Хорошо, что еще не убрали тулупы да валенки, вздыхая: «Надоела зима, скотинке – продыху нет, на волю рвется из хлева! В сусеках, погребах, что ни день – убывает и зерна, и картошки! Пора, пора зиме и честь знать!»
И вот тебе, зима хлестнула да не на шутку! Ледяные навесы на крышах, деревья только что стряхнули шапки снега – и снова обметелились! Самые дерзкие морозы грянули!
На Севере вспоминали в этот день о преподобном Кирилле Новоезерском. Так сказывали: «На Красном острове - есть чудотворец Кирилле. При Новом озере – его монастырь. К нему записочку о сохранности своего хозяйства пошли, о сбережении нажитого потом и трудом, о семействе родном!»
Вспоминали, пробуя толщину льда на реках широких, на Шексне и Сухоне, на озере Новом, на Белоозере. Вспоминали даль-дальную, Москву – матушку: мол, с Белоозера морозы, что колокола, ударят – в Москве звон слышится! Ждали из белокаменной вестей о ценах на зерно, на рыбу, на шкуры звериные, на пушнину. Ведь Масленичные ярмарки не за горами!
***
Марине Вадимовне Соколовой
Опять Новоезерские морозы….
Опять Новоезерская метель
Шексна, как баба, заплетает косы
и стелет белоснежную постель.
В узорной кичке, в валенках расшитых
снегами Белозерья, свой платок
ты кинь Шексне- подружке, от былинных
сказаний, подари ей поясок!
Стряхни речные жемчуга с подола
на становину ей… Шексна, она
твоя, ещё не вызнанная доля,
не взятая снегами глубина.
В Москве, в Староконюшенном – ты слёзы
сотрёшь, когда вспомянешь, как светла,
Шексна - в Новоезерские морозы,
и нет вернее у тебя - тепла!
И всполох глаз её – веков празелень
в твоих глазах!.. Какая же судьба,
когда Староконюшенного сени
безмолвствуют и смотрят на тебя?..