1956-1957 годы
СССР
В июле 1956 года исключенный за неуспеваемость студент 3-го курса факультета иностранных языков Ленинградского государственного университета Н., имея намерение нелегально уехать за границу, пробрался в Ленинградский лесной порт и пытался там связаться с командой западногерманского судна «Нептун». Был задержан и передан пограничниками сотрудникам госбезопасности.
Следствие показало, что Н. каких-либо связей с иностранными спецслужбами не имел. В своих действиях исходил не из враждебных мотивов, и ненависти к стране, а под влиянием жизненных неудач в учебе и политической незрелости. Н. совершенно не разбираясь, что такое жизнь на Западе, считал, что там ему будет жить легче.
С учетом этих обстоятельств и чистосердечного раскаяния Н., было принято решение к уголовной ответственности Н. не привлекать.
Ему была оказана помощь в трудоустройстве на строительстве Братской ГЭС, где он плодотворно работал до призыва в Советскую Армию. В письме, присланном следователю, который вел дело, Н. писал: «Мне здесь нравится. Учебу, конечно, я не брошу. Здесь мне хотелось бы поработать семь-восемь лет, встать на твердые ноги и быть полезным человеком».
В первых числах ноября 1957 года на вечере самодеятельности Института физкультуры имени Лесгафта студент 4-го курса С, 1935 года рождения, член ВЛКСМ, мастер спорта СССР, прочитал несколько своих стихотворений, одно из которых носило антисоветский характер. Через несколько дней С. с этими же стихами выступил в читальном зале публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина на встрече читателей с редакцией журнала «Нева» и вызвал у некоторых лиц сочувствие и нездоровую реакцию. За чтение антисоветских стихов С. был исключен из комсомола, лишен звания мастера спорта и отчислен из института.
Желая полнее разобраться в причинах такого поведения С, его вызвали в УКГБ.
С. подробно рассказал о своих путаных взглядах на советскую действительность и в тот же день по собственной инициативе передал в органы КГБ большое количество хранившихся у него дома различных рукописей и стихов враждебного содержания.
Тщательная проверка его поведения через агентуру и вторичный вызов в управление убедили сотрудников КГБ в том, что С. не является врагом Советского государства, а его выпады объясняются заблуждениями и ошибками.
После второй беседы с сотрудниками КГБ С. написал:
«Свою честность хочу доказать делом, а не детскими обещаниями исправиться.
Заранее твердо могу обещать только одно: если решительно не изменю взглядов на жизнь, то не стану втравливать других и ждать, пока меня заберут, а сам приду к Вам.
Но мне кажется, что сейчас получил хорошую встряску и во многом разобрался. Понял, насколько глубоко заблуждался и, несмотря на свое бескорыстие, объективно наносил вред делу, которому собирался служить.
Эту вину искуплю трудом. И если даже с меня снимут пятно, восстановив впоследствии в комсомоле, в институте и в звании мастера спорта, то никто не может освободить совесть от сознания, что когда-то так непростительно заблудился в трех соснах».
Учитывая откровенность С, управление КГБ по согласованию с иными органами приняло решение ограничиться в отношении С. мерами профилактики, Одновременно по инициативе КГБ С. через Ждановский РК КПСС была оказана помощь в трудоустройстве в качестве ученика токаря на завод станков-автоматов.
Проверка показала, что С. хорошо вошел в коллектив цеха, гордится своими трудовыми успехами. В результате цеховой комсомольской организацией был поставлен вопрос о восстановлении С. в рядах Ленинского комсомола, а комитетом физкультуры — в звании мастера спорта.
Упреждая критические замечания в агитационном характере приведенных случаев, замечу два момента. Даже в таком виде (без указания имён и фамилий) эти случаи приведены в отраслевом грифованном Сборнике (ну в таком, где чекистам особо «реверансы» изображать не было перед кем. В статье именно о важности профилактической, упреждающей работы с людьми, чтобы потом не возникала необходимость работы «калёным железом».
(Источник: Н.Р. Миронов)
