоры. Говорит, ощущение было такое, как будто в хороший тёплый день гуляющие в парке идут и между собой беседуют.
- А помнишь, как ты мне цветы в окно бросил? Чтобы меня разбудить? А я и не спала, за шторой пряталась, тебя ждала...
- Помню... Я тогда не знал, что ты одна...
- И платье я надела красивое... Новое...
- И платье помню... С белыми цветочками. А ты ко мне не вышла...
- Так ведь постыдилась... Потом-то вышла!
- Вышла... Ой, вышла!
- Пойдём к сестре моей сходим. У неё там новенького поселили... Вроде, говорит, мужик хороший.
- Погоди, и тут новый поселенец. Гляди-ка, что творится-то! Живой ведь на его холмике-то. Замерзает...
- Да это племяш мой, помогите вы ему! Люди! Слышите? Гошка это, поведать меня пришёл, напился, зараза! Замерзнет ведь, падла!
- Люди... Мы такие же люди, как и ты... Вместе надо идти к Коле в будку. Ты, дядя, давай присоединяйся. И других кого встретим, с собой захватим. Когда нас много, Коля слышит и понимает. Айда, пока не помер твой Гошка!
Гоша очнулся от того, что кто-то тащил его за пуховик. Открыл глаза.
- Ты чего это, мужик, а? Ты это брось! Вставай-ка, давай вот так, на меня опирайся...
- А вы - Коля, да?
- Коля, да! Стоп! А ты откуда знаешь?
- Так... они сказали. Ну, кто вот здесь мимо меня ходил... гулял...
- Так ведь не было никого сегодня... Холодно. И - среда...
- Но я же слышал... Кого же я тогда слышал? Дядю своего так точно. Он здесь вот... лежит. И ещё голоса были...
- А ну-ка посмотри мне в глаза. Точно слышал? Вот прямо как меня сейчас?
- Ну да.
- Спасибо. Спасибо-то тебе какое, брат! А мне ведь казалось, что только я один их слышу... Что с ума схожу от этой работы... Шагай, шагай, чаем сейчас напою. Горячим.
Так вот покойники спасли Гошу. Говорит, что теперь на кладбище чуть ли не каждому памятнику кланяется - не знает ведь, кто его спас-то тогда... Думаете, с пьяных глаз ему всё показалось? С пьяных ушей послышалось? А я ему верю. Тем более, что встретила Гошу совершенно трезвым. Не пьёт он больше.
