и почему его, тем не менее, невозможно заменить «цифрой».
В романе Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» есть такие слова: «Самое трудное – быть пасынком времени. Нет тяжелее участи пасынка, живущего не в своё время… Время любит лишь тех, кого оно породило – своих детей, своих героев, своих тружеников. Никогда, никогда оно не полюбит детей ушедшего времени, и женщины не любят героев ушедшего времени, и мачехи не любят чужих детей… Вчера ещё ты был так уверен, весел, силён: сын времени. А сегодня пришло другое время, но ты ещё не понял этого».
Да, возможно, ещё не все школьные учителя понимают, что пришло другое время, для которого они стали пасынками. И ничего удивительного в этом нет: ведь с самых древних времён профессия учителя считалась одной из самых важных, уважаемых, почётных. Учитель традиционно воспринимался как порядочный, умный, интеллигентный человек – словом, как образец для подражания. Ещё не так давно он был героем своего времени: о нём снимали фильмы, слагали стихи, а теперь он пария - отверженный, бесправный, вызывающий презрение представитель умирающей профессии, над которым можно только потешаться в пародиях вроде «Дистанционки»*. Сможете ли вы вспомнить хотя бы одно произведение искусства, созданное за последние десять лет, в котором учитель выглядит достойно?..
Как же это случилось? Почему профессия – учитель - занесена футурологами в список исчезающих, умирающих? Об этом я и предлагаю читателям поразмышлять вместе со мной.
По моему разумению, умирание педагогической профессии началось с того момента, когда образование было объявлено реформаторами сферой услуг; когда в качестве чуть ли не главного лица в школе утвердился бухгалтер, а учитель стал восприниматься не как источник знаний, а как «навигатор в море информации». По сути, учителю было отказано в понимании себя как наставника детей, а взамен этого предлагалась скромная роль помощника обучающихся в деле обучения – специалиста, обслуживающего их образовательные потребности. Всё это, наряду с методичным, хотя и по кривой, уменьшением зарплаты учителя, не могло не повлечь за собой падение социального статуса учительской профессии и уж точно не способствовало упрочению авторитета российских учителей. Увы, быть школьным учителем сегодня не престижно, профессия школьного учителя перестала быть уважаемой. При этом вряд ли кто поспорит с тем, что с желанием мы учимся только у тех, кого уважаем, а уважаемый учитель пользуется авторитетом у своих учеников, их родителей и других участников образовательного процесса. Это важно для достижения педагогических целей, так как все слова и действия педагога как бы окрашиваются отношением к нему тех лиц, с которыми он вступает в профессиональное общение. Мне возразят:
- Авторитет надо ещё заработать.
- Ну, а если человек только-только начал учительствовать?
Можно по-разному относиться к Советской власти, но роль учителя в обществе она понимала, поэтому начинающему работать педагогу авторитет давался в кредит. В.И. Ленин писал: «…учитель должен быть поставлен на такую высоту, на которой никогда не стоял». Благодаря высокому статусу учителя в социалистическом обществе выпускник педагогического вуза получал вместе с дипломом учителя начальный капитал авторитета. Это на первых порах очень помогало ему войти в профессию, подружиться с ней и, приумножив «начальный капитал», стать заслуженно уважаемым всеми мастером своего дела.
Сегодня начинающим учителям приходится нелегко - далеко не каждый из них выдерживает и года в школе. Ни о каком кредите авторитета говорить не приходится, потому что престиж профессии педагога - чуть выше плинтуса. Образование стало сферой услуг, а эта сфера руководствуется принципом «чего изволите?».
Принято считать, что от учителя многое зависит в деле обучения и воспитания подрастающего поколения, но сегодня он - самая слабая фигура на шахматной доске российской образовательной политики. Он похож на шахматного короля, возможности которого крайне ограничены. Одна-единственная мамочка без всяких серьёзных оснований, просто по праву биологического материнства, может поставить учителю мат в три хода. И не каждый директор школы захочет серьёзно разбираться, почему потребители образовательных услуг не удовлетворены работой педагога: гораздо легче, следуя принципу «клиент всегда прав», предложить учителю написать заявление об увольнении. И на это есть свои причины: во-первых, директора школы уволить сегодня ещё легче, чем учителя – ведь он отвечает за всё; а во-вторых, зарплата руководителя МАОУ намного больше, чем у учителя – есть что терять. Не стоит также забывать, что теперь у нас есть социальные сети, и все кому не лень могут не только говорить, но и писать об учителях. Пользуясь этой возможностью, родители с увлечением перемывают кости «училкам» и частенько в своих репликах демонизируют их. А демонизируемые учителя в своих сетях жалуются на «трудных родителей» и невыносимые условия работы. Не поэтому ли средний возраст современного школьного учителя в России - 48 лет?
Второй и, по-видимому, последний этап умирания профессии педагога начался с выдвижения идеи заменить учителя, сведённого к функции «навигатора в море информации», чем-то искусственным. Заменить так, как в своё время водоносов заменили водопроводом, а фонарщиков – электрическими проводами.
У учителей теперь есть опыт работы в дистанционном формате обучения. Разумеется, больше всего этот формат понравился его организаторам, однако приглянулся он и многим учителям.
Почему? Неужели педагоги не понимают, что традиционная форма обучения богаче дидактическими возможностями, чем «удалёнка»? Я отказываюсь в это верить. Дерзну предположить, что работа в дистанционном режиме удобна для учителей, прежде всего, тем, что она избавляет от необходимости общаться лицом к лицу с трудными детьми – такими, чьё поведение отклоняется от нормы, а учебная мотивация стремится к нулю.
Сами эти дети обычно восторженно реагируют на объявление о переходе на дистанционку, так как она освобождает их от необходимости бессмысленного, по их мнению, сидения за партой. А поскольку детей, о которых мы говорим, довольно много, то получается, что их выбор совпадает с выбором значительной части педагогов.
Что касается родителей, то здесь всё сложнее и одновременно проще. Они примерно с одинаковым энтузиазмом критикуют и традиционное, и дистанционное обучение. Первое им не нравится из-за неспособных найти подход к их детям «училок» (именно так многие из них предпочитают называть педагогов в социальных сетях) и некоторых других причин технического и организационного характера, а второе - в связи с тем, что дистанционка перекладывает на них самих часть ответственности за процесс и результаты обучения. Действительно, большинство родителей значительное время проводят на работе, и у них не хватает времени, чтобы контролировать своих «вундеркиндов», а «вундеркинды» начинают от нечего делать чудить. В дополнение к этому во многих больших семьях возникают проблемы с оргтехникой.
Таким образом, сложилась противоречивая ситуация, которая более всего выгодна организаторам цифровизации образования и, в частности, дистанционного обучения. Не секрет, что с 2020 года, проводится эксперимент по внедрению ЦОС (цифровой образовательной среды). Среди пилотных регионов - и Новгородская область.
СПРАВКА: Цифровая образовательная среда (ЦОС) -
совокупность программных и технических средств, образовательного
контента, необходимых для реализации образовательных программ, в том числе с применением электронного обучения, дистанционных образовательных технологий, обеспечивающая доступ к образовательным услугам и сервисам в электронном виде.
Один из предполагаемых и открыто декларируемых результатов внедрения ЦОС – «снижение нагрузки на учителей за счёт автоматизации сбора данных, формирования отчётов…». За этой гуманистически ориентированной, ласкающей уши педагога формулировкой отчётливо просвечивает нечто противоположное и в то же время логически вытекающее из неё: по мере внедрения ЦОС, укрепления позиций дистанционного обучения неминуемо уменьшится потребность в учителях. Прежде всего это коснётся тех педагогов, которые испытывают затруднения в овладении дистанционными образовательными технологиями.
Часть педагогов, потерявших часы учебной нагрузки или оставшихся без работы, займутся репетиторством. Родителям, которые хотят дать своим детям хорошее образование, не потребуется много времени, чтобы осознать все «прелести» дистанционки: им придётся оплачивать услуги сразу нескольких репетиторов. Возрастёт количество частных школ, которые будут предоставлять платные образовательные услуги. Похоже, что с бесплатным образованием произойдёт примерно то же самое, что произошло с бесплатной медициной. Очень может быть, что родители, которые сегодня критикуют в сетях школьных учителей и школу, будут со светлой грустью вспоминать старые добрые времена, когда за обучение почти ничего не надо было платить.
Подводя итоги, хочется сказать следующее: хороший учитель может быть разным. Это может быть пожилой степенный мужчина или молодая экстравагантная дама; это может быть и человек со стальными нервами и ледяным взглядом, способным останавливать танки. Он может быть сентиментальным, застенчивым и немногословным, а может быть говоруном, неисправимым остряком, заставляющим весь класс смеяться до слёз. Он только не может быть совокупностью технических средств.
Сегодня как никогда важно понимать, что учителем, тем более хорошим, может быть только живой человек со всеми своими достоинствами и недостатками, педагогическими победами и неудачами, а не какое-то цифровое чудо современной техники. Если профессия учителя, как обещают некоторые футурологи, отомрёт и учителя заменит что-то другое, это и будет что-то другое, но только не учитель!
Это я утверждаю на том простом основании, что только ЧЕЛОВЕК способен обеспечить полноценное МЕЖЛИЧНОСТНОЕ общение с другими ЛЮДЬМИ, а оно как раз и составляет основу учебного процесса. Дистанционное обучение может быть только вынужденной мерой в периоды, когда по каким-то причинам использование традиционной формы невозможно.