Решение было принято. Путь к нему был мрачен и труден. Чернота и тоска предыдущих дней, замутненных чередой неудач, не оставила никаких надежд. Осталось самое главное – выбрать способ самоуничтожения. Сделать этот выбор было трудно, в силу осознания того факта, что смерть не красит. А уйти хотелось красиво, чтобы слова соболезнований и скорби смешивались с чувством вины, мол, не уберегли, а ведь могли бы.
Порывшись в памяти, она перебрала известные ей примеры. Первой напрашивалась Анна Каренина. Большая была оригиналка, явно стремилась уничтожить тело, как улику. Представив во что, превращается женский бюст под колесами поезда, передернувшись от омерзения, она отбросила Анну с ее рельсами в дальний уголок сознания, так как избавиться от нее вовсе не могла.
Веревка, отброшенный табурет, судорожно дергающееся тело, а в конце высунутый на бок язык. Нет, вешаться она тоже явно не собиралась. Уж больно пошло это все выглядит. Потом, ну кто поверит, что такая женщина как она, добровольно сунет голову в петлю. Бросать тень подозрения на ближних не хотелось.
Был один способ, который ей очень нравился. Он был поистине красив, вызывал чувство восхищения и уважения. Клеопатра ушла изящно, по-женски, ее смерть была также роскошна, как и жизнь. Только где взять этих ползучих гадов, чтобы сунуть в их пасть кусочек своей плоти. Хотелось, чтобы яд был сладок и подействовал как снотворное. Да, это красиво, но проблематично. Придется пока отказаться и от Клеопатры.
Что же у нас остается? Перерезать вены! Боже, какое варварство! Нет, это для психопаток, пусть себе режутся. Им бы только поскандалить, да и способ не надежен. Крови много, толку мало, так же как и горсть таблеток. Врачи получают особое удовольствия возвращая этих дур с того света, мол, пускай теперь помучаются, если им раньше мало страданий было. Нет, способ должен быть надежным, и самое главное, ну хоть минимальное удовольствие под конец жизни.
Вообще-то ей бы хотелось умереть в постели. В постели после хорошего секса, а еще лучше вовремя… Она хорошо помнила свои ощущения во время оргазма и после него. После него было хуже, опять возвращались черные мысли, и проблемы глухой стеной обступали ее сознание. Оргазм дарил блаженство, легкость, чувства полета и безграничного счастья. Всегда хотелось сделать эти мгновения бесконечными, но стрелки часов безжалостно ограничивали их несколькими секундами.
Ей хотелось слить воедино мгновение оргазма и смерти, незаметно перейти из одного состояния в другое. Ведь есть счастливчики, которым это удается, но опять же это происходит не по их воле, а вопреки ей. Да и пальму первенства в этих случаях почему-то имеют мужчины.
И так, что у нас остается. Броситься со скалы или большого здания. Говорят, если высота большая, можно умереть еще до того момента, когда ты встретись с землей. Но что при этом от тебя останется? Наверняка крышка гроба будет закрыта, и чувство утраты у прощающихся будет не так сильно. А где слова: «Лежит как живая!»? Нет, этот способ однозначно не подходит.
Утопиться еще хуже. Наверняка попав в воду, будешь сопротивляться неизбежному, инстинкт! В конце концов, утонешь, но удовольствие от этого предприятия уж точно не получишь. К тому же тело то ведь могут и не найти. И что тогда, лежать в могиле, в которой никого нет? Увольте, и это явно не ее способ.
Господи, сколько же трудностей в этой жизни, даже покончить с ней сложно. Ладно, еще есть время, что-нибудь обязательно придет на ум. А пока надо написать предсмертную записку, благо эпитафию на свою могилу она давно сочинила.
Слов было много, они путались, судорожно цеплялись друг за друга, спешили вылиться на бумагу. Но почему-то слезы попали на лист раньше. Они лились непрерывным потоком, омывая ее душу и портя нежную кожу лица. Глаза опухли и покраснели, нос добавлял свою порцию сырости. Сердце сжималось от жалости к самой себе, руки обнимали плечи все крепче, а спать хотелось все сильнее. Записка осталась не написанной и забытой на столе.
Утром, вырвавшись из блаженства сна, она поняла, что все начинается сначала. Чернота и тоска снова сжирали надежду своими ненасытными утробами. Снова вставал вопрос: «КАК?». Рельсы – нет, веревка – нет, змеи, скалы, утопиться – нет, нет, нет…
Оставался один секс. Желание накрывало теплой волной и обещало блаженство. Да, это единственный, верный способ. Значит, он и будет приведен в исполнение. Рука потянулась к телефону и набрала знакомый номер.
Они всегда понимали друг друга с полуслова, с полунамека. Да, он может. Он готов, когда? Сегодня, сейчас! Бросай все и приезжай, умрем вместе. Смех в трубке сообщал, что он понял, о какой смерти она говорит.
Таким способом они умирали вместе не один раз.
Февраль 2003
© Аристархова Галина