Когда ночью Марик зашевелился и вздохнул, он еще не проснулся, и, конечно, не знал, что его уютная берлога - это Димкин черный уютный шкаф. Он припотел, чувствовал себя, как у Христа за пазухой, повернулся и равнодушно со звуком зевнул.
Зевал Марик, как аллигатор.
Он любил разинуть пасть и издать такой ... приятный звук общения крокодила с крокодилом. Тихий и раскатистый. Иногда будил Стаську, которой вечно снились из-за него всякие неприятные сны. Иногда получал от нее сразу по чайнику, а иногда успевал вскочить.
Когда Марк зевнул, он настороженно открыл глаза и понял, что жены рядом нет, пахнет овцами и Димкиным любимым теплым парфюмом «Шик».
«Привет, братан» - подумал Марик и вспомнил где он.
Мысли нахлынули в хаотичной последовательности: «Спальня, милое воркование, …зеленка, … Ой!!!, ….Мягкая дубленка, …Стаська проснется, увидит, что меня нет, и мне конец, …Диман увидит что я здесь - тоже конец… Ника, слава богу, не зеленая, …Надо в туалет!» На последней мысли он остановился и сжался покрепче.
Выходить хотел постепенно.
Шкаф у Димы был славный, дорогой.
«Скрипучий или нет?»
Сначала Марик хотел дождаться пока «эти» уедут на работу, спальня опустеет и он тихо уйдет, потом решил:
«Надо сейчас валить, ночью. Димка утром за костюмом полезет и увидит, что дубленка его упала ... мягкая, легкая, с тонким чувственным ароматом овцы. И мне конец.
Поднимет ее, а под дубленкой мои глаза виноватые.
Может наступить подозрение.
Тогда и свадьба может накрыться.
Меня в шкафу в командировочный день братан не переживет.
Он точно умрет от горя. А если я в шутку заору, то разорвет что-нибудь еще, какой нибудь клапан… В сердце или где–то там еще».
И он пошел. Тихо-тихо начал по миллиметру открывать дверь шкафа и решил сразу дубленку накинуть на голову.
«Если проснутся – увидят, как будто вещь из шкафа выпала. Вставать им будет лень, они подумают – утром уберем. И снова заснут!»
Марик еще приоткрыл дверцу шкафа, еще, еще и… «выпал».
Так как на голове у него была дубленка, он посмотреть сначала не решался, только слушал – проснулись или нет. Лежал на полу и слушал.
Дима равномерно храпел.
Это несказанно обрадовало Марика и он облегченно потихоньку вздохнул. И так же потихоньку на четвереньках, накрытый дубленкой, пополз к выходу из спальни.
Он, конечно, останавливался и прислушивался, но все было тихо и Димка «рычал».
Зачем-то именно сейчас Марик вспомнил, как в детстве напугал братца. Надел на лицо черные колготки тети Наташи, отцовскую шляпу, сел на подоконник и спрятался за штору. А когда Димка улегся и расслабился - выключив свет, начал потихоньку выглядывать и снова прятаться.
Марк тихо зашипел от смеха, представив как бы Диман испугался, если бы увидел ползущую на четвереньках дубленку среди ночи.
Он полз потихоньку дальше и не знал, что на него смотрят четыре круглых глаза.
Когда Марик прополз мимо кровати, он решил, что опасность миновала и возле двери начал потихоньку вставать на ноги.
Ника потихоньку лежала мышкой и смотрела на Димочку. «Боже, какой же он красивый, какой родной, милый мой, лапочка такая, любименький мой щеночек, так сладко рычит!»
Лапочка рычал, а рука лапочки лежала под щечкой. И вдруг она представила, что он проснется утром и загрустит... и скажет - «Ах, где мои … любимая Мария? Ах, как же я без неё теперь проживу?»
От наивной грусти у Ники скатились две слезинки. Она любила Димочку. Очень сильно, нежно, с трепетом души. И уже начала бояться его потерять. Потому, что сначала он был не ее Димочка, а теперь уже стал почти её. Невеста у Димы была красивей и женственней. И неизвестно сколько еще невест у него было до Ники, потому что она - самая последняя из них.
Ника не могла еще поверить, что сам Распутин привез ее к себе домой, чтобы именно она ждала его из командировки. Очень радовалась, но поверить пока не могла. И спать она тоже пока не могла.
У Ники в груди билось горячее сердце, и она стала представлять хорошее. Как они вместе поедут на работу, и зайдут, и Олег Константинович их обнимет, и поздравит. И все будут радостно смеяться над Димочкой, над его зелеными волосами, а он обидится. И тогда она его будет успокаивать, как вчера, и целовать..
Когда Ника услышала странный тихий и раскатистый звук из угла комнаты она сразу насторожила уши. Майкл валялся в ногах и тоже насторожил уши.
А когда Ника присмотрелась к углу комнаты, она ничего не увидела, кроме шкафа. Но потом из него выпало что-то очень большое. Просто огромный черный шар.
Ника быстро и часто задышала, вспотела и осторожно приподнялась.
Она без линз не могла рассмотреть, что это упало, но черная тень начала приближаться рывками к их с Димочкой кровати. Тень останавливалась и потом опять приближалась.
Ника раскрыла глаза и рот в беззвучном крике.
А когда тень приблизилась к кровати уже с ее стороны, сущность зашипела.
Ника не могла зашипеть в ответ, она не смогла даже пискнуть и потрясти Диму, хотя очень хотела. Голос пропал, и тело парализовало.
Если бы это был человек в темноте, Ника постаралась бы применить все пятнадцать приемов или сбежать, но это был черный непонятный шар!
Тень приблизилась к Нике, что-то черное медленно поднялось вверх. И великий Бог вернул ей голос. Ника взвизгнула колокольчиком, как свисток судьи в спортзале, издала короткую трель и тут же затихла, потому что, в зобу опять дыханье сперло.
Тень затрепыхалась и смылась в коридор, но не исчезла. Шум крыльев существа Ника отчетливо слышала, и летело оно в сторону кухни.
А бедный Димочка, казалось, не понял, что произошло. Он прекратил рычать, медленно развернулся и стал шарить рукой по своей черной тумбочке, чтобы выключить будильник.
Потом вспомнил, что он не один, повернулся и стал шептать: «О Ника, мой Цветочек ангельский, иди ко мне моя деточка!»…
Деточка закрыла ему рот ладошкой и прямо в ухо прошептала:
— Тссс, или мы все умрем.
Дима захихикал и убрал со рта женскую ладошку, поцеловал ее, улыбнулся, чмокнул в нос и еще раз в ладошку. Потом поднял руку и помахал перед ее глазами.
— Деточка, ты меня видишь? Ты во сне, что ли? Эй, проснись! —зашептал радостный Дима. Потом вспомнил, что он зеленый, убрал улыбку и тяжело вздохнул.
— Дима, там тень… она на кухне. Я ее видела. — зашептала плаксиво Ника ему в ухо. — Я не придумываю, я не спала. Клянусь. Она была здесь и улетела туда.
— Пойду, посмотрю. — довольным голосом спокойно сказал Дима, как будто тень - это его нормальное домашнее животное. — Налить тебе холодного лимонада, мой любимый цветочек? А потом продолжим! Я не зря проснулся!
Ника начала приходить в себя, услышала слово «продолжим», погладила Майкла, успокоилась, накинула халатик и осторожно поскакала за Димочкой.
— На кухне Дима попытался включить свет, но он же вырубил электричество. Поэтому при свете фонарей за окном налил лимонадика. Себе и любимой Нике. Дима уже так сильно проснулся, что ему захотелось посмеяться от радости и даже поорать от счастья.
А деточка осторожно осматривала кухню и опять включила свисток. Соловьиную трель. Она показала пальцем под стол, и с огромной силой потащила Диму к выходу с кухни, отчего тот облился холодным лимонадом и окончательно пришел в себя.
Офонаревший Дима был нормальным смелым мужиком, но ему очень захотелось пнуть нечто и отбежать. Только он не собирался бежать при Нике, поэтому тихо по-мужски спросил:
— Что это за кук... фух... кухня?
— Я пошутил. — глухо ответила черная куча.
— Кто здесь? — икнув, спросил Дима.
— Я пришел с миром.
— Марк, ты что ли?
— Диман, только не убивай.
— Вылазь, собака, что ты тут делаешь???
— Диман, я … это…. Меня к вам Стаська учиться послала! — нашел лучшую отмазку Марк — Я подслушивал и подглядывал. Так, что - все претензии к ней. С ней и разбирайся. Хочешь позвоню и спросишь? Диман, я знаю, ты сильный и ловкий, разберешься. А я твой невинный младший брат. Проводи меня на горшок, как в детстве…. А то у меня нога затекла… Не проводишь? Ну ладно, я сам…
Смущенная Ника покраснела, и ретировалась в спальню.
Изумлённый Дима поднял свою дубленку и от всего сердца сказал много нехороших слов брату. Но влюбленный Дима был добрым самаритянином, поэтому он подождал, пока собака Марик сделает свои дела, и только после этого втащил ему по шеям.
Когда все улеглось, Диме пришла в голову неплохая идея.
— Марик, ты, конечно, бесстыжая собака, но ты мой брат, поэтому подменишь меня сегодня. Отвезешь Вероничку на работу, потом сходишь в ЗАГС и договоришься насчет нашей свадьбы. Я не могу. У меня волосы зеленые. Если не договоришься я тебя прикончу. Меньше недели осталось, а ты меня каким-то неформалом сделал!
— Да я ради тебя готов там всех регистраторш удивить!… Всех! Клянусь, все срастется! - обрадовался Марик, - Диман, прости, а можно свет включить? Я … только гляну разок на тебя, зеленого.
— Да иди ты!!
— Всё, понял. Прости-прости. Димка, я тебя так люблю! Как брата люблю. Ты же счастлив, правда? Сейчас ты счастлив?
Дима сидел с зеленой физиономией и с зелеными волосами и глупо улыбался.
— Это ж надо было до такого додуматься - подглядывать. Что ты видел?
— Ничего, я закрылся в шкафу. Я слушал твое счастье. Ты женишься на ней, Диман. Я тебя возненавижу, если ты на ней не женишься. Она - то, что надо!
— Я задыхаюсь от любви к ней, Марик. Я таю от звуков ее голоса и ласковых слов. У нее фантастическая способность делать нежным всё вокруг! Я умру, если ты к ней приблизишься. Я точно умру. И не прощу тебя никогда в жизни.
— Что, я не понимаю, что ли? Я же твой брат! — Марк зашаркал ножкой и скромно проворковал: — Она и не подпустит никого. Тебе, наконец-то, повезло, Диман. Я там… спиртика принес, отмыться, и краску для волос, темный блонд, чтобы перекрыть.... Как в детстве...
Дима вытер младшему брату сопли нежности, закрыл за Марком дверь, и пошел к любимой, чтобы поцеловать ее и потом попытаться отмыть зеленку хотя бы с лица спиртиком.
***
Олег Константинович тихо выключил будильник, изменил себе и не стал делать утреннюю разминку. Он лежал и медленно проводил кончиками пальцев по волосам своей жены, которая лежала к нему спиной и бесшумно спала.
«Мы находим счастье в легком прикосновении к волосам любимого человека, пока он спит и не знает об этом» — подумал Олег.
— Ты можешь не стесняться, — сказала Софочка своим мелодичным голосом. — Для этого я здесь и лежу.
— Дорогая, ты знаешь, мой каденыш Ракитин заразил меня своей трогательной душой, а соплявка Ника своей наивной глупостью. Ты представляешь, он смотрит на нее влажными от слез глазами. И если бы ты видела, с каким чувством он умолял ее не увольнять. А эта козявка сначала хохотала, ногами болтала, как она Дмитрия Алексеевича отделала, а когда я ей пояснил, что так можно и серьезно покалечить мужчину.... - Олег крякнул, - Она убежденно и важно мне заявила: "Так я не разбила скорлупу, и ничего у него не стекло в сапоги после удара ноги!" Господи, как же я хохотал над ними. Как же я смеялся и плакал. Неужели мы тоже такими были?
— Олежек, а как ты каденыша своего спалил? — Софа повернулась и уставилась на мужа веселыми крупными любопытными глазами.
— А по командировочкам. Знаешь, как мой Ракитин любил это дело? Он пять с лишним лет ездил в частые служебные командировки по приказу и без спроса. Нагло всем ухмылялся, слал воздушные поцелуи и со свистом улетал, уезжал, уносился. А там, сама знаешь что в этих командировках да гостиницах. Дела заделает по-быстрому и ... свободные птички вокруг поют. А тут Верони-чик-чирик пришла. И все. Как отрезало. Каждую командировку ноет и ноет, оттягивает да оттягивает. Замучил своим нытьём. Не хочет ехать и всё тут. Трагедию делает. И я его по выходным стал посылать. Так он взбодрился, руку пожимает, и в понедельник в ночь возвращается. И на работу. Вот че она любовь, штука такая, делает. Ни дня прожить не мог без моей планерки в комплекте с секретаршей.
— А козявку когда спалил?
— Эту не спалил. Она только мечтать умеет. Заступается за него, беспокоится, улыбочками балует. ... Она бы его никогда не схватила. Софочка. Вся в тебя. Если б не твоя теща, я бы никогда и не женился, и даже не думал, что нравлюсь тебе.
— Олег! Во пейвых : это ТВОЯ тёща. А моя - мама. Во втоих: Она бы схватила! Он поманил, она и побежала. Твой Гакитин милый. А ты был большим и стгашным. Ты шумно вздыхал и гычал на меня, и вызывал ужас. А когда ты шел ко мне, очень хотелось убежать быстго-быстго, или стать стгашной. Ты хохотал без пгичины на людях в пагке, и от этого все птицы взлетали стаей!
— Софочка, зато мы договорились. Я тебе цветы, а ты мне ведро на голову. И постучала по нему чем-то очень громко.
—Да! Что б ты пгитих и замкнулся. И поцеловал, наконец.
— Спасибо тебе, дорогая. Я жив и так счастлив от любви…
Софочка печально вздохнула и отвернулась:
— Ах, а я была бы счастлива от любви, если б ты сегодня извинился пегед мамой. Пгямо сейчас.
Глаза Котиныча пожелтели, он схватил тяжелую подушку, закрыл лицо, душевно завыл в перья, испортил себе настроение и тут услышал мелодичный смех жены, переходящий в бульканье и хохот.
«Опять она меня развела» — подумал босс сладко улыбаясь.— «Но как же с ней весело!»
💖Это юмористический рассказ,.. В свете последних событий сложно писать юмор, но я пытаюсь. 💖 Спасибо большое за Лайки Подписки и Комментарии. С любовью, Автор!
Глава 27 .....
#рассказы #истории из жизни #рассказы из жизни #читать онлайн #романы #романтика и любовь #юмор приколы #семья #смешно