Еще недавно я была заместителем генерального директора по связям с общественностью в уважаемой компании с коллективом в сто человек. Сейчас я никто – «мятущаяся женщина позднего сороковника», без доходов и перспектив. Как так вышло, и почему это хорошо? Хей, слушай мой рассказ.
I
Я люблю работать, начнем с такого признания. Работа для меня всегда значила много, практически никогда не была просто средством к существованию, и часто мне с нею везло. Я несколько раз меняла сферы деятельности, училась на компьютерщика, потом стала дизайнером, 6 лет проработала в редакции журнала, который (как мы, работавшие там, до сих пор думаем) во многом сформировал современную нам действительность. Моя последняя работа тоже мне очень нравилась, я провела там пять с половиной лет, чувствовала себя на своем месте и вообще не собиралась никуда уходить. Я вообще верная.
II, III
Отследить первый звоночек сложнее, чем кажется.
Некоторое время назад шеф начал говорить со мной, так скажем, излишне эмоционально. Это было связано с новой сферой деятельности, которую я изучала и продвигала, но шеф был недоволен и высказался резко. Такое случалось с ним и раньше, но редко – раз в год или в два. Я всегда это тяжело переносила, но в глубине души гордилась тем, что могла дать отпор, так же эмоционально ответить – это было не очень принято, но мне казалось, что у меня особое положение, я строго говоря вообще не из этого мира.
Сейчас, когда это случилось в первый раз, я просто встала и вышла, сказав, что в таком тоне вообще не буду общаться. Позже мы поговорили более спокойно, обсудили, чего же хочется шефу, я попробовала объясниться, показать ту часть работы, которую он с первого взгляда не разглядел. В ответ на полушутливое «а вообще, если вам не нравится мой тон, можете писать заявление» я довольно напористо ответила, что это моя любимая работа, и я никуда отсюда не пойду – чтобы меня выжить, придется постараться.
Это была правда: я любила работу, ценила шефа и не собиралась так легко сдаваться. Шеф повышал голос еще несколько раз, но я держалась и была уверена, что это пройдет и надо просто пережить.
IV
Через месяц я поехала в отпуск с подружками и их детьми. У нас была чудесная поездка – в маленьком городе, в огромной квартире, большой компанией, расслабленно, но интересно. Мы видели много красивого, и на этой сентиментальной волне я написала приятелю, которой был героем одного из моих предыдущих текстов («Святая Хорни, святой Ялом»).
Приятель был рад, что я проявилась, сказал, что скучал и уже думал, что я его бросила. При этом моментально умудрился уколоть мое самолюбие и заставить пожалеть, что я его разбанила. Полночи я ворочалась и злилась, придумывая ответы пообиднее, а утром послала ссылку на тот текст со словами – прочти, хоть узнаешь, что это всё было.
Я была готова к тому, что он вообще не станет читать – но уже тогда расклад сил ощутимо поменялся. Я из вечной позиции взгляда снизу вверх переместилась в состояние «на равных» и перестала обижаться. Но приятель прочел и высказал восторг моим умом и талантом, а также масштабом личности. Это было приятно, и это поменяло всё.
Меня посетило видение – я увидела себя со стороны огромным пламенем, которое меняло цвет и иногда превращалось в столб света от земли до неба. Я вспомнила, что в процессе терапии однажды возникал уже некий «огненный» персонаж. Если допустить в каждом из нас существование нескольких субличностей, то получалось, что этот огневик заперт внутри и никак не может проявиться, а при этом в нем заключена огромная энергия, скорость и ярость. Когда он первый раз вырвался на свободу, то ужасно быстро носился по комнате и очень громко верещал – ничего такого я о себе не знала. А больше он не появлялся, разве что редко на рисунках.
Не могу сказать, что видения и воспоминания вызвали эйфорию или страх. Просто стало понятно, что я изменилась, и как раньше уже не будет.
V
В последний день отпуска я предложила подружкам еще раз съездить к морю. Был шторм, серое небо и огромные зеленоватые волны, очень красиво.
Постепенно тучи разошлись, выглянуло солнце. Мы разбрелись по приморскому поселку, населенному, казалось, одними котами. Нашли парк, кладбище, перелезли через забор и оказались на удаленном нецивильном пляже. На небе нам продолжали показывать красоту. Мы решили просидеть тут оставшееся до самолета время в полной благости и расслабоне.
Тут-то и позвонил шеф. Опять по тому же поводу (я имела неосторожность что-то делать из отпуска, а могла же просто забить). И сразу перешел на те самые повышенные тона. И я тоже перешла, между нами произошла короткая, но яростная перепалка.
Я в бешенстве повесила трубку, и, как рисуют в комиксах, над моей головой зажглась лампочка. Я поняла, что со мной так больше нельзя. Вот с этой самой минуты. Вчера было можно, даже еще утром было можно – а теперь нельзя, и все тут. Просто такой факт.
Я сказала подружкам, что завтра пойду увольняться, и они даже не особенно удивились.
VI
На следующий день я пришла на работу, прошла в кабинет к шефу и сказала: так и так, уважаемый господин генеральный директор, не подходит мне ваш стиль, не могу в таких условиях работать, и вообще – со мной так нельзя. Есть ли шанс, что подобное больше не повторится?
Из ответа я поняла, что нет такого шанса. Тогда, обмирая от собственной смелости, я протянула заявление об уходе.
Шеф его принял, позвал еще двух руководителей, мы довольно мирно решили, что я передам дела виртуально – напишу список обязанностей, сдам все адреса, контакты, логины и пароли. И пойду восвояси. Пообещали, что не будем друг о друге негативно отзываться, поблагодарили, ракланялись. И я пошла домой догуливать отпуск. У меня оставалось целых четыре с половиной дня, я решила дать себе время осознать происшедшее.
Что было самое крутое в тех днях? Ощущение, что я впервые делаю что хочу и вступаюсь не за кого-то, а за себя. Осознание, что я действительно могу вот так встать и уйти, и это не катастрофа. Да, у меня нет плана Б и сколько-нибудь серьезных накоплений. Тыла тоже особо нет, как и источников пассивного дохода. Но мои дети выросли, старший уже практически самостоятельный, младший частично. У меня нет кредитов, хвала небесам. Я могу впервые в жизни осуществить свободное решение согласно своей воле, а не обстоятельствам.
Оказалось, что я никогда так не делала. Ни разу я не уходила сама – ни от партнера, ни с работы, ни от друзей. Всегда руководствовалась чьими-то интересами – чаще всего детей, бывало, что коллег, но точно не своими.
Яснее всего вспоминалась ситуация, когда мне ужасно хотелось разойтись с мужем и все бушевало от ярости – но я не решилась. Подумала: ты не сможешь, не хватит сил. Потерпи. И потерпела еще 7 лет, зачем-то.
А теперь вот перестала.
Не скрою – большую часть времени я казалась себе взбалмошной идиоткой. Никакой уверенности в правильности решения уже не было. Почему нельзя было подготовиться, поступить как взрослые люди? Пройти какие-то курсы, получить полугодовую премию, вообще дать себе время подумать, как я буду жить дальше. Нет блин, лампочка у нее зажглась, встала и пошла, как Манижа на «Евровидении». Смотрите, какая цаца.
Я проходила, как мне казалось, этапы принятия: отвержение, торг, депрессия, гнев, депрессия, Выхино (да, там два раза депрессия). Я виделась с друзьями, меня все поддерживали, одобрила даже мама, что было приятно и удивительно. Я гордилась собой, обменивалась многоминутными голосовыми сообщениями, смотрела сериал и наслаждалась отдыхом.
Интересно, что никакой привычной бури эмоций особо не было. Я уже изменилась настолько, что прежние реакции не работают. Я не знаю, что именно сейчас чувствую, потому что я теперь другая. Мне не терпелось начать знакомиться с этим новым, неизвестным мне пока человеком.
Потом я вышла на работу и уже к середине первого дня поняла, что не могу и не хочу отсюда уходить. С какой вообще стати? Тут же все мое, родное.
В этом дне соединилось все самое лучшее, что вообще было в рабочем процессе. Коллеги рассказывали мне потрясающие подробности, которые нужно было завернуть в литературную форму, согласовать с шефом, сократить до нужного количества знаков, перевести на английский, подать на конкурс. Я поняла, что обожаю людей, офис, мое рабочее место и вообще не хочу всё это терять. Зря я что ли столько лет всему училась? Ну правда – почему так болезненно я восприняла тон шефа? Потому что ужасно не уверена в себе (чисто детская реакция – я знаю, что я хуже всех, но надеюсь, что снаружи это не заметно; а если он со мной так разговаривает, значит, что он тоже знает – и это-то и есть самое невыносимое).
Ну хорошо, шеф – отчетливо родительская фигура, архетипический авторитарный отец, я получается прохожу сейчас позднюю сепарацию, но разве детям обязательно разрывать отношения с родителями, когда они отделяются? Это же внутренне ощущение. Неужели ради того, чтобы стать увереннее, я должна заплатить столь высокую цену – отдать такую важную часть жизни, место, где я всему научилась, где так многое мне дорого?
Эти мысли и ощущения совершенно выбили меня из седла. Черт бы побрал этот свободный выбор – на кой он мне вообще сдался, если нет никакой твердой опоры, сегодня так, а завтра все поменялось, ты ни в чем не уверен и готов признать, что тебе вообще все показалось?
Как будто было мало всего этого, в конце дня мы с шефом проводили собеседование. Народу было много, и коллег и претендентов, мы оба были в ударе, парный конферанс давно стал нашим любимым развлечением (моим так точно). И вообще, шеф интереснейший человек, талантливый, живой, знающий, во многом передовой и свободный. Сколько часов я провела в его кабинете, слушая байки, рассуждения о жизни, или просто глядя в окно. И как же это было здорово.
Если бы не одно «но». Но должны же быть у человека недостатки.
Вечером мы с ребятами-коллегами собрались выпить вина. Это были чудесные посиделки, полные тепла, нас было немного, мы прекрасно друг друга слышали и общались по-настоящему искренне, без масок. Я не понимала, как мне вообще пришла в голову шальная мысль добровольно с ними расстаться.
VII
Придя домой, я объявила сыну, что передумала. Сын не удивился. На следующий день я объявила это и некоторым коллегам – похоже, для них тоже разыгрывалась пьеса во многих действиях. Я готова была идти уже и к шефу, сообщить, что готова забрать заявление, и как ему такая идея? Меня переполнял энтузиазм, но я решила все же подождать, взять еще одну паузу, да и пожалуй зайти стоило издалека, а не напрямую – пустить слух вперед себя. Несвойственная мне обычно дипломатичность, но откуда что берется.
Вечером я подошла к одному из наших руководителей и сказала: я передумала уходить, что вы мне посоветуете? Коллега не удивился и сказал прямо: а бесполезно вам передумывать, шеф принял решение и менять его не планирует. Видно, назрело общее недовольство вашей работой, так что все удачно совпало.
Я задохнулась, на глазах выступили слезы. Какое еще недовольство? Обязанностей у меня только прибывает, далеко не все они приятные. Я ни разу не завалила ни одно поручение, ни разу не сказала, что что-то не знаю или не умею или не смогу. Если было недовольство – может, стоило мне сказать?
Коллега технично этот разговор свернул, а я почувствовала себя преданной. Вот так, никто мой великодушный порыв не оценил. Опять. Как всегда.
Я вышла из офиса и заставила себя пойти на спорт.
И вот тут меня начало отпускать. Я стала улыбаться и никак не могла перестать.
VIII
Оставшиеся дни я передавала дела, то есть писала список своих обязанностей. И охренела еще дважды: сначала по-хорошему, потом по-плохому.
Обязанностей оказалось много – ну прямо очень много, гораздо больше, чем когда я начинала. Я испытала гордость – оказывается, я делала все больше и больше, не придавая этому особого значения, попросту как газ занимая весь отведенный объем (кто-то же должен был этим всем заниматься? Ну вот я и занималась).
Немного примешивалось и злорадства – ага, посмотрю я, кто все это будет делать.
Потом оказалось, что обязанности менеджера по связям с общественностью (так называется должность) занимают в этой простыне сильно меньше половины. Большая часть – работа с кадрами, причем вполне рутинная: страховки, повышение квалификации, лицензии и сертификаты, отчеты в службу занятости… На самом деле там было работы на двоих, причем даже не столько по объему, сколько по смыслу: странно приходить к человеку, который целыми днями заполняет формуляры и ксерит документы, и требовать искрометного креатива, творческих прорывов и горения.
В общем, оказалось, что я как-то совсем слабо себя видела, хотя работа – самая «освещенная» часть моей жизни. Заодно увидела, что ни первой, ни второй частью из этого списка я не очень хочу заниматься. А на чем тогда держался мой энтузиазм и ощущение, что я готова здесь работать всегда? Непонятно.
IX
Но самое интересное ждало меня в последний рабочий день.
Я проснулась в 5-30, весь день нервничала, обрушились какие-то незапланированные дела, ну и эмоции достигли пика, я дала себе обещание как-то продержаться, не расплакаться (не сдержала) и буквально считала часы до конца рабочего дня.
И тут ко мне начали идти люди, мои почти уже бывшие коллеги. Они приходили группами, дарили мне букеты, алкоголь, красивые вещи – и говорили невероятные слова.
Я была потрясена. Я конечно знала, что в целом меня любят, у меня неплохие отношения с большинством коллег, с некоторыми мы дружим, и вообще – я интересуюсь людьми и стараюсь их поддерживать.
Но что я настолько важна практически всем сотрудникам, что меня настолько любят и ценят – этого я не знала. Я поняла, что другого способа это узнать, заметить свое влияние, ощутить себя полноценной единицей – у меня не было. Но знаете что? Ради такого не жалко и уволиться. Цена, заплаченная за то, чтобы себя увидеть, перестала казаться мне слишком высокой.
Я ощутила себя народной артисткой, уходящей на пенсию. Цветов и подарков было столько, что мне пришлось просить сына забрать меня на машине – самой было просто не донести.
Когда мы пришли домой, расставили букеты, открыли вино, посмеялись с друзьями сына, а меня так и не опустило – я поняла, что оказалась просто не готова к такому повороту. Что этот неожиданный поток тепла сбил меня с ног. Что мне некуда разместить любовь, потому что я привыкла смотреть на жизнь иначе.
У меня до сих пор повсюду стоят ведра чудесных роз, хотя прошла неделя. Они не вянут.
X
Прошла, повторюсь, неделя. Что изменилось, где я теперь? Сложно сказать.
Я стала яснее соображать – в последнее время очень парилась, что память совсем никуда не годится, скорость не та, а оказалось, это что-то вроде выученной беспомощности.
И еще у меня появилась воля.
Это сложно объяснить. Но захотелось делать что-то просто ради того, чтобы сделать, даже без ясно видимой выгоды. Раньше я делала только то, что надо, отчаянно этому сопротивляясь и постоянно мечтая прилечь. И не очень понимала, что за загадочная сила движет людьми вокруг.
Планов на будущее у меня пока нет. Я не очень хочу искать работу – по крайней мере офисную. Если и искать, то стоит сначала подумать, а я так делала лишь однажды, как раз с тем журналом. Потом всегда бралась за то, что предлагают, не выбирая и не позволяя себе сомневаться.
А еще – я позволяю жизни происходить, и она происходит. И у меня вообще нет ощущения, что я выброшена на обочину или что вокруг пепелище, и надо опять все строить с нуля. Спонтанные встречи, общение с чужими детьми – меня всегда больше всего интересовали подростки, просто раньше не складывалось. Самое крутое ощущение – что у жизни для меня приготовлено много чудес и приключений. И никакой борьбы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Я долго думала, как написать этот текст, и написала его по схеме «Путь героя». Есть такая идея, что в основе мифов разных эпох и стран лежит схожая канва событий. В 1940-х годах Джозеф Кэмпбелл проанализировал множество источников и вычленил общие для них всех этапы, назвав полученный экстракт мономифом. Он написал про это книгу «Тысячеликий герой», и начиная с 1970-х годов (с первого фильма «Звездные войны») именно по этой схеме строятся почти все успешные киносценарии.
Я узнала об этом два года назад на сценарных курсах и подумала, что это хороший способ рассказать вообще любую историю – особенно личную, ту, которая переживается драматично. Мне кажется, так можно разложить и жизнь целиком, и отдельные ситуации – что я и попробовала сделать. Это позволяет и еще раз все прожить, и взглянуть со стороны, и в конце концов ощутить завершение, финал.
Я предлагаю вам попробовать описать по этой схеме свои истории, а я может когда-нибудь проведу такой тренинг (ведь я еще не решила, чем буду заниматься). Пункты соответствуют номерам главок моего текста.
1. Стабильность
2. Зов (первые звоночки)
3. Отвержение зова (мой отказ что-то менять и надежда, что все будет как раньше)
4. Встреча с наставником или с волшебным помощником (тут сложно – учитывая, что проводником в новый мир стал мой собственный текст, получается, что наставником была я сама? Какая-то из моих субличностей – огневик, «та с которой так нельзя»? Я бы предположила, что в первую очередь это терапевт, которая посоветовала мне писать, а во вторую – все люди, которые меня окружали и катализировали перемены, включая приятеля, которому я послала текст).
5. Порог, начало трансформации, после которого герой оказывается в волшебной реальности. Тут просто: это был телефонный разговор из отпуска и подача заявления. А волшебной моя реальность стала уже на предыдущем шаге, если судить по видениям.
6. Испытания, соблазны, союзники, враги. Всю эту историю я на самом деле переживала болезненно и очень вымоталась. Я давно знаю, что увольнения бывают драматичнее разводов. Что касается союзников: дорогой коллега И., маловероятно, что ты это прочтешь, но если вдруг, то знай, что я очень тебе благодарна. Ты очень меня поддерживал, и советы твои крутые.
7. Смерть и возрождение – это известие о том, что отходных путей у меня не осталось, стало быть, нечего и колебаться. Ощущение проигрыша, отсутствия собственной ценности. Облегчение и освобождение.
8. Трансформация – это когда я сдавала дела и обнаруживала, что все немного не так, как я считала.
9. Обретение награды. Наградой мне стала любовь коллег, осветившая так ярко последний рабочий день. Это было настоящее потрясение: всю жизнь я так мучалась от нехватки любви извне, так билась за ее крохи – а тут оказалось, что я и есть мощнейший ее генератор. Просто не заметила того, что всегда было под носом.
10. Возвращение. Этот шаг пока не завершен – но важно, что здесь герой возвращается к известной, понятной части мира, а я еще пребываю в волшебной. Ждут ли героя еще разочарования? Меня наверняка: вот я хочу заняться поисками себя – а что, если искать там особо нечего? Нет никаких дремлющих творческих сил, это иллюзия. Или вот еще: я живу с ощущением, что моей жизнью управляет внешняя недобрая сила, вот я разорвала рабочие отношения, а что если ощущение это никуда не денется? Ведь это во мне.
Приходится признать, что пока история не закончена. Но основной путь пройден, и это крутое приключение, достойное стать личным мифом.
P.S. Когда я шесть лет назад пришла на работу, мне было очень страшно. Я была в плохом виде, у меня были проблемы со здоровьем и дикая паника, что я не справлюсь – даже утром проснуться не смогу, не то что запомнить, как кого зовут.
На работе я расцвела, не признать этого было бы черной неблагодарностью. Для меня большую ценность представляет сфера, в которой работает компания. Я познакомилась с потрясающими людьми. Я научилась хорошо выглядеть, похудела, занялась спортом. Работа в офисе на самом деле очень поддерживает, когда ты вялый – нужно наряжаться и краситься, общаться с людьми, реагировать, запоминать, вообще – шевелиться. Мне важно быть частью чего-то большего, я очень дорожила общением с шефом, у меня были успехи, которыми я горжусь. Я действительно многому научилась и многое узнала. У меня был стабильный доход, ковидные времена я пережила безболезненно. Я говорю искреннее спасибо – но и такое же искреннее до свидания, потому что красивая история естественным путем подошла к концу, и этому невозможно сопротивляться.