«Любовь, любовь — гласит преданье —/ Союз души с душой родной —/ Их съединенье, сочетанье,/ И роковое их слиянье,/ И… поединок роковой…» Таким видел это прекрасное чувство мой великий земляк Ф.И. Тютчев. И сегодня, в День всех влюблённых, я хотела бы подарить вам, дорогие читатели, несколько восхитительных минут, наполненных любовным томлением и признаниями. Говорят, русская литература – это про страдания и боль, но для меня она полна философскими идеями и любовью. И четыре объяснения в чувствах, данные ниже, верное тому доказательство.
Признание Константина Треплева Нине Заречной (пьеса А.П. Чехова «Чайка»)
Т р е п л е в. Нина, я проклинал вас, ненавидел, рвал ваши письма и фотографии, но каждую минуту я сознавал, что душа моя привязана к вам навеки. Разлюбить вас я не в силах, Нина. С тех пор, как я потерял вас и как начал печататься, жизнь для меня невыносима, – я страдаю... Молодость мою вдруг как оторвало, и мне кажется, что я уже прожил на свете девяносто лет. Я зову вас, целую землю, по которой вы ходили; куда бы я ни смотрел, всюду мне представляется ваше лицо, эта ласковая улыбка, которая светила мне в лучшие годы моей жизни...
Объяснение Фёдора Ивановича Лаврецкого и Лизы (роман И.С. Тургенева «Дворянское гнездо»)
— Я… я… выслушайте меня, — прошептал Лаврецкий и, схватив её руку, повёл её к скамейке.
Она шла за ним без сопротивления; её бледное лицо, неподвижные глаза, все её движения выражали несказанное изумление. Лаврецкий посадил её на скамейку и сам стал перед ней.
— Я не думал прийти сюда, — начал он, — меня привело… Я… я… я люблю вас, — произнёс он с невольным ужасом.
Лиза медленно взглянула на него; казалось, она только в это мгновение поняла, где она и что с нею. Она хотела подняться, не могла и закрыла лицо руками.
— Лиза, — произнёс Лаврецкий, — Лиза, — повторил он и склонился к её ногам…
Её плечи начали слегка вздрагивать, пальцы бледных рук крепче прижались к лицу.
— Что с вами? — промолвил Лаврецкий и услышал тихое рыдание. Он понял, что значили эти слёзы. — Неужели вы меня любите? — прошептал он.
— Встаньте, — послышался её голос, — встаньте, Фёдор Иваныч. Что мы это делаем с вами?
Он встал и сел подле неё на скамейку. Она уже не плакала и внимательно глядела на него своими влажными глазами.
— Мне страшно; что это мы делаем? — повторила она.
— Я вас люблю, — проговорил он снова, — я готов отдать вам всю жизнь мою.
Признание Пьера Безухова Наташе Ростовой (роман Л.Н. Толстого «Война и мир»)
И ещё больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал, как под очками его текли слёзы, и надеялся, что их не заметят.
— Не будем больше говорить, мой друг, — сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
— Не будем говорить, мой друг, — я всё скажу ему; но об одном прошу вас — считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому-нибудь — не теперь, а когда у вас ясно будет в душе, — вспомните обо мне. — Он взял и поцеловал её руку. — Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… — Пьер смутился.
— Не говорите со мной так: я не стою этого! — вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал её за руку. Он знал, что ему нужно что-то ещё сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
— Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, — сказал он ей.
— Для меня? Нет! Для меня всё пропало, — сказала она со стыдом и самоунижением.
— Всё пропало? – повторил он. — Ежели я был бы не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Прощальное письмо Желткова к Вере Шеиной (повесть А. Куприна «Гранатовый браслет»)
В шесть часов пришел почтальон. На этот раз Вера Николаевна узнала почерк Желткова и с нежностью, которой она в себе не ожидала, развернула письмо.
Желтков писал так:
«Я не виноват, Вера Николаевна, что богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к Вам. Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей — для меня вся жизнь заключается только в Вас. Я теперь чувствую, что каким-то неудобным клином врезался в Вашу жизнь. Если можете, простите меня за это. Сегодня я уезжаю и никогда не вернусь, и ничто Вам обо мне не напомнит.
Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете. Я проверял себя — это не болезнь, не маниакальная идея – это любовь, которою богу было угодно за что-то меня вознаградить.
Пусть я был смешон в Ваших глазах и в глазах Вашего брата, Николая Николаевича. Уходя, я в восторге говорю: «Да святится имя Твое».
Быть может, вы тоже вспомните прекрасные признания, которые читали или слышали из уст любимых?
Подготовила Анна Терехова