Говорят, на территории Москвы насчитывается около 150 рек. Из них более сотни (а кто говорит — вообще около двухсот) упрятаны в подземные коллекторы. Если бы да кабы выпустить все эти реки на свободу — думается, что не узнаем мы своего города.
Строить в местности, где реки, речушки, ручьи и ручейки попадаются через каждые полкилометра крайне неудобно. И чем больше расширялся город, чем больше развивалась его дорожно-транспортная сеть, тем больше неудобств создавали мелкие речушки, которые, скажем так, сложно было превратить в полноценные водные транспортные артерии. Зато очень легко они превращались в сточные канавы — ведь в реку так удобно сливать всякие нечистоты!
Ну, а что начиналось в городе с началом весеннего половодья — и так понятно. Непролазная грязь. Весна: крестьянин, негодуя, вытаскивает дровни из грязи…
Самая известная из скрытых рек — Неглинка. Когда-то она была именно той рекой, от которой «есть пошла Москва». В Тверской летописи написаны по этому подводу такие слова: «Того же лета князь великий Юрий Володимеричъ заложи град Москву на устниже Неглинны выше реки Аузы». Ауза, как легко догадаться — это современная Яуза, а под словами «того же лета» имеется в виду 6664 год от сотворения мира, что соответствует 1156 году от новой эры. Впрочем, Москва в той же Тверской летописи упоминается еще раньше: известно, что в 1147 году тот же Юрий Долгорукий угощал в ней князя новгород-северского Святослава Ольговича.
Разночтения эти объясняются по-разному: например, пир князей происходил в деревне Москва, а город был заложен на девять лет позже. Нас же сейчас больше интересует река, в устье которой Юрий Долгорукий выстроил тогда еще деревянный Кремль. Если посмотреть на старую карту, то станет видно, что место было выбрано очень удачно: территория Кремля имеет форму треугольника, одну сторону защищает изгиб Москвы-реки, другую — как раз Неглинка. Таким образом, обе эти реки заменяли новому городу крепостной ров.
Относительно названия реки есть два предположения. Первое — у речки не было глинистых берегов и дна. И эта необычность так поразила местных жителей, что они назвали ее Неглинка. В качестве аргумента приводят бассейн реки Оки: там на каждом шагу встречается то речка Глинка, то наоборот — Неглинка.
Однако существует и другое предположение. Есть слово gilm — глубина, которое встречается в балтских языках, например, прусском и литовском. Возможно, речка была названа «неглубокой». Балтские племена в то время в окрестностях Москвы жили, и их топонимы вполне могли использоваться.
Впрочем, у реки есть и другое название — Самотёчная. Так обычно называли реки, которые вытекали из какого-нибудь пруда, самотеком. Да, название Садово-Самотёчная улица как раз оттуда.
К концу XVIII века река утратила свою чистоту — растущее население города щедро сливало туда отходы своей жизнедеятельности. А после пожара 1812 года от реки стало распространяться зловоние. После реконструкции сгоревшего города, в 1817-1819 году построили первый коллектор.
На картине Аполлинария Васнецова запечатлен Курятный (Воскресенский) мост через Неглинку. Это был первый каменный мост в Москве, он был построен в 1601-1603 годах и находился на Манежной площади напротив Воскресенских ворот и Тверской улицы. Мост соединял Кремль с Белым городом.
Картина была написана в 1921 году, через сто лет после того, как мост был снесен и засыпан землей. И, судя по всему, изображен неточно. Люди на мосту одеты в костюмы эпохи Бориса Годунова и царя Алексея Михайловича. В то время мост выглядел совсем по-другому: он не был крытым и у него не было высоких арок — вместо них были зубчатые, подобные кремлевским, стены. Мост был перестроен в 1740 году.
Коллектор был ненадежен: во время сильных наводнений Неглинка выходила из него и подтапливала Трубную площадь до Кузнецкого моста.
«Кроме “законных” сточных труб, проведенных с улиц для дождевых и хозяйственных вод, большинство богатых домовладельцев провело в Неглинку тайные подземные стоки для спуска нечистот, вместо того чтобы вывозить их в бочках, как это было повсеместно в Москве до устройства канализации. И все эти нечистоты шли в Москву-реку», — пишет Гиляровский в главе «Тайны Неглинки». Неудивительно, что знаменитый журналист называет реку «подземной клоакой».
Такая вот человеческая несправедливость: именно люди сливали в реку что ни попадя. В результате ее и «клоакой» обзвали, и в коллектор заключили. И выпускать более не собираются — дескать, так исторически сложилось. В Александровском саду сделали имитацию реки — фонтаны, но вода в них не имеет отношения к Неглинке
Река Неглинка долго не могла смириться со своей участью. В результате коллектор постоянно надстраивался, удлинялся и улучшался. В 1906 году был построен коллектор от Садового кольца между Олимпийским проспектом и Самотёчной улицей. В 1926 реконструирован старый коллектор вдоль кремлевских стен.
Несмотря на это, Неглинка продолжала устраивать наводнения. Виной тому были неправильные расчеты при постройке коллектора. 25 июня 1965 года произошло одно из самых крупных наводнений: затопленой оказалась территория от Кремля до Самотёчной улицы. Через год появился дублер основного коллектора. Он начинался от Петровки и впадал в Москву-реку там, где сейчас находится парк “Зарядье”.
Еще через несколько лет, в 1974 году под Цветным бульваром вместо старого узкого кирпичного коллектора 1819 года был построен новый — широкий и бетонный.
Неглинка уже давно не похожа на «подземную клоаку». Реконструкция канализации в начале XX века избавила ее от человеческой глупости. Но из-под земли ее так и не выпустили. По-прежнему она течет там, в темноте, по кирпичным и бетонным трубам.
Но на земле о ней осталось довольно многое. Трубная площадь — в память о самой первой трубе 1819 года. Неглинная улица. Уже упоминавнаяся Самотёчная улица, а также Садово-Самотёчная, Самотёчная эстакада и Самотёчный бульвар. Все эти названия обозначают ее древнее русло, на берегу которого когда-то Юрий Долгорукий заложил Кремль.
