15.02.2022
Недавняя череда событий в Азии и Европе, кажется, является определяющим компонентом предстоящей фазы на Ближнем Востоке.
Четвертого февраля Энтони Блинкен (по своей инициативе) позвонил своему китайскому коллеге, министру иностранных дел Ван И. Звонок превратился в яростную ссору, и The Global Times впоследствии заявила, что Ван И просто переиграл Блинкена во время этого чрезвычайно технического диалога.
О чем это было? Похоже, Блинкен хотел предупредить Ван И о возможных санкциях в адрес России; нейтрализовать любой негативный ответ Китая на эти санкции со стороны США и ЕС; и заручиться поддержкой Китая, чтобы убедить Россию рассматривать реакцию Запада на российские опасения в области безопасности как основу для диалога.
Если это и было намерением, оно имело неприятные последствия – и превратилось в ожесточенную ссору. Министр иностранных дел Ван И фактически заявил, что Си Цзиньпин на своем виртуальном саммите с Байденом изложил требования Китая в отношении любых китайско-американских отношений. И с этим Байден, похоже, согласился. Впоследствии Пекину стало очевидно, что администрация США «не идет по пути» этого соглашения. Ван И раскритиковал Блинкена за тайный саботаж со стороны США на зимних Олимпийских играх и сказал, что они создали опасную ситуацию вокруг Тайваня.
По сути, Ван И утверждал, что действия США (больше, чем слова) лишили более ранний саммит перспективы стать основой для диалога и фундаментом для двусторонних отношений (в некотором смысле, министр иностранных дел Ван И повторил отказ Москвы принять письменные ответы США на ее проекты договорных документов в качестве основы для будущих переговоров).
И если Блинкен надеялся, что Китай останется в стороне от спора России с США по поводу Украины (в 2014 году Китай не поддержал российское воссоединение с Крымом), этого не произошло.
Министр иностранных дел Ван И заявил, что речь идет о том, что Киев не выполняет Минские соглашения, и что Путин прав в этом отношении. Но еще более тревожным для Вашингтона является то, что Ван И подчеркнул, что суть кризиса заключается в том, что США строят военные «альянсы» для подавления России. Он подчеркнул, снова вторя Москве, что усиление «безопасности» одного государства не может быть достигнуто за счет другого.
The Global Times предупреждает: «Учитывая отношения "спина к спине" между Китаем и Россией, США не могут ничего сделать [для разделения] двух великих держав». Россия и Китай «не союзники, но больше, чем союзники… Пусть американцы хорошенько поразмыслят над коннотацией этого выражения. Если спровоцировать или Китай, или Россию, вторая страна не останется равнодушной. Вашингтону следует ожидать этого в будущем».
Этот обмен мнениями – вместе с резким заявлением министра иностранных дел Лаврова о том, что западная доктрина, сформулированная в их ответах Москве (фактически отрицающая автономию безопасности России) препятствует диалогу с США или НАТО, – имеет большое значение для Ближнего Востока.
Вашингтону нравится разделять свои геополитические отношения на части, полагая, что в «одной» части они могут быть мягкими, а в «другой» – весьма агрессивными. Очевидно, что это больше не относится к оси Россия-Китай, о чем совершенно ясно свидетельствуют замечания министра иностранных дел Ван И.
Однако Иран в действительности тоже является частью этой Оси. Реально ли сейчас ожидать иранского соглашения СВПД с США? Могли ли и Россия, и Китай заявлять – столь прямо, – что отказ со стороны США в каком-либо суверенитете в области безопасности в отношении России или Китая знаменует собой конец диалога с США, и при этом ожидать, что Иран достигнет соглашения именно на таких компромиссных условиях с США?
Отказ США (т. е. НАТО) от принципа «повышенная безопасность одного государства не может быть достигнута за счет безопасности другого» имеет особое значение для Ирана – поскольку СВПД был задуман именно для сдерживания Ирана, чтобы повысить безопасность Израиля, которому оказывают покровительство США. Что США говорят России, так это то, что баррикадирование со стороны НАТО российских границ и экономическое сдерживание являются исключительным «правом» Запада, об обсуждении которого не может быть и речи. Это «то же самое» для Ирана.
И будет ли Иран доверять утверждениям США по СВПД как раз в тот момент, когда США и Израиль напрямую вмешиваются в войну в Йемене, чтобы держать удушающий захват над Баб-эль-Мандибским проливом (который в противном случае мог бы попасть в руки хуситов), чтобы «дожать» Иран – и «сдерживать» и отказывать Китаю в развитии его «морского Шелкового пути» во время кризиса? Какова тогда цена автономной безопасности для Ирана?
Таким образом, порт Аден, Баб-аль-Мандибский пролив и остров Сокотра являются жизненно важным компонентом наращивания «холодной войны» между Китаем и США. Арабский союзник (в данном случае – ОАЭ), способный контролировать этот важный пролив, даст США рычаги, с помощью которых можно поставить под угрозу «морской Шелковый путь» Китая, что, следовательно, рассматривается в некоторых кругах Вашингтона как оправдание поддержки Америкой продолжающегося конфликта в Йемене.
Бретт МакГерк, посланник США на Ближнем Востоке, предположил в недавнем интервью, что соглашение по СВПД (хотя и далеко не обязательное) все же может состояться, и привел в качестве причины концепцию разделения. Он предположил, что Россия и Иран теперь полностью поддерживают усилия США по достижению соглашения (плечом к плечу с ЕС3).
В свете резкой критики Ван И в адрес Блинкена и бескомпромиссной позиции Лаврова в отношении заявлений США об исключительности, это кажется фантастическим. Для региона, задающегося вопросом, уступит ли Иран и попадет ли он в «сферу влияния» США, заявление Лаврова вполне могло определить будущее Ближнего Востока.
Читайте нас на ТГ https://t.me/RUkatehon