В 2003 году Всемирный банк запустил таблицу рейтингов, в которой оценивалась легкость ведения бизнеса в разных странах мира. К 2017 году Ли Кэцян, премьер-министр Китая, ворчал, что его страна отстает от своих коллег. По его настоянию чиновники начали освобождать предпринимателей от бюрократической волокиты — и малиновых чернил. Они сократили сборы, упростили процедуры утверждения и начали использовать электронные пломбы вместо традиционной чернильной печати на многих документах.
Прогресс Китая иллюстрирует силу рейтинга банка "Ведение бизнеса". Лидеры использовали их для мотивации и мониторинга регуляторных реформ и любят хвастаться прогрессом своей страны. МВФ ссылался на рейтинги в прошлом году, аргументируя необходимость предоставления кредитов Иордании. Эти данные помогают ориентировать инвесторов. И они проинформировали 676 о собственных проектах Всемирного банка (стоимостью 15,5 миллиарда долларов) за последнее десятилетие, согласно неопубликованной внутренней оценке asyet. Но с этим профилеем пришло давление. Новое расследование показало , что сотрудники банка неправильно изменили оценки Китая и трех других страны. Они хотели избавить Китай от одного из них резкое падение рейтинга в 2017 году, как раз в тот момент, когда его реформы набирали обороты. Согласно расследованию, изменения в Китае были осуществлены по указанию тогдашнего президента банка Джима Ен Кима и его заместителя Кристалины Георгиевой, которая сейчас возглавляет МВФ.
В заявлении г-жа Георгиева заявила, что она “принципиально мысленно” не согласна с выводами и интерпретацией. На встрече с сотрудниками МВФ она сказала, что только попросила банковских исследователей перепроверить данные. Но следователи обнаружили, что она и ее команда изучили изменение метода банка (т.Е. включили только один город в страну), чтобы добиться лучшего результата. И, согласно собственному обзору банка, изменения, которые были в конечном итоге реализованы, скорее привели к ошибкам, чем к их устранению.
В ее защиту можно сказать, что именно ее босс инициировал удар по дополнительным шинам. У нее был более высокий мотив укрепления многосторонности. Возможности для усмотрения появились в процессе ведения бизнеса в диктаторах по мере того, как они со временем становились все более сложными. И старший исследователь заверил ее, что он может “смириться” с пересмотренным отчетом, хотя вполне вероятно, что ни он, ни она точно не знали, какие изменения были внесены.
Верно и то, что учреждения, подобные банку, страдают от постоянного противоречия между их дипломатическими обязанностями и их научными устремлениями, как отметил Пол Ромер, бывший главный экономист банка. Примирить эти два понятия всегда сложно. Как только рейтинги Doing Business стали настолько политически важными для стран-членов банка, он должен был привлечь внешние учреждения, такие как аналитические центры или университеты, для оказания помощи в их надзоре.
Но хотя г-жа Георгиева заслуживает сочувствия, этот эпизод нелегко сочетается с ее предыдущей ролью в МВФ. У фонда есть собственный отдел влиятельных исследований. Он также является хранителем стандартов данных для мировой макроэкономической статистики. Глава МВФ должен держать кольцо, в то время как два его крупнейших акционера, Америка и Китай, противостоят друг другу в новую эпоху геополитического соперничества. Критики многосторонности уже ссылаются на это влияние как на доказательство того, что международные организации не могут противостоять Китаю. В следующий раз, когда МВФ попытается вынести решение по текущему спору или поможет реструктурировать долг страны, взявшей взаймы у Китая, критики фонда обязательно приведут это в качестве доказательства подрыва авторитета учреждения.
Вот почему г-жа Георгиева, уважаемый сотрудник нескольких международных учреждений, должна уйти в отставку. После того, как конфуз в Китае был предотвращен, она поблагодарила старшего научного сотрудника за то, что он “внес свою лепту в многосторонность”. Теперь она тоже должна внести свою лепту в мультилатерализм, упав на свой меч.