20 марта 2013 года Московской прокуратуре исполнялось 80 лет. Прокурор Москвы Сергей Васильевич Куденеев поручил своим помощникам собрать в честь предстоящего юбилея информацию о первом прокуроре Москвы Андрее Владимировиче Филиппове, для оформления праздничного стенда в фойе московской прокуратуры.
Из учетных архивных карточек, закрепленных за Управлением кадров московской прокуратуры, информации было добыто минимум. Родился, работал, занимал должности... а дальше провал. Как будто и не было этого человека. И, оказалось, не так то просто добыть более подробную информацию.
Выяснилось, что дело первого прокурора Москвы Андрея Филиппова засекречено и находятся в архиве УФСБ с пометкой "хранить вечно". А его официальная биография обрывалась 1938 годом.
Куденеев приложил все усилия, для того, чтобы рассекретить дело столичного прокурора. И вскоре на его столе лежала пожелтевшая папка с чернильными грифами "Совершенно секретно", "Хранить вечно".
Прокурор Андрей Владимирович Филиппов являлся честным, добросовестным и справедливым человеком, по воспоминаниям сослуживцев, но был арестован органами НКВД СССР.
Формулировка обвинения бывшего прокурора г.Москва А.В.Филиппова звучала так:
"Являясь с 1931 года участником контрреволюционной террористической организации правых, существовавшей в гор. Москве, и будучи одним из руководителей названной организации, по заданию центра правых в январе 1936 года создал запасную руководящую тройку антисоветской организации правых в гор. Москве, лично создал три боевых террористических группы для совершения террористических актов над руководителями Партии и Советского Правительства."
Насколько объективны были эти обвинения? Заместителем Филиппова на посту Прокурора Москвы являлась Ида Леонидовна Авербах, племянница Я.Свердлова и жена бывшего наркома НКВД СССР и главы ГПУ Генриха Ягоды. Но 28 марта 1937 года бывший нарком НКВД и нарком связи СССР Ягода был арестован, а Ида Авербах уволена из прокуратуры. 9 июня 1937 года она арестована как "член семьи изменника родины" (ЧСИР).
В то же июле 1937 года Филиппова снимают с должности столичного прокурора и назначают заместителем прокурора Челябинской области. Это было сильное понижение в должности, но советские прокуроры не выбирали, где им служить.
Андрей наверняка понимал, с чем была связана опала. Филиппов был близок с семьей Ягоды. Они бывали друг у друга в гостях, вместе посещали театральные премьеры. Вероятно, по просьбе главы ГПУ СССР, Филиппов и взял к себе в заместители его жену Иду, что позже негативно сказалось на карьере Андрея Владимировича.
В ноябре 1937 года, в своем кабинете, бывший столичный прокурор Филиппов был арестован оперативниками ГУГБ и направлен спецконвоем из Челябинска в Москву. Арест санкционирован наркомом НКВД СССР Николаем Ежовым.
Из протокола допроса бывшего прокурора А.В. Филиппова, февраль 1938 г.:
Филиппов: "...по моему настоянию было принято решение террористический акт совершить на Ильинке у Карунинской площади. Здесь, как нам казалось, наиболее удобно совершить террористический акт над Сталиным, потому что улица узкая, на ней всегда много машин, ход их медленный, к тому же прилегающие переулки и проходные дворы дают возможность в минуту замешательства в связи с выстрелом скрыться.
Здесь же находится здание Наркомюста. Оно дает возможность участникам организации иметь надлежащий предлог для стоянки и постоянной ходьбе на этом участке для наблюдения за машиной Сталина...».
Следователь: Расскажите, каким образом вы, работая прокурором г. Москвы и области, противодействовали разгрому врагов народа и сочетали это с требованиями конспирации?
Ответ: В начале 1936 года от Уханова на квартире у Ягоды я получил директиву всячески противодействовать разгрому троцкистского, правого и иного контрреволюционного подполья. В соответствии с указанной директивой я уничтожал заявления граждан, разоблачающих деятельность троцкистов, правых и иных контрреволюционеров. […]
По целому ряду дел троцкистов и правых, придираясь к материалам следствия, я умышленно переквалифицировал эти дела и тем самым смазывал их. Я умышленно задерживал санкции на аресты троцкистов и правых. Зная справедливость требований об аресте троцкистов или правого участника нашей организации, я по формальным соображениям не давал санкции на арест.
Я предупреждал о предполагаемых арестах участников нашей организации и тем самым давал возможность участникам организации уничтожать, скрывать материалы, уличавшие их в принадлежности к нашей организации".
Что же получается? Первый прокурор Москвы и Московской области был врагом народа, вредителем и тeppopucтом, контрреволюционером, правым троцкистом, создавал боевые группы? И откровенно в этом признавался?
Но ведь Филиппов достойно показал себя на фронтах Гражданской. Несмотря на то, что отец его имел в столичном обществе вес, как авторитетный московский архитектор, почетный житель города, Андрей не пошел по его стопам. Он вступил в комсомол, а затем в марте 1921 года записался добровольцем в Красную армию, участвовал в штурме мятежного Кронштадта. В том же году вступил в партию. В московской губернской прокуратуре с самого ее создания. Нареканий не имелось.
Но быть может, позже он связал свою жизнь с контрреволюционерами? Морально разложился, пошел на поводу у подлых троцкистов, встал на скользкую дорожку? Но и такого не замечали за ним товарищи.
Из служебных характеристик на Филиппова А.В.:
"Интеллигент. С работой Пом. Прокурора справляется хорошо и вдумчиво. В партийных и советских организациях пользуется авторитетом". Зав. Орг. Отделом Пом. Губпрокурора Файнблит.
"Чрезвычайно способный товарищ, который, несмотря на свою крайнюю (для нашей работы) молодость, является серьезным и ценным работником Судебного отдела Прокуратуры. Неплохой судебный оратор, хорошо знающий советский закон и вполне крепкий и выдержанный политически. Тов. Филиппов, несомненно, растет и развивается. Используется правильно. Дальнейшее продвижение пока не нужно." Прокурор Моск. Губ. Шумятский.
Да, Шумятский отмечал, что Андрей молод и рано ему занимать большие должности, но толковых советских государственных обвинителей было в Москве на пересчёт. Сам Шумятский беспрестанно болел, ему требовалась замена.
И время такое было в стране. Старые дореволюционные кадры задвигались. Бывшие чекисты не очень-то справлялись в прокурорских креслах, университетов они не кончали, а работа была иной, вдумчивой, кропотливой и эрудированной, тут наганом не помашешь. Иначе те же иностранцы, дипломаты и журналисты, которые безвылазно торчали на московских процессах, так ославят в западной прессе, что стыда не оберешься. И на первое место выдвигались молодые и перспективные юристы, воспитанники "1-го МГУ Советского права" и красных юр.факультетов.
Партия выдвинула Филиппова в столичные прокуроры в марте 1932 года, а в 1936 году в нагрузку назначили и Прокурором Московской области.
Но если он не был виновен в злодеяниях, то зачем оговорил себя?
В материалах по пересмотру дела Андрея Филиппова в 1955 году были подшиты свидетельские показания гр-на Айзенштадта, который сидел в одной камере с Филипповым:
"В январе 1938 года меня ввели в камеру Лефортовской тюрьмы, там находился Андрей Филиппов, прокурор города Москвы, о котором я слышал много положительного… Приблизительно через два дня Филиппов был вызван ночью на допрос. С допроса его привели под руки надзиратели. Он был в полусознании. (...)
В дальнейшем Филиппов также подвергался (...), и не один раз его приводили надзиратели, поддерживая руками, и клали на койку. Филиппов, когда мы поближе познакомились, говорил, что некоторые работники НКВД сводят с ним счеты.
В результате (...) и ночных допросов Филиппов стал больным и слабым человеком, совершенно пал духом и говорил: "Ничего из моего сопротивления не выйдет, живым они меня не выпустят"...
Вскоре, бывший прокурор "сломался" и заговорил. Вероятно, одной из причин такой разговорчивости являлся тот факт, что жена Филиппова Зинаида Васильевна Ершова в это время находилась в научной командировке в Франции, а их дочь, четырехлетняя Ксения - на попечении бабушки.
Следователи могли просто припугнуть преследованием жены, полностью погруженной в научной работу. Сделать это было легко - вызов в СССР и предъявление обвинения по объединенному делу "юристов", в качестве близкой подруги Иды Авербах, которая могла знать о преступных намерениях Ягоды, но не донесла. В таком случае дочь Филиппова оказалась бы в детском доме, а жена - за решеткой.
И Андрей Владимирович заговорил. Но простаком он не был. Надеялся на суде исправить положение. Ох, уж эта слепая надежда советских юристов на самый гуманный суд в мире.
29 августа 1938 года состоялось закрытое судебное заседание Военной коллегии Верховного Суда СССР по делу Филиппова, обвинение по ст. 58 пункты 8 и 11 УК РСФСР. Подсудимый Андрей Владимирович Филиппов отказался от ранее данных показаний и виновным себя не признал.
Скорее всего он обдумал этот шаг еще на следствии и решил, что таким образом его дело будет отправлено на пересмотр. Но его заявление суд не принял к рассмотрению, а через 20 минут вынес обвинительный приговор с самой суровой мерой наказания: ВМН с конфискацией имущества. В тот же день Филиппова увезли в Бутово и приговор был приведен в исполнение. Бывшему прокурору Москвы было 33 года.
Жену Филиппова и его дочь сталинские репрессии не затронули. Зинаида Ершова возвратилась в СССР осенью 1938 года, когда в НКВД СССР шли массовые чистки, которые люди Берии проводили в отношении команды бывшего наркома НКВД СССР Ежова.
В последствии Зинаида Васильевна занимала различные научные должности, руководила изотопными лабораториями в "атомном проекте", добывала плутоний. В 1989 году на здании института, где работала Ершова, была установлена памятная доска.
Имя же ее мужа, Андрея Владимировича Филиппова, еще долгие годы находилось в забвении.
В августе 1955 года следственное дело А.В. Филиппова было пересмотрено. В ходе дополнительной проверки было выявлено, что доказательств вины Филиппова не имелось, а само следствие работниками УНКВД Московской области велось с помощью запрещенных методов.
10 сентября 1955 года Военная коллегия Верховного Суда СССР отменила обвинительный приговор, и дело в отношении Андрея Филиппова было прекращено за отсутствием состава преступления. А само следственное дело было засекречено и отправлено на вечное хранение в архив государственной безопасности СССР.
20 марта 2013 года сотрудники прокуратуры г.Москва с воинскими почестями открыли памятник Андрею Владимировичу Филиппову на спецобъекте НКВД «Коммунарка» (Бутово), где оборвалась жизнь первого прокурора Москвы.