Однажды, Анна позвонила в администрацию и попросила прислать ей соц.работника, она, как инвалид первой группы, по-прежнему имела на этой право. На этой должности в то время работала знакомая моей золовки.
Начало:
Сначала Анна спросила ее, не знает ли она кто живет в ее пристройке, не видела ли кого? Та удивилась: нет! Анна попросила ее войти через дверь в доме, попробовать войти с другой стороны, заглянуть в окна. Она сказала что там точно кто-то живет, слышно, как выходят, пользуются туалетом, но поймать не может, не успевает подняться и подойти. Олег говорит что там никого нет, и ей это кажется! Последние студенты съехали полгода назад, и больше никто не просился в квартиранты , что тоже было странно, потому что заселиться в дом с санузлом всегда были желающие.
Наверное, она была совсем в отчаянии, раз обратилась за помощью к чужому человеку. Она думала, что Олег сдает пристройку тайно и прячет от нее деньги.
Я напомню, в деревне ее не любили, и хотя последние годы открытая неприязнь как-то стихла, но соц.работницу покоробило то, что у Анны были накрашены ногти! " ....дома сидит, убогая, дальше двора не выходит, а все туда же- прихорашивается! У Олега, видать, мозги, наконец, заработали, сдает комнату потихоньку, а ей не говорит. " -рассказывала она. Конечно, заглядывая в окна, она увидела, что пристройка обитаема, там сушились вещи на веревке, на столе стояла посуда, правда самих жильцов она не увидела. Но Анне сказала что там пусто.
Народ позубоскалил и забыл. А потом из районного роддома в местный медицинский пункт пришло уведомление о... новорожденном в доме Анны! Медсестра, знавшая кто живет в этом доме, подумала что это какая-то неточность, ошиблись адресом, такое бывает...
Но через несколько дней в медпункт пришел смущенный Олег и нервничая и заикаясь, попросил прийти посмотреть ребенка. " Какого ребенка?"- удивилась медсестра. Олег бормотал что-то невнятное, он вообще говорил плохо, неразборчиво, медсестра не все поняла, но суть уловила- ребенок его, Олега!
Ошеломленная медсестра в тот же день пришла к ним домой, Олег ждал ее в воротах, провел в пристройку. А там жила девушка, мать этого ребенка. Медсестра осмотрела ребенка, дала указания, ответила на вопросы, и уже собиралась уходить, как девушка вдруг попросила ее никому ничего не рассказывать и особенно Анне. Даже Олег промямлил что-то вроде " пожалуйста, не говори никому". Медсестра головой покивала: конечно, никому не скажу, но, сами понимаете, "по секрету всему свету" и об этом узнали все.
Но вскоре вновь позвонила Анна и попросила прислать соцработника . Та, уже знала " потрясающие новости", и то что " это секрет" , и пошла, в предвкушении новых подробностей.
Дверь была не заперта и соц.работнице открылась ужасная картина: плачущая, трясущаяся Анна ползла по узкому коридору, соединяющий пристройку с домом и повторяла: "Кто там? Кто там? " А из-за двери доносился плач ребенка. Пока шокированная соцработница пыталась понять что ей делать, дверь из пристройки открылась, оттуда выскочил Олег, начал поднимать Анну и говорить: " Там никого нет, тебе показалось!" Анна отбивалась и плакала, потом увидела стоящую на пороге помощницу и начала кричать: Ты же слышишь? Там же плачет ребенок?
Соц.работница посмотрела на Олега, на Анну и сказала: " Это с улицы доносится! Тебе кажется, Аннушка! На улице, видимо, чей-то ребенок плачет!"
Когда мне это рассказывали, преподносилось это, как: " она растерялась" , " побоялась Олега", " пусть сами разбираются" или вообще: " ну хоть жену нормальную завел, и ребенка, а с ЭТОЙ какой прок?"
Дальше был случай, когда то ли медсестра, то ли фельдшер вновь приходили к ребенку, а Анна увидела их из окна, что выходило во двор, и начала кричать: " Куда вы идете? К кому вы пришли? " И те, делая вид, что не слышат, проходили мимо.
Во всей деревне не нашлось ни одного человека, сочувствующего Анне, люди, не сговариваясь, принимали сторону Олега, и на голубом глазу врали его старой жене, что никакого ребенка нет, в пристройке никто не живет! Медработник, что приходил уже непосредственно к Анне, тоже притворялась что не слышит детский плач, молчала в ответ на ее вопросы, или предлагала попить успокоительного.
Но чуть-чуть предыстории, это уже рассказывала много позже сама девушка, пусть она будет Мариной.
За какое-то время до этих событий, когда у них еще жили студенты, Олег чуть не поймал ее в туалете. Марина успела убежать и закрыться в пристройке. Олег четко помнил указание Анны : " Никаких девок!" и позже подкараулил девушку, выходящую из дома. Один из студентов умолял его не выгонять ее, сказал что это его двоюродная сестра, которой негде жить, у нее нет родственников, кроме него, и.т.д, наплели, короче, всякого, и наивный Олег поверил. Или она ему уже тогда понравилась , или он не устоял перед ее уговорами, потому что и девушка слезно просила не прогонять ее и ничего не рассказывать Анне. Она была еще совсем молоденькая, в местном ПТУ не училась, вообще непонятно откуда взялась.
Как развивались события неизвестно, однако между Олегом и этой Мариной, начался роман. Конечно, никакой сестрой тому студенту она не была, поэтому они прятались не только от Анны, но и от парней. Но потом Олег или выселил их, или они сами съехали, а Марина также жила в пристройке, которая больше никому не сдавалась.
В общем, все это было тайной, до поры до времени. Выход из пристройки был на, так называемые в деревне, зады, где народу ходило мало, и о Марине никто не знал.
Но вскоре Марина осмелела, нашла поддержку у окружающих и соседей и перестала прятаться. Первое время, рассказывала она, Олег подпирал дверь спальни Анны, чтобы она не могла выйти, пока они купали ребенка, а потом и вовсе, Марина демонстративно выходила из пристройки с ребенком, которого надо было подмыть, не смотря на то что Анна сидела неподалеку от туалета, караулила ее.
Она осыпала их проклятиями, требовала убраться из ее дома, грозилась написать заявление, Олег терялся и не знал что делать. Марина оказалась более сметлива, и узнав от местных кумушек , что деньги за продажу дома матери Олега, Анна, скорее всего, забрала себе, начала требовать их обратно. Но никаких денег у Анны давно уже не было, все было потрачено на ремонт ее собственного дома, где " под нее" многое переделали и перестроили.
Прошло уже много лет, Марина родила от Олега еще одного ребенка и они так и живут в той самой пристройке. Она легко влилась в местное деревенское сообщество, охотно делится подробностями их совместной жизни .Наверное, ее не смущает, что каждый раз когда она, или ее дети, выходят в туалет, слушают проклятия Анны. Дети поддразнивают Анну, бегают на ее территорию, она ругается, пытается ударить костылем, те хохочут, уворачиваются. Марина это поощряет. Олег неизвестно что думает, от мамы он перешел к Анне, от Анны к Марине, ему все равно чьи указания выполнять. Анна обращалась к участковому, но те не стали вмешиваться, сказали- дело семейное.
Сейчас дети Марины уже выросли, старший сын живет в городе. Анна все также ни с кем не общается.
Я спрашивала и у золовки, и у свекрови: за что же эту женщину так ненавидели, что всей деревней дружили " против нее" . Сказали, что она была очень высокомерная, на простых людей смотрела как на грязь, когда еще работала в администрации, в ничье положение не входила, никому никак не помогала.
Почему так случилось, что один человек смог вызвать такую сильную неприязнь у других? Может потому что народ ждал что гордячка сломается после катастрофы и будет просить помощи? И тогда, я думаю, ее охотно простили бы, и помогали бы, и опекали, чувствуя свое превосходство. Но этого не случилось, женщина не сломалась, голову не склонила, и народ решил что раз такая сильная, значит, "получай еще"?
