С Валериком семья Одинцовых познакомилась давно, лет двадцать назад. Тогда Алексей и Наташа Одинцовы вместе с детьми, пятилетней Юлей и семилетним Костей, переехали в новый дом.
На следующий день Алексей ушел на работу, а Наташа вышла во двор погулять с детьми. Ну и разведать обстановку. Присмотреться к местным жителям. Может, дети заведут себе новых друзей, что было бы неплохо. Костику осенью в первый класс, вдруг найдутся будущие одноклассники из его двора.
В тот год май стоял очень жаркий, многие уже вовсю купались и загорали. Наташа нарядила Юлю в новый сарафан, а Костик был в шортах и футболке. Они взяли ведро, совок и формочки и спустились на улицу.
Во дворе детей было еще не так много – день только начинался. В песочнице копошились два малыша, которым мамы помогали лепить куличики. Да пара девочек постарше играла в куклы в деревянной беседке.
Юля и Костик бросили свое ведерко и сразу побежали на качели. Наташа села на лавочку, чтобы их видеть, и достала книжку. Но читать ей не довелось – где-то сбоку пронзительно и капризно захныкал ребенок.
Наташа повернулась – на соседней скамейке сидела полная, грузная женщина лет сорока, а перед ней стоял мальчик, ровесник Кости. Только в два раза толще. Мальчик был очень странно одет.
Сверху на нем был свитер крупной вязки. Поверх свитера – куртка, которая, впрочем, не застегивалась – пуговицы не сходились.
На ногах у мальчика были колготки, а сверху – толстые шерстяные бриджи до щиколоток. Голову покрывал теплый трикотажный берет, из-под которого во все стороны выбивались темные кудри. Они были мокрые, поскольку мальчик явно вспотел, и липли к его лбу и щекам. Мальчику было некомфортно, и он хныкал, стоя перед женщиной.
«Что за бабушка, настоящая садистка!» – подумала Наташа, отложив книгу в сторону. – «Разве можно в такую жару так кутать ребенка? Да он так еще скорее заболеет, от перегрева».
Женщина заметила, что Наташа смотрит на них, энергично помахала рукой и зычным голосом спросила:
- Вы из какого дома? Из сто восьмого?
Наташа кивнула. Ей стало неудобно, что она вроде как подглядывает за тем, как бабушка воспитывает внука, и Наташа снова взяла в руки книгу.
Но это был не день Наташи. Женщина, шумно дыша, поднялась со своей скамьи и пересела на Наташину. Тонкие деревянные доски сиденья при этом жалобно скрипнули. Наташа пододвинулась, давая женщине больше места.
- Мы тоже в сто восьмом живем. Я тут всех знаю, а вас что-то раньше не видела, - словоохотливо добавила новая знакомая.
Толстый мальчик, оставленный бабушкой в покое, побежал к турникам на детской площадке, и начал предпринимать безуспешные попытки забраться наверх. А грузная женщина, тем временем, продолжила:
- Недавно переехали?
Наташа призналась, что да.
Они познакомились, женщину звали Галина. Оказалось, что она – вовсе не бабушка этому мальчику, а родная мать. Просто она очень поздно родила сына – в сорок пять.
Наташа умела хорошо слушать, а Галина была словоохотлива, к тому же, самой Наташе было тогда всего двадцать семь, она слегка робела перед незнакомыми людьми. Галина же явно не смущалась перед новой собеседницей, она сыпала фразами как горохом из рогатки. Поэтому вскоре, примерно спустя неделю прогулок во дворе, Наташа знала о Галине и мальчике все, что только можно.
Мальчика звали Валера. Но мать звала его всегда исключительно Валериком. Спустя годы Наташа не могла припомнить, чтобы его звали по-другому. Всегда только Валерик.
Галина с детства мечтала о детях. Хотела, чтобы у нее была большая, дружная семья: муж, дети мал-мала меньше, свой дом. Но судьба так сложилась, что годы шли, вот уже стукнуло сорок, а Галя так и не встретила свою любовь. Наташа подозревала, что всему виной был властный характер Галины. Она была женщиной шумной, громкой, крикливой и безапелляционной. Этакий гренадер в юбке. Да и внешне тоже не выпадала из образа – высокая, плечистая, мощная, с крупными ладонями и низким, басовитым голосом. Какому же мужчине это понравится?
Галя рассказала, что, не дождавшись своего счастья, она приняла решение – если уж нет мужа, родить ребенка просто для себя. А то годы уходят, скоро будет совсем поздно.
Про отца Валерика Галина ничего не рассказывала, ясно было лишь одно – он был случайным эпизодом в жизни Гали, сделал свое дело и больше не требовался.
Вскоре у Гали родился сын. Валерик. Ее радость, солнышко, ее единственное счастье. Ребенка Галя просто обожала. Как обожают родители долгожданного ребенка. Он был поздним, она уже и не надеялась, что станет матерью, а тут – такой сюрприз. Всю свою любовь, нежность, ласку, которые в Галине копились годами, которые ей было попросту некуда тратить, она принялась изливать на единственного сыночка. Валерик стал для матери светом в окошке, главной целью существования и предметом обожания.
Наташа относилась к своим детям проще – надевали футболки, брюки – и во двор, бегать по лужам, валяться в траве.
Галина же тряслась над Валериком, как над хрустальной вазой. На прогулку его всегда наряжали в три слоя одежды. А вдруг дождь? Иди ветер? Или лужа? Или снег?
Врач на дом вызывался по любому поводу. Валерик чихнул – Галя уже звонила в неотложку. Валерик упал и на коленке ссадина – Галя в панике хваталась за аптечку в поисках антибиотиков и предполагала у ребенка столбняк.
Питался Валерик по пять раз в день, Гале нравилось, когда у ребенка здоровый румянец и пухлые щечки. Она не понимала родителей, которые спокойно допускают, чтобы их дети росли худосочными. При этих словах Галина косилась на Костика и Юлю. Дети у Наташи действительно были по сравнению с Валериком просто доходягами. Однако, Наташа считала, что это нормально, если ребенок активный, с чего ему быть толстым.
Валерик всегда был сыт и накормлен до отвала, да еще к тому же с собой на прогулку Галя брала пакет с пряниками и карамельками. «А вдруг Валерик захочет перекусить». И Валерик действительно часто хотел. Он постоянно бегал то с конфетой в руках, то с печеньем.
Галина любовь к сыну не знала ни границ, ни берегов, ни пределов разума. Она не отпускала ребенка от себя ни на шаг. На прогулке он всегда был перед ней, стоило Валерику убежать за дом – Галя поднимала такой крик и шум, что Валерик тут же возвращался назад. Впрочем, такие попытки самостоятельности были редкостью, в основном Валерик послушно и покорно играл где-то рядом с матерью, у нее на виду.
Наташа заметила, что остальные дети предпочитали сторониться Валерика. Если он заходил в песочницу – они тут же убегали оттуда. Если Валерик шел на горку – все, кто там был, тут же врассыпную. Валерик всегда играл один, сам с собой.
Даже Наташины Костик и Юля, хотя переехали в новый дом недавно, и то уже успели обзавестись друзьями во дворе, и играли с ними в прятки и догонялки. А Валерик все время был в стороне от общедворовых детских забав.
Наташе было неудобно спрашивать, в чем причина, но Галя однажды сама затронула эту тему.
- Твои детки такие воспитанные, Наташа. Пусть они подружатся с Валериком? А то у нас здесь одни маленькие хулиганы. Все его обижают, толкают. Я ему не разрешаю с ними играть.
Это была чистая правда. Едва Валерик приближался к другим детям, как Галина орала зычным басом:
- Валерик, сыночек! Отойди от мальчика! Этот мальчик плохой, он твою машинку сломает.
Разумеется, ни у кого из детей не было желания играть с Валериком – все опасались даже не мальчика, а его громкую мать.
Читайте также: