Сидишь, сидишь зиму, и тут, бац, весна. И обнаруживается многое, что зимой, за шторами, под одеялом, в теплой пижаме и под толстой кофтой, без солнца, ты не видела.
А именно, что нарастила килограммы. И молния на джинсах, которые купила в конце лета, не застегивается. И вообще, переодеваться пока лучше только в темноте, чтобы лишний раз не расстраиваться.
Однако, есть плюс (я во всем теперь склонна видеть плюсы): заставить себя делать зарядку по утрам, весной всегда легче, чем зимой.
Из дневника Лильмитревны.
Начало здесь: Отпустите меня в Гималаи. Не насовсем. Надо вырваться куда-нибудь.
Солнце лезет в окно и указывает тебе на разруху и пылюку в доме, которая всюду, куда ни глянь: и за стеклами книжного и посудного шкафов, и на самих шкафах, страшно представить; разводы на старом черном пианино, и плафоны люстры с мумифицированными бабочками, которые залетели осенью в дом, в надежде согреться и перезимовать, да так и уснули замертво на дне этих плафонов. И захламленный балкон. Туда, в темень и холод, зимой, так бездумно складывается все, что мешает на кухне, авось пригодится, или пусть лежит до весны, потом на дачу, а там та же история.
Окна вымыть не представляется возможным, пока живёт в доме рассада. И я ее тихо ненавижу, потому, что в это время она живет лучше меня. Она все прет и прет, тянет соки, и кажется, что и из меня. Хотя, по фигуре этого не скажешь. Одно радует – радуется мама.
Как я любила раньше весну!
Носилась беззаботной, неутомимой ланью, ну ладно, козой, по серым городским улицам. Серый грязный снег, черные деревья, темные вечера. Ничто из перечисленного, не могло удержать дома, лишь бы на улицу.
У меня были укороченные джинсы трубочками, чехословацкие ботинки на протекторах и яркие желтые носки напоказ. И я легко перепархивала через лужи, и нещадно, с хрупом давила своими протекторами тонкий ледок, затянувший эти лужицы на ночь.
Дома не сиделось. Дышать, дышать этим весенним воздухом. И что не говорите, он был тогда чище и вкусней!
Ноги были легкими, быстрыми, неутомимыми. Зубами можно было щериться и щелкать орехи.
Мой день рождения приносил мне в те годы только радость. А сейчас он всегда в неудобное время.
Дома у нас не было рассады, и вообще, ни дачи, ни огорода не было.
Протирать пыль ежедневно было моей обязанностью, и это было не трудно, меня всегда раздражала пыль, если она на виду. А сейчас я с ней вполне уживаюсь, особенно с той, которая не лезет на глаза.
Я люблю весну, как же ее не любить. И лето. Но и осень мне теперь не портит настроения, и осенняя хандра уже меня не мучает, как бывало раньше, вообще мое настроение теперь не зависит ни от погоды, ни от времени года. Оно зависит совсем от другого.
Люди в доме, - время заполняю
Я рутинной суетой,
В магазине снедь я закупаю,
И варю обед, кормлю, стираю...
Каждый в доме занят сам собой.
Если я одна, ужасно жалко
Мне становится даже секунд,
Плющенных катком порядка,
Я свободу обретаю
От семейных пут.
И тогда, я пыль не замечаю...
Ежели не трогать, - ровный слой,
О другом забочусь:
"Как не быть мне стертой,
Как и пыль, господствующей рукой"
Этот опус был написан давно.
Фото из Pixabay.
Каждый год одно и то же: А оно не трудно, стоит только взять в привычку.
Церковь Обета в Вене.
В ожидании весны. Зарисовка из сельской жизни. Григорьич с Лукичем.
Неоконченная повесть о Лили: Вчера мы встретились; - она остановилась.