Девятка еле слышно катилась между деревьями, аккуратно выруливая по едва видимой тропе. Каждый думал о своём. Виктору, например, хотелось спать. Ему надоело пребывать в роли гида, в роли вассала, в роли полнокровного члена Шокинской шайки разбойников-наркоторговцев. Скорее бы отвязаться от этих кураторов. Не нравились ему эти наглые и уверенные во всём рожи. Со своими куда как проще иметь дело. Здесь всё понятно, без кидалова – шашлык-машлык, базар-вокзал, базар-больница. А с этими нужно держать ухо востро. Кто их знает, что у них на уме, под что ещё эти шустряки могут тебя подписать. Сидишь в их тачке как на измене, а мне это надо? Овечкин – козёл! Озолотишься, говорит. Ну-ну…. Если что, я его за собой потащу – слугу народа.
Вдруг навстречу девятке выбежала из-за деревьев рыжая собака. Она летела намётом, высунув чуть ли не до земли язык и тыкаясь время от времени носом в землю, словно брала чей-то след. Не успели сидящие в салоне выразить своё удивление, как за собакой показался «Урал» с двумя человеками на борту. Разъехаться на узкой тропе между деревьев практически было невозможно. Девятка затормозила и резко вильнув вправо, упёрлась рылом в кусты. «Урал» наоборот взял влево и протарахтел, чуть ли не в сантиметре от бокового зеркала машины. И те, которые сидели в салоне машины и те, которые восседали на мотоцикле, едва не открутили себе головы, поворачивая их на сто восемьдесят градусов, зорко всматриваясь друг в друга.
- Это ещё что за лесные братья? – изумился тот, кто сидел рядом с водилой.
- Крутой, ты видел, кто это был? – взвился Колян, - это же тот бугай, который нас у пруда ушатал. Он же и к Шалтаю приходил! Овец говорил он фээсбэшник! Слышь, Крутой, чё делать будем? Во влипли!
Чёрт дёрнул Коляна за язык! Да, ничего себе надёжные ребята! Свои в доску! Подведут под монастырь, уроды безмозглые!
- Чтэ-э-э? - протянул тот, кто за главного, и повернулся вполоборота к сидящим на заднем сиденье, - что же вы нас в известность-то не поставили, ковбои? – и всосался оводом в глаза Виктору, будто следователь на допросе. – Вы же умные парни, - продолжал он с укоризной, - в Чечне воевали, а? Ну, колитесь, кто мог настучать?
- Никто ни на кого не стучал, мы же не враги сами себе? И вообще, мы не знаем, куда они рулят, может, тачку его ищут, может, за грибами дунули, - наливаясь внутренней яростью, отмазывался Виктор.
- Только не надо нам дурака включать, а то ведь и мы можем на бетоне работать. Мы же вас пока не наклоняем, мы по-хорошему…. Поворачивай обратно, - обратился главарь к водиле.
Тот беспрекословно стал выворачивать руля. Парни переглянулись.
- Куда это мы? – несмело поинтересовался Санёк.
- Трупы закапывать, - серьёзно ответил главарь.
- К-к-какие ещё трупы?
- Как какие, тёпленькие ещё трупы. И будет у вас в лесу двое в могилках, не считая собаки.
- Но ведь там же Сукач, дед-то тут причём, скажи им Витёк! – скулил Колян.
- Сукач не Сукач, какая разница, кто свидетель. Здесь так парни, либо всё чисто, либо всё грязно и мокро от крови. Бабки гуляют на этом деле немереные, народ отстреливают штабелями, поэтому кого затошнит, пусть выблюется. Плохо, конечно, что фээсбэшник…. Но что поделать, не он первый, не он последний. Зато у нас будет время, пока спохватятся, пока начнут расследования, мы будем уже далеко – в ближнем зарубежье, - говорил с нарочитой издёвкой этот амбал и вызывающе поглядывал на Крутого.
- А мы? – спросил Крутой.
- А кто виноват? Башкой надо было думать, мозгами шевелить, сельпо хреново! У нас свои правила в этом бизнесе, свои законы. Бошки отстреливаем только так…. – И как бы в доказательство словам, этот киллер достал из подмышки ствол.
Водрузилась гнетущая тишина. Девятка плавно рулила в обратном направлении. Водила – само спокойствие и безмятежность, - вёз всю эту компанию как будто на пикник, а не на убийство людей.
Но вот он затормозил у того самого места, где нужно было выходить и идти пешком.
- Предупреждаю, дверями не хлопать, передвигаться тихо, - ещё в салоне напутствовал убивец. Он вышел первым и вскинул руку с пистолетом дулом вверх на уровне головы, оттопырив мизинец.
Крутельников почувствовал, что попал в водоворот каких-то очень паршивых событий, в тиски каких-то гнусно сложившихся обстоятельств, и что самое поганое, он ни коем образом не мог на них повлиять. Его мысли бестолково жужжали в голове, словно мухи в паутине – одна другой круче. «Нужно проколоть шины у их тачки», «можно попросить взять это дело на себя», «можно попробовать договориться с представителем власти», «нужно сработать Иваном Сусанином, правда, потом зело зарубят», «можно, нужно, можно, нужно…» Под ногами подушкой пружинил мягкий дёрн, изредка слышался треск сухих веток. Главарь вёл свою свору точно по следам мотоцикла, а они виртуозно петляли между стволов и кустарников в поисках более-менее удобного, легкого пути в этой жизни. Но лёгкого пути в этой жизни не было и никогда не будет.
Какая-то большая птица резко сорвалась с насиженного места и захлопала крыльями, цепляясь за ветки у самых крон высоченных деревьев, то ли дубов, то ли лип. Крутельников вздрогнул и украдкой метнул взгляд на остальных: «Филин, наверное». Его друзья, очевидно, смирились с судьбой: шли понуро, то и дело затравленно озираясь на того ухаря с поднятой вверх волыной.
Вот из-за деревьев стали проглядывать и злополучные «земляничные поляны». Главарь поднял руку. Все остановились.