В наши дни власть не любит журналистов и правозащитников, которые раскрывают коррупцию чиновников. Но такое отношение сложилось в России давно. Пример тому - драматичное становление правозащитной деятельности в Коми в первой половине 19 века. Всё началось с грамотного мужика, которого принимали за колдуна, а закончилось полноценной акцией протеста, воспетой позднее в театральных произведениях.
Об этих эпизодах мы узнали на экскурсии «Пешком по Усть-Сысольску», которую в Сыктывкаре много лет проводят журналист Игорь Бобраков и преподаватель Игорь Сажин.
Волшебные жалобы
Итак, 1833 год. Гоголь выпускает повесть «Нос», Пушкин — роман «Дубровский», а Брюллов завершает картину «Последний день Помпеи». Тем временем архангельский губернатор Александр Муравьев (бывший декабрист) решает построить летнюю почтовую Пинего-Мезенскую дорогу.
К выполнению чрезвычайной повинности по ее постройке решают привлечь жителей коми села Ижма. Только самим крестьянам такая дорога без надобности, поскольку недалеко от Ижмы уже проложена одна. Но их обязывают прокладывать новую дорогу своими силами и со своими лошадьми! Это означает, что они не смогут заниматься хозяйством, делать запасы на зиму и оставят семьи без пропитания.
Крестьяне воспротивились воле губернатора и на работы выходить отказались. Начальство ничего не хотело знать и только напирало на них. Даже рассматривало вариант ввода против них войск.
Тогда ижемцы, в поисках заступника, разузнали о грамотном крестьянине Дмитрии Ивановиче Балине, уроженце села Шежам Яренского уезда. Тот помогал народу писать различные прошения и жалобы на чиновников, за что неоднократно предавался суду и подвергался тюремному заключению. Сегодня его назвали бы правозащитником.
Слава о нём гремела по всему Коми краю: рассказывали, что письма, составленные Балиным, имели магическую силу и заставляли чиновников против своей воли решать тяжбы в пользу обиженных. По тем же легендам он на глазах судей освобождался от кандалов, а если все же попадал в тюрьму, то рисовал на стене дверь и выходил через нее на свободу.
Балин по просьбе крестьян прибыл в Ижму и начал писать жалобы. С готовыми жалобами два крестьянина поехали в Петербург и дошли с ними до нужных людей.
Чиновников уволили, зачинщика посадили
Чтобы выяснить причины неповиновения крестьян, в Ижму направили полковника Николая Крузенштерна, сына великого военного мореплавателя Ивана Крузенштерна, с двумя чиновниками разных министерств.
Разобравшись в документах, договорах и жалобах, полковник обнаружил факты произвола и злоупотреблений со стороны местных и губернских чиновников. Выяснил, что две трети ижемских крестьян живут в нищете, платят непомерные налоги, и новая дорога им без пользы.
Вернувшись в Петербург, Крузенштерн сделал доклад на заседании кабинета министров, и Николай I приказал прекратить строительство новой дороги и провести ремонт старой. Виновных в злоупотреблениях уездных чиновников уволили.
Но и Балин как зачинщик смуты был задержан, отсидел в тюрьме несколько лет, после чего вернулся в Ижму. Это была победа тогдашнего гражданского общества.
Какой протест действеннее: мирный или насильственный?
Но вскоре, в 1842 году, подобная история произошла в другом большом коми селе Усть-Куломе. Местные тоже возмутились непомерными налогами и решили позвать на помощь прославленного Дмитрия Балина. Он снова приехал и начал писать жалобы. Однако постепенно его имя исчезает из этой истории, и место лидера протеста занимает местный писарь Гаврила Попов.
Скорее всего, в движении, как это часто бывает, наметились два разных подхода к методам сопротивления властям: мирный Дмитрия Балина и насильственный Гаврилы Попова.
Попов, например, задерживал любую заезжую комиссию и запирал в своём доме как в импровизированной тюрьме. Так, повозку помощника окружного начальника Троицкого бунтовщики преследовали и догнали, и, сняв с него тулуп, отпустили в лёгкой одежде идти к себе пешком. Заседателя Василия Шахова, направлявшегося в Усть-Кулом для взыскания податей с Деревянского общества Небдинской волости, схватили на дороге, сняли с него теплую одежду, связали веревками и бросили в сани. Его обещали повесить на сосне, но вместо этого повезли в дом Гаврилы Попова и уложили на лавку. Жена хозяина Дарья Васильевна задрала перед чиновником одежды и сказала: «Вот, заседатель, тебе гостинец! Поцелуй меня в...»
Покарать и погулять
Об усть-куломском бунте доложили лично Николаю I, и в феврале 1843 года на расправу направили 200 солдат Вологодского гарнизона с четырьмя пушками. Военные выявили 110 виновных в беспорядках человек - допросили, а затем выпороли розгами на льду Вычегды. Восемь зачинщиков скрывались в лесу, но их за штоф вина выдал крестьянин с фамилией Нехорошев. В Усть-Сысольске состоялся суд, и все виновные были биты розгами и осуждены на поселение в Сибирь под Томск.
Половина карательного отряда вскоре покинула Усть-Кулом, а оставшаяся сотня поселилась в домах местных крестьян и вела себя далеко не безукоризненно. По ночам нижние офицерские чины посещали распутных женщин, а днем водили их по селу под барабанный бой с мётлами и лопатами в руках. Покинули гостеприимный Усть-Кулом они только в октябре.
А Дмитрий Балин продолжил правозаступническую деятельность. Он стал одним из руководителей волнений палевицких крестьян, за что его вновь арестовали и на два года отправили в тюрьму. Балину запретили составлять для крестьян документы, но он, изменив почерк, продолжал им помогать. А дело против чиновников о растрате решили не возбуждать за давностью лет. Эти события подробно были описаны в газете «Губернские ведомости».
Оперу пишу
При советской власти об этом крестьянском сопротивлении вспомнили и началась его героизация и воспевание. В 1927 году отмечалось 85-летие подавления протеста в Усть-Куломе, и в 1928-м коми драматург Виктор Савин поставил спектакль «Усть-куломский бунт». Интересно, что ижемский бунт не вошёл в историю как удачный, лишённый острой конфликтности и чисто правозащитный, а вот насильственные действия усть-куломцев во главе с Поповым благодаря Савину были увековечены.
В марте 1942 года в Сыктывкаре поставили оперу на коми языке «Усть-Куломское восстание». Музыку написал профессор Московской консерватории Александр Воронцов, который с февраля 1940 года стал художественным руководителем государственного ансамбля песни и пляски Коми АССР.
Работая над оперой, Воронцов дважды выезжал в Усть-Куломский район, знакомился с народным творчеством и записал десятки народных песен, пытался показать не только революционные события, но и быт крестьян, их обряды и обычаи и песни. Так протестные события 19 века стали основой для первой национальной коми оперы.
Мало того! Второй попыткой создания оперы с национальным сюжетом стала «Гроза над Усть-Куломом» композитора Георгия Дехтярова, которая прозвучала на сцене в декабре 1960 года. Она была основана на тех же самых событиях. В роли сребролюбивого Прокопия Мамонтова, который пытался собрать с устькуломцев уже полученные подати, выступил Борис Дейнека - первый исполнитель песни «Широка страна моя родная», а после заключенный Воркутлага.
Ставьте 👍, подписывайтесь, читайте другие истории:
