Любвеобильный Зевс обладал неиссякаемой мужской силой. Для того, чтобы обладать земными девушками порой ему приходилось идти на невероятные хитрости, а помогало богу то, что он мог принять форму любой сущности. Так произошло с Данаей, и их романтическая история стала очень популярная в мировой живописи.
Даная была дочерью царя Ариксия. Ему было предсказано, что он умрет от руки своего внука, поэтому отец заточил девушку в темницу и строго следил, чтобы туда не мог проникнуть ни один мужчина. Как известно, для античных богов не существовало физических преград: влюбившись, Зевс превратился в дождь из золотых монет, и после этой ночи Даная родила сына Персея, который став взрослым, убьет медузу Горгону и совершит еще множество подвигов.
Древняя Греция
Сюжет о Данае и Зевсе Гомер описал в «Иллиаде», главном греческом эпосе. Именно поэтому сюжет стал распространен. Несмотря на то, что в Греции ведущей формой искусства была скульптура, Данаю чаще изображали в живописи: нарисовать сюжет с дождем из монет было проще, чем передать его в объеме.
Греки были равнодушны к женской сексуальности. Даная задрапирована, складки одежды оголяют ее грудь, но ее взгляд настолько равнодушен и безэмоционален, что сцена не несет эротического подтекста. В данном случае это скорее бесстрастное визуальное подтверждение мифа. После того, как греческая цивилизация ушла в прошлое, миф о Данае был забыт.
Всплеск интереса к мифам
Ян Госсарт стал первым европейским художником, который обратился к образу Данаи и вернул его в контекст искусства. В эпоху Римской империи сюжет канул в лету, а в раннехристианском искусстве любовные сцены не изображались и обнаженная натура была под запретом.
Начало XVI века – переходный период в Европе. В Италии уже началась эпоха Возрождения и вновь появился интерес и к античным мифам, и к нагим фигурам. Ян Госсарт – нидерландский художник, и в этом регионе греческое наследие не было основой культуры. При этом известно, что Госсарт прекрасно знал итальянское искусство и древние языки, что объясняет его интерес к подобным сценам. Он изображает Данаю в архитектурных декорациях, характерных для Итальянского Ренессанса, но наделяет женский образ северной скромностью: все дело в том, что миф о Данае трактовался как прообраз непорочного зачатия, а сама девушка стала олицетворением целомудрия и чистоты. Однако образ, воплощенный художником двойственный: несмотря на драпировки, тело Данаи чувственно.
Образ Данаи более раскованно и свободно воплотил итальянский художник Тициан, создавший несколько полотен с этим сюжетом. В Италии католическая церковь закрывала глаза на такие откровенные сцены, и публика их принимала с большим пониманием, чем в северных странах. Первое полотно было написано для кардинала Алессандра Фарнезе, известного ценителя искусства. В первом варианте тело Данаи прикрыто драпировкой, чтобы не возмущать трепет общественности. Ее лицо выражает безразличное спокойствие, а рядом с ней изображен Эрот - греческое божество любви. Крылатый младенец придает эфемерность этой сцене и указывает на нереальность происходящего.
В следующей картине, написанной через 10 лет, Тициан изобразил Данаю абсолютно обнаженной, отказавшись от любых условностей. В реакции девушки уже нет целомудренной скромности: она свободно предается наслаждению. Это первое изображение героини, где так явственно переданы эмоции на лице: она запрокинула голову, и ее рот полуоткрыт.
Ренессанс – эпоха, где возвышенные идеи соседствуют с самыми низменными проявлениями человеческой натуры. Тициан, как живописец своего времени, добавляет в поэтический любовный сюжет бытовую сторону: служанка собирает золотые монеты в мешок. Такая комическая деталь не нарушает общей гармонии, так как доминантой всей картины является нежное тело Данаи с плавными изгибами, поразительной для живописи телесностью, а служанку зритель замечает не сразу.
Золотой век голландской живописи
Самый чувственный художник за всю историю европейской живописи, Питер Пауль Рубенс, тоже создает свой вариант образа Данаи. В эпоху барокко ценится динамичная композиция, придающая всем сюжетам быстроту и импульсивность. В его версии Даная в страстном порыве тянется к облаку, из которого сыпятся золотые монеты. Тело девушки выхвачено светом из полутемного пространства, и все внимания сосредотачивается на пышной белокожей красавице.
Он объединяет все детали из картин Тициана в одном полотне. У ног Данаи Эрот, игриво смотрящий на зрителя. Такой прием, когда зритель оказывается замеченным, создает эффект открытого пространства. Корыстная служанка, пользующаяся случаем с своих интересах, тоже присутствует на заднем плане, являясь неизменным участником сюжета, объединяя реальное и идеальное.
Рембрандт идет по другому пути, изображая момент любовного экстаза не материально, через золотые монеты, а обращает Зевса в абсолютный золотой цвет, льющийся на Данаю. Живописец изображает Данаю удивленно приподнимающийся с постели навстречу потоку света, а не в момент крайнего наслаждения, как в более ранних полотнах. Рембрандт в живописи более сосредоточен на изображении духовной стороны всех чувств, и страсти плоти его не интересуют так сильно, как Рубенса или Тициана. Он создает нейтральный, мягкий образ красавицы, восхищающий красотой и нежностью, а не откровенным наслаждением.
Возвращение к страсти
В эпоху модерна Густав Климт сосредотачивает все внимание на моменте любовного акта и зачатия, поэтому он изображает Данаю в позе эмбриона. Декоративная композиция наполнена золотым светом, но центром все равно является девушка и ее широкое бедро. Здесь Даная является олицетворением женской сексуальности, а ее фигура говорит о фертильности и способности зачать и родить ребенка. Этот образ был знаковым для своего времени: в начале ХХ века идеалом красоты считались женщины с мальчишескими фигурами и короткими стрижками, и дородная длинноволосая Даная Климта стала выражением протеста против такой моды.
Современная Даная
Современный московский художник Игорь Каретин тоже обращается к античному мифу, но находит для него совсем другое визуальное воплощение. Он отказывается от реалистичного фигуративного изображения и изображает абсолютную энергию страсти, выраженную в экспрессивных красно-золотых мазках. При этом угадывается силуэт нагой Данаи, изящно изогнутой в порыве желания. Здесь нет любования обнаженной натурой и образ самой женщины не так важен: в центре внимания живописца энергия желания и влечения.
Даная в мировой живописи стала символом женской природы, и в зависимости от идеологии, доминирующей в ту или иную эпоху, в ней видели или античную Деву Марию, целомудренную и стыдливую, или же раскованную красавицу, смело предающуюся страсти.
Если Вас заинтересовала тема любовных историй Зевса, то у меня на канале есть статья о Леде, ради встречи с которой бог обратился в лебедя.