— У тебя кишка тонка, — Оля презрительно сощурилась, но невзначай отступила на полшага, — и мы все в курсе, что в нормальном состоянии ты мелких детей на дух не переносишь, так что кончай этот гуманистический цирк и помоги уничтожить улики, пока вся полиция города не сбежалась полюбоваться на содержимое подвала. Придётся пересидеть у слепой бабы Вали, пока шумиха не утихнет, но если ты не будешь сходить с ума, никакой связи с Горюновыми не обнаружится и до окончания перехода нас не найдут. И почему ты босая, а? Собралась вот так по сугробам шлёпать?
начало рассказа-триллера: "Семейный секрет Горюновых" (44) ... (назад к 43)
Не отрываясь от ребёнка, Аня лёгким движением стряхнула дублёнку, обнажив торчащие под фуфайкой ключицы, и поставила тонкую ступню на заснеженное крыльцо.
— А я никуда и не собираюсь, Оля, — Аня прислонилась к косяку, — ведь ты так и не поняла главного. Ты купилась, что твоя бестолковая подружка Тонька случайно застукала вас в продуктовом в первый же день, и сама притащила её сюда, чтобы спрятать от папаши-прокурора. Поверила, что она такая слабая, потому что из принципа отказывается от кормёжки. Ты всегда самая умная и не допускаешь, что кто-то может выйти из подчинения. Особенно, когда речь о глупенькой маленькой сестрёнке, которая так любит родителей, что оставалась с ними до последнего.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Ты тоже начала переход! Ты забираешь Тонино тело! — с ненавистью выдохнула Оля. — Но зачем?! Ты же молодая и сильная. Ты могла быть собой.
— Забавно, что причин даже слишком много. Во-первых — сюрприз! — я знаю способ сделать переход, а быть собой в моём случае обозначает быть никем. Во-вторых, её отец расшибётся в лепёшку ради дочери, а мне это подходит. Димка был слишком мал, когда забрали тела наших родителей, а я всё соображала и всё запомнила. Ты так кичилась, что знаешь секрет, что предпочла забыть, кто эти люди. Это не твои родители, Оля. Их давным-давно нет. Они остались в том сгоревшем доме, а это просто их износившаяся оболочка, как бы тебе не хотелось изображать обратное. И я не позволю тебе пересадить этих людей в новые тела.
— Послушай, ты можешь забрать Тонино тело, только оставь мне Горюновых и моих… Ты не понимаешь, это всё, что у меня есть сейчас. Всё, что осталось от родных.
— И снова ошибаешься. У тебя остались мы с Димкой, но ты помешалась на каких-то посторонних фриках и пляшешь под их дудку. Ты можешь уйти и остаться живой, но я заберу престарелых пассажиров, лишивших меня родителей. Они не будут больше скакать по телам. Уходи или исчезнешь с ними, — Аня приподняла зажигалку, — мой переход закончен, я могу сделать это в любой момент. Она готова.
— Нет! — Оля застонала и не увидела, что через два дома на перекрёсток выехала машина и остановилась.
— Твой выбор, — Аня прикрыла глаза и одновременно большим пальцем прокрутила колесо зажигалки. И стало очень, очень жарко.
Нас отбросило к штакетнику и опалило, а Димка вытирал комки грязи с моего лица и плакал. Тело сестры выгнуло дугой и она с шумом заполнила лёгкие, а потом открыла глаза и натужно, неестественно закашляла. Она пожирала глазами языки пламени и то, что осталось от дома.
— Чёрт, это сработало! — и она с торжеством повернула голову в сторону бегущих к нам людей.
— Кто ты? — я трясла Тоню, но она только смеялась.
— Полина, ты не представляешь, как здорово быть твоей сестрой и как жутко болят колени. Смотри, это твой папочка бежит? Он будет рад, что мы с тобой уцелели, верно?
— Где она? Где моя сестра?
— Ты сама всё слышала. Её больше нет. Так всегда избавляются от старого тела. Часть её сознания переселилась в ребёнка, так что очень обидно, что ты не сумела забрать его у меня. Зато ты уцелела, так что Димка всё правильно сделал. Он молодчина. Ну же, не реви, нам сейчас придётся разыграть ещё один спектакль. Для папочки.
