В науке и общественной мысли глубоко укоренилась идея, что одной из ключевых основ демократической системы является наличие нескольких партий в политической системе государства. Действительно, при взгляде на систему власти западных государств, которые принято считать образцами демократии и свободы, мы легко обнаружим там большое число партий, минимум две из которых имеют представительство в парламенте, сменяют друг друга в каждом новом электоральном цикле, вступают в политические союзы и коалиции. Эти страны с развитой культурой парламентского межпартийного взаимодействия действительно подают пример продуктивной совместной работы различных политических сил.
Но ключевой вопрос: откуда в странах Запада взялась многопартийность? Исторически это обусловлено характером экономического развития, появления сообществ ремесленников, а затем и крупного бизнеса, вступавшего в конкурентную борьбу за влияние на политическую элиту со «старой» земельной аристократией. Всё это способствовало усилению социального расслоения, появлению многочисленного рабочего класса, который также стал отстаивать свои интересы в политике. Классическая западная многопартийность обусловлена этими обстоятельствами. Партии – это политическая проекция экономических интересов различных хозяйственных акторов. Умение договариваться и вступать в коалиции – безусловное достижение парламентаризма этих стран.
А могло ли быть такое в СССР? Стране, где исторически не существовало подобных групп бизнеса, а население состояло исключительно из рабочих и крестьян, а также интеллигенции, которая вышла из той же среды. В таком однородном, с точки зрения экономического влияния на государство, обществе просто не могут возникнуть разные группы интересов, институт лоббизма и многопартийности. Общество, которое вышло из вопиющей нищеты и разрухи гражданской войны, не способно породить противоположных интересов, которые требовалось бы заключать в партии. Интерес преодолеть всеобщий крах, голод и бытовую отсталость был общим. Однопартийная система во главе с коммунистической партией подходила для данной масштабной задачи оптимально.
Таким образом, в подобных обществах просто не существует разнонаправленных групп экономических интересов, находящихся в борьбе за влияние на власть. Участие людей в политике может эффективно осуществляться и в рамках однопартийной системы, когда любой желающий гражданин может избираться и быть избранным. В том же советском примере подобное было на самом деле. Конечно, от кандидата требовалась лояльность обществу, примерная биография, определённый профессиональный бэкграунд. Но это абсолютная норма. Ты должен показать, что кровно заинтересован в совершенствовании того общества и порядков, которое есть в стране. На вопрос «а вот там много партий и мнений, а у нас одна, значит у нас нет демократии». Отвечу вопросом: «а кто конкретно тебе запрещает вступать в партию, участвовать в политике, доносить своё мнение в нашей системе»? Ответ – никто. Вступай и доноси свою позицию. Ведь в тех странах с кучей партий все они не направлены на слом существующей модели развития. Корректировки курса, «оттенки серого» – да, пожалуйста. А антиконституционные действия и высказывания не поощряются нигде. В Европе можно с лёгкостью получить штраф или срок, в Америке – скорее всего с вами как минимум перестанут иметь дело, и вы станете таким «городским сумасшедшим», в СССР тоже получили бы срок. В капиталистических странах абсолютно тоже самое, нужно соответствовать неким правилам, не столько даже писанным на бумаге, сколько репутационным, когда одно неосторожное слово, высказанное в частной беседе 30 лет назад может стоить политической карьеры. И так не только в политике, но и в том же искусстве. Примеры множества политиков США, голливудских режиссёров тому пример. В американской модели очень просто стать нерукопожатным, даже если будет намёк на некое отклонение от общепринятых правил.
Эффективная многопартийная политическая система – это атрибут развитого капиталистического общества с чётко расчерченной картой бизнес-элит, кланов и групп интересов. В социалистических системах, либо обществах, которые мобилизационными способами преодолевают экономическую отсталость, многопартийность искусственна и нормально функционировать не может. Там партии возможны только как кланы неких «вождей», грызущихся за высшую власть. У них нет единого интереса развития государства. Поэтому в странах молодого капитализма даже сама риторика партий отличается кардинально. Так как в социуме не выработан консенсус относительно стратегического курса. И любая смена власти и партии-клана будет означать перемену вектора дальнейшего развития. Соответственно, устойчивой бизнес и политической элиты не формируется.
Отсюда вывод. Нужна ли многопартийная система государствам, где общество относительно однородно в экономическом плане, а все его группы обусловлены только лишь специализацией в распределении труда? Ответ – нет. Она будет искусственна. Мы подобное наблюдали в политических системах некоторых стран соц. блока, а также сегодня в КНР. Эти партии существуют только формально, и не играют значимой роли в политике. И это не потому, что их подавляют, а потому, что они не нужны такому обществу. Социум живёт только в рамках одного магистрального интереса. Конечно, это не исключает конкуренцию отраслевых групп, разных кланов в самой правящей партии. Но это только соперничество за финансовые потоки из бюджета. Но не будут в социалистической стране представители лесной или трикотажной промышленности, которая ещё и не принадлежит частным лицам создавать партии. Создавать, чтобы что? Кто их должен поддерживать в «низах»?