"Пройдут годы и годы, пройдут века. Люди, защищавшие город, навсегда останутся бессмертными героями великой севастопольской эпопеи. И слово "севастополец" будет понятием долга, мужества и чести ". (Хамадан А.М.)
Мы оказались в этом месте случайно, прогуливаясь по окрестностям Инкермана 13 февраля 2022 года.
Сначала внимание привлёк огромный грот:
Когда приблизились к памятному знаку, который находится у подножия грота, стало ясно, что место имеет великую историю, о которой мы, к своему стыду, ничего не знаем.
Вернувшись домой, стала искать информацию о событиях, происходивших в Мартыновском овраге в открытых источниках. То, что удалось найти и прочесть – прокатилось мурашками по коже.
Именно здесь, с ноября 1941 года по 27 июня 1942 г. располагался командный пункт 25-й Краснознаменной ордена Ленина стрелковой дивизии имени В.И. Чапаева.
Полковник Гавриил Кедринский.
Место для командного пункта у передовой выбирал полковник Гавриил Кедринский. Его внимание привлёк Мартыновский овраг и грот Карани Коба. Рядом находился источник Ташаран Чокрак. Поднявшись к нему, полковник заметил на противоположном склоне еще один грот – меньшего размера, в дальнейшем послуживший "ложным" КП.
Карани Коба был так тщательно замаскирован сеткой и ветками, что его невозможно было обнаружить не только сверху, но и с расстояния 20-ти метров. В результате фашисты поймались на уловку, беспощадно забрасывая бомбами ложный грот.
15 января 1942 года Кедринский поднялся к источнику. В это время начался очередной налет немецкой авиации. Осколком полутонной бомбы, взорвавшейся в полукилометре, полковник был тяжело ранен. Сопровождавший его боец погиб на месте.
Через несколько часов Кедринский скончался от ран в 47 медсанбате (Инкерманский госпиталь). Был похоронен в Севастополе на Малаховом кургане у памятника адмиралу В.А. Корнилову, а в 1952 году перезахоронен на кладбище Коммунаров (Севастополь, Ленинский район, ул. 5 Бастионная).
Эту почтовую карточку полковник подписал за два дня до смерти, так и не успев отправить – она осталась в его кармане.
О дивизии.
По традиции, ежегодно 24 марта чапаевцы отмечали день рождения дивизии. Её 24-ая годовщина пришлась на март 1942 года. Также было принято проводить в этот день военные парады. Лучшего места, чем Мартыновский овраг, трудно было найти. Всего в полутора километрах от переднего края, под носом у врага.
Командовал парадом командир 25-й Чапаевской дивизии генерал Трофим Коломиец, принимал парад Иван Петров. Адмирал Филипп Октябрьский распорядился, чтобы на время проведения парада небо над Мартыновским оврагом прикрывала шестерка истребителей.
На параде воины шли в шеренгах с оружием в руках. Большая часть взводов и рот тут же отправлялась в окопы. Для многих это был последний бой. За Севастополь оставалось сражаться ровно сто дней.
28 июня 1942 года, под натиском противника наши воины вынуждены были отступить, это произошло менее чем за неделю до трагедии на мысе Херсонес. Немец уже взял Инкерман, частично Сахарную Головку. Свободной пока оставалась узкая перемычка, разделяющая Мартыновский овраг и урочище Кара-Коба. Через Сахарную Головку чапаевцы достигли Карани и пробились на мыс Херсонес вместе со своими пятитонными гаубицами с пустыми ящиками для боеприпасов. Бойцы были уверены, что на Херсонесе найдутся снаряды и они еще повоюют с врагом. Однако, снарядов не нашлось.
Женщины-бойцы в Мартыновском овраге и его окрестностях.
В истории боев на этом участке на передовой были и женщины-бойцы.
Людмила Павличенко:
Мария Байда:
Нина Онилова:
Зоя Медведева:
Все девушки кроме Зои Медведевой - Герои Советского Союза.
Чтобы хоть как-то передать важность и значимость событий, происходивших в Мартыновском овраге летом 1942 года, достаточно прочесть эти воспоминания:
Генерал И. Е. Петров:
"Немцы несут большие потери на отрогах Мартыновского оврага и снова на некоторое время остановлены.24-го здесь опять идут ожесточенные бои. Штурм длится уже восемнадцатый день.Если подсчитать, на сколько продвигались немцы в среднем за сутки, получается, что на главном направлении – на сто пятьдесят метров.Эта цифра говорит о стойкости Севастопольцев больше, чем многое другое."
Генерал-майор Коломиец Т.К:
"Во второй половине дня 25 июня две пехотные дивизии при поддержке танков,после продолжительного артобстрела и бомбежки, стали продвигаться вперед по южному склону Мартыновского оврага к Инкерманским высотам. Одновременно враг наступал в направлении Новых Шулей и Сахарной головки.Тяжелые бои шли всю ночь и день 26 июня. Врагу удалось потеснить только наше боевое охранение,закрепившееся на южных склонах Мартыновского оврага. В этих боях была разгромлена 132-я пехотная дивизия немцев, остатки которой,по показаниям пленных,были выведены в Камышлы для переформирования.
С командиром полка С. Р. Гусаровым слежу за ходом событий с его наблюдательного пункта. Против остатков первого батальона,насчитывающего около ста сорока человек,более батальона вражеской пехоты,которая начинает движение между двумя отрогами Мартыновского оврага. Между кустарниками,немцы быстро пересекают открытое место и скрываются в лощине.Ведут огонь вражеская артиллерия,минометы,пулеметы.
- В доброе время фашистов можно было уже уничтожить,а сейчас приходится ждать,пока все сосредоточатся в лощине, - говорит полковник Гусаров. - Мин осталось не больше двух сотен.
Да, ни мин, ни снарядов на складах больше нет. Все, что было, отдано на передний край.Такая же картина и с гранатами, - добавляет Гусарев. - Хорошо, что хоть патроны есть.
Кормили сегодня людей? - спрашиваю я. Сухари и сало. Селедку давать запретил. Замучает жажда. Горячей пищи приготовить нельзя. Крупа есть, варить не на чем. Не осталось ни одной кухни";
«…У нас в секторе было довольно много моряков, и я воспользовался приездом командующего, что бы в неофициальном порядке попросить об отмене одного волновавшего их распоряжения: в пехотных частях у краснофлотцев, уже переодетых раньше в защитную армейскую форму, отбирали теперь, единообразия ради, то, что еще оставалось у них от морской – заветные бескозырки и тельняшки. Я сказал Ивану Ефимовичу, что, по-моему, делать это не время. Нам предстоит тяжелые бои, а матросы недаром надевают перед атакой бескозырки – фашисты одного их вида боятся. Генерал Петров приказал оставить морякам и бескозырки, и тельняшки...».
Из воспоминаний Зои Медведевой:
"Настала короткая и дружная крымская весна.
Странно было видеть, как из покореженной взрывами земли, пропитанной пороховой гарью и вонью взрывчатки, вдруг выткнулись яркие травинки. А через несколько дней среди них вспыхнули белые и синие головки подснежников";
"В один из солнечных дней мы разостлали неподалеку от КП полка плащ-палатки, прикатили пулемет «максим» и занялись его изучением. Собрались разведчики, саперы, связисты, бойцы комендантского взвода. Занятие шло обычным чередом, солдаты отвечали бойко.
Неожиданно возле нас появилась известная всему Севастополю героиня обороны Одессы и декабрьских боев за черноморскую крепость — пулеметчица Нина Онилова.
Нина довольно часто заходила к нам в часть. Я была с ней хорошо знакома и не раз жаловалась, что хотя и удалось мне попасть из госпиталя на передовую, но держат меня здесь скорее санинструктором, чем бойцом-пулеметчиком, ссылаясь на то, что в пулеметных ротах полный комплект.
Нина по-дружески успокаивала меня. Знаю, она не раз просила за меня начальство. Но все оставалось по-прежнему.
Чапаевцы радостно приветствовали Онилову.
— Нина, открой нам свои секреты, — попросил Василий Кожевников.
— Это какие же секреты? — с улыбкой отозвалась Онилова.
— Как тебе удается сотней патронов сотню гитлеровцев убивать.
— Ишь хитрецы! Что же я тогда сама буду делать? Этак вы меня без работы оставите. А кто не работает, тот не ест!
— Не волнуйся, — успокоил кто-то, — вас всего двое. Ты да наша Медведева. Как-нибудь прокормим.
— Ну, если так... — Нина опустилась к пулемету. Она разобрала и собрала «максим» так быстро, что бойцы только диву дались.
— Вот это класс... — послышались голоса.
— А главное, ребята, помните о сердце пулемета — о замке.
Онилова продемонстрировала такую скорость при разборке и сборке замка, что у нас захватило дух. Потом она рассказала, как выбирает ориентиры, чтобы вести точный прицельный огонь не только днем, но и ночью. Поинтересовалась, где находится запасной замок и запасные части к нему.
Нам пришлось краснеть за хозяина «максима» — командира пулеметного расчета из комендантского взвода";
"...Началась новая атака гитлеровцев. Мы отбили ее. Потом опять повторился артналет. Были убиты политрук нашей роты Федор Ткаченко и его жена санинструктор Оля Ткаченко. Я не верю в предчувствия,
но когда во время минутной передышки Самарский вдруг спросил, напишу ли я ему письмецо, коли что случится, я всерьез на него разозлилась. В тот же миг прямо у пулемета взвился желтый огненный столб. Все для меня потонуло в странном звонком тумане... ";
"С раннего утра до наступления сумерек надоедливо висела в небе немецкая «рама». Не забывали передовую и отбомбившиеся над Севастополем фашистские бомбардировщики. Возвращаясь на базы, они на бреющем полете, чуть не задевая верхушки деревьев, пролетали вдоль ходов сообщения, поливая их из пулеметов, сбрасывая листовки, которые злили нас больше, чем пули (самые заядлые курильщики брезговали употреблять эти листовки на курево)";
«… В ту же секунду рядом разорвалось несколько снарядов..Очнулась я от острой боли в голове. Чьи-то руки выворачивали карманы моей гимнастерки. Поняла - забирают документы: за мертвую приняли. Хотелось крикнуть: «Не троньте, я жива!», но только тихо застонала. Меня подняли и понесли. По дороге снова потеряла сознание, а когда очнулась, услыхала шум работавших на полную мощность машин и ощутила подступавшую к горлу тошноту от качки. Поняла, что нахожусь на корабле. Потом часто били зенитки, ухали за бортом бомбы, чувствовалось - корабль виляет из стороны в сторону, уходя от прямого попадания. Внезапно наступила тишина, в которой слышались только стоны людей да бульканье воды за тонкой переборкой…».
Вместо эпилога хочется сказать лишь одно - Вечная Слава Героям!
Источники: