В начале 1920-х годов она была единственной азербайджанской девочкой в балетном кружке в Баку. Первой и очень способной. Будущая национальная гордость, достояние балетного искусства Гамар Алмасзаде.
Осенью 1999 года, когда бакинский ветер, свирепствуя, срывал задержавшиеся на деревьях листья и головные уборы прохожих, в Русском драматическом давали премьеру – «Визирь Лянкяранского ханства» по одноименной пьесе Мирзы Фатали Ахундова. Зал был переполнен. На почетном месте литерного ряда сидела женщина, к ней поминутно подходили зрители, приветствуя кто почтительным поклоном, кто поцелуем руки. Казалось, что премьера вовсе не у ее племянника Чингиза Алмасзаде, написавшего музыку к премьерному спектаклю, и не у артистов театра, а у нее – любимицы бакинской публики, народной артистки СССР и Азербайджана, лауреата Госпремии СССР, обладательницы множества наград Гамар Гаджи Ага гызы Алмасзаде…
Ей тогда было 84 года, но поза по-прежнему выдавала в ней балерину: прямая спина, красиво сложенные на коленях руки в старинных кольцах, аккуратно уложенные волосы, к которым она ни разу за весь вечер не притронулась, и струящийся подол юбки, прикрывавший ноги ровно настолько, чтобы соблюсти принятые в этом возрасте приличия… Она царила в зале! Это был маленький спектакль, разыгранный публикой в честь любимой артистки, в честь национального достояния и гордости – балерины Гамар Алмасзаде. И ей этот спектакль нравился!
Гамар, или, как ее называли бакинцы, Тамарочка. Она никогда не скрывала своего возраста, но и не зависела от него. Тщательно подобранный наряд, обувь на высоких каблуках, украшения, прическа – все говорило о вкусе и свидетельствовало о неповторимом стиле. Ее знаменитом на весь Баку стиле.
Заслуженная артистка Азербайджана Евгения Невмержицкая вспоминает: «В 1960-х моя свекровь была довольно известной в городе модисткой. Сестра ее, княгиня Тереза Вачнадзе, жила в Париже и периодически присылала «патронки», то есть выкройки, модной женской одежды. Некоторые платья шились целый год! Потому что требовали еще и ручного исполнения. Зато потом такого наряда не было ни у кого из бакинских модниц! Шарфы, перчатки, приходившие в посылках от Терезы, тоже постепенно перекочевывали в гардероб артисток. В том числе Гамар ханым».
Об умении Гамар носить одежду на сцене и в жизни так, что даже сшитая из ситца вещь казалась шелковой, в Баку вспоминают до сих пор.
Лятифа Кулизаде, главный художник Театра кукол, рассказывает: «В Театре оперы и балета, где служила Гамар ханым, в пошивочном цехе работала блестяще образованная, с очень тонким вкусом француженка Ирма – жена Фармана Нариманбекова и мать художника Тогрула Нариманбекова. Всю азербайджанскую делегацию, отправившуюся в 1938 году на дни азербайджанской культуры в Москву, она одела так, что встречавшие не могли понять, откуда прибыли эти люди, из Парижа или из Баку. Для Гамар ханым, которая уже тогда была примой театра, был сшит особый наряд. И еще костюм для ее роли танцовщицы в опере «Кероглу».
Московская пресса назвала Гамар Алмасзаде в тот год «солнцеликой красавицей».
Журналистка Галина Микеладзе впервые увидела Гамар ханым на сцене в 1947 году. Давали «Дон Кихота». Гамар ханым танцевала партию Розовой Феи. «Я увидела ее тогда впервые, и она навсегда покорила меня, – вспоминает Галина Микеладзе. – Зал неистовствовал так, что ей приходилось танцевать одну вариацию на бис четыре раза подряд! Эту вариацию ей подарила ее питерский педагог – Мария Федоровна Романова, мама Галины Улановой. Она знала слабые стороны своей ученицы и сумела научить ее классическим приемам, при которых слабость становилась силой. «Слушай музыку, – говорила она, – душой отзывайся на нее, а ноги сами пойдут». Была ли Гамар красива? Не знаю… Не стала бы говорить о ее физической красоте. Но вы бы видели, как ее Тао Хоа из балета «Красный мак», влюбленная в советского капитана, танцевала с зонтами и веерами! Как осторожно и заинтересованно выглядывала из-за занавесок паланкина! Никто так не мог. Она была удивительного, редкого дара балерина. Когда она выходила на сцену, начинала танцевать – это было мощное, магнетическое воздействие. У нее был невысокий подъем ног, поэтому приходилось бинтовать их. И вот так она исполняла, или, как говорят в балете, крутила, фуэте. А это 32 поворота вокруг своей оси! Она была первой балериной в Азербайджане, которая умела его исполнять. А еще она научила этому своих учеников, создав в Баку классическую школу танца».
Гамар Алмасзаде создала хореографическую школу, труппу театра, ансамбль национального танца, добавила национального колорита в исполнение классического балета, была автором сценария фильма Александра Попова «Танцующие лягушки», вышедшего в 1935 году, организатором первых международных гастролей азербайджанской балетной труппы во Францию, Индию, Непал и другие страны мира.
Нрава она была крутого, характера – властного, но при этом очень остроумной и смешливой. Иногда отчаянной и бесшабашной. Будь у нее другой характер, вряд ли бы она стала балериной, несмотря на весь свой огромный талант.
Гамар была одной из четырех детей владельца маленькой сапожной мастерской Гаджи Ага и акушерки Марьям Алмасзаде. Отец, который всегда был против «танцулек, где его дочь в полураздетом виде будет обрекать семью на стыд и позор», очень ругал жену, что та потакала, как тогда казалось, капризу дочери. Впрочем, сначала ему правды не сказали.
В одном доме с семьей Алмасзаде жили Степановы, дочь которых посещала студию танца и каждый день показывала подружкам разные движения и элементы станка. А потом и Гамар предложила пойти вместе с ней на занятия. Девочка из азербайджанской семьи – и на танцы! Это было просто невозможно. Но Гамар очень хотелось танцевать. За учебу в студии нужно было платить шесть рублей, пришлось сказать папе. Но не про танцы. Сказали, что это будут спортивные занятия. Папа денег дал, правда, не шесть рублей, а пять. Но Гамар все равно взяли. За ярко выраженные способности.
Папа ругал жену и дочь, но почему-то продолжал оплачивать кружок. Казалось, каждый просто делает то, что должен, выполняя предназначенное судьбой.
Однажды в Гамар даже стреляли. Было это в самом начале ее карьеры, в те времена, когда женщина из мусульманской семьи, поднявшаяся на балетную сцену и надевшая пачку, бросала вызов старым устоям и традициям. К счастью, пуля попала в каблук.
Но и это ее остановить не могло. Танец был главным смыслом ее жизни. Ради балета она отказалась не только от старых устоев, но и от семьи и материнства.
Она была замужем за композитором Афрасиябом Бадалбейли, но брак продлился недолго. Всю материнскую любовь она отдала племяннику – сыну брата Энвера Чингизу. Она баловала его, привозила из-за границы игрушки, красивые вещи, специально для него готовила что-нибудь вкусненькое. Хозяйкой она была отменной, поэтому в ее доме так любили бывать и Аркадий Райкин, и Виталий Вульф, и Фима Гурвич. И хотя сама она ела мало, сохраняя до конца своих дней идеальную фигуру, угощать гостей очень любила.
У нее были волевой характер, внутренняя сила и притягательность, уверенность – профессиональная, женская и человеческая. И страсть к сцене. Зрители ощущали эту страсть и отвечали взаимностью. Поклонники после утренних спектаклей ложились на асфальт, чтобы в зазор под воротами театра увидеть ее точеные ножки – примы, богини, волшебницы. Цветами были завалены подъезд и вся лестница до второго этажа в доме 112 по улице Видади, где она жила. Гамар Алмасзаде испытала подлинную любовь и поклонение публики. Любовь, которая выпадает на долю лишь самых ярких звезд, настоящих артистов, кумиров, безраздельно принадлежащих своему искусству и своим зрителям.
Текст: Валентина Резникова
Иллюстрации: Сергей Снурник
Журнал "Баку"