"В июле 1518 года одной женщине по имени Троффеа вздумалось выйти на улицу и потанцевать. Что ею двигало — непонятно, потому что она плясала, по разным данным, от четырёх до шести дней. Ещё несколько молодых женщин сначала попытались остановить её, но затем начали танцевать вместе с ней. После к ним присоединились мужчины и количество танцующих возросло до 34 человек, а потом и до 400. Так они и плясали, пока магистрат Страсбурга и местный епископ не вмешались и не приказали скрутить всех и отправить в больницу. Длилась вся эта дискотека ни много ни мало месяц. Некоторые особо буйные танцоры умудрились умереть — скорее всего, от сердечных приступов, инсультов и физического истощения. По самым смелым оценкам, в день гибло по 15 человек. Впрочем, эта цифра вполне может быть преувеличением более поздних хронистов. В частности — знаменитого алхимика и врача Парацельса, который расследовал причины танцевальной чумы спустя восемь лет. Однако то, что люди ни с того ни с сего впадали в безумие и кидались в пляс, подтверждено вполне достоверно. И случалось это не только в Страсбурге, но и в Эрфурте, в Маастрихте и других городах Западной Германии, Нидерландов и Северо‑Восточной Франции. Болезнь получила название «пляска святого Вита». Среди возможных причин произошедшего — массовая истерия на почве стресса (жизнь в Средневековье к этому располагала), интоксикация хлебом со спорыньёй (отравление ею называется эрготизмом), которая содержит алкалоиды, действующие как ЛСД, или просто религиозный экстаз."
"Клавдий был неплохим императором: понастроил кучу дорог, акведуков и каналов, восстановил римскую экономику, после того как над ней надругался его предшественник, Калигула, и начал завоевание Британии. В общем, нормальный правитель, бывало и хуже. От первой жены, Плаутии Ургуланиллы, у него был сын — Тиберий Клавдий Друз. Император заранее обручил его с дочкой командира своей преторианской гвардии, Сеяна. Этот брачный союз должен был навести мосты между Клавдием и преторианцами, но Друз смешал все карты. На каком‑то пиру он подбросил в воздух грушу. Поймал её ртом. Подавился и умер. Всё. Об этом написал римский историк Светоний. А мораль здесь такова: не балуйтесь с едой."
"С преступниками в Средневековье никогда особо не церемонились. Пол, возраст, физическое состояние и даже биологический вид Фемиду заботили мало. Если уж на то пошло, было абсолютно неважно, жив ли подсудимый вообще.
Поэтому, если закон нарушал не человек, а зверь, птица или даже насекомое, средневековые европейские суды всё равно проводили слушание. Обвиняемым назначали адвокатов, позволяли вызывать свидетелей, их блеяние или рычание заносили в протокол — в общем, всё по правилам юриспруденции. Чаще всего подсудимыми становились свиньи. Они могли нападать на маленьких детей, оставленных без присмотра, и поедать их. Судили убийц по всей строгости. Например, в 1386 году во французском городе Фалез свинья обглодала младенцу по имени Жан ле Мо лицо и руку, чего последний ожидаемо не пережил. Адвокат не смог найти смягчающие обстоятельства, и после девятидневного следствия обвиняемой отрубили лапу и рыло, воспроизведя таким образом повреждения, нанесённые жертве. А затем одели в человеческую одежду и вздёрнули на виселице. При этом палач испачкал свои перчатки и потребовал у местного виконта, руководившего процессом, 10 су на новые. Деньги он получил, чем был «весьма доволен». Ещё один интересный судебный процесс над хавроньей произошёл в 1394 году в Нормандии, в городе Мортене. На этот раз перед повешением свинью ещё и проволокли по улицам под крики толпы: «Позор! Позор!» Всё потому, что имело место отягчающее обстоятельство: обвиняемая не просто съела ребёнка, но сделала это в пятницу — а это постный день. Суду подвергались не только свиньи. Как‑то раз в 1474 году в Швейцарии, в городе Базель, петуха приговорили к сожжению. Почему? Потому что он, по словам хозяйки, отрёкся от Господа, стал колдуном, вступил в связь с Сатаной и снёс яйцо без желтка. А из таких яиц, как известно, вылупляются василиски — чудовища, обращающие людей взглядом в камень. Вина подсудимого была доказана, его отправили на костёр, а яйцо уничтожили, прежде чем монстр появился на свет. Судили также саранчу за порчу урожая, крыс за поедание зерна в особо крупных размерах и не только. Например, в 1451 году в Лозанне провели процесс над пиявками и вынесли такую меру судебного пресечения: кровососам предписывалось покинуть окрестности города. Пиявки ослушались, и местный епископ отлучил их от церкви. Мог бы и епитимью наложить для начала, но решил рубануть сплеча. Наверное, пиявки сильно расстроились."
"Существует такая краска — mummy brown, или egyptian brown, или caput mortuum («голова мертвеца»). Она имеет насыщенный коричневый оттенок — что‑то среднее между жжёной и необработанной умброй. Её очень ценили художники‑прерафаэлиты. В XVI–XVII веках её делали из белой смолы, мирры и измельченных останков древнеегипетских мумий — как человеческих, так и кошачьих. С теми же целями использовали мумии гуанчей, коренных жителей Канарских островов. Проблема в том, что мумий на всех художников не напасёшься, поэтому продавцам краски приходилось идти на хитрости. Когда нормальной мумии под рукой не было, таковую изготавливали из преступников или рабов. Один продавец в городе Александрии сделал аж 40 штук собственноручно., чем они, собственно, картины пишут, краска начала резко терять популярность. Например, баронет Эдвард Бёрн‑Джонс торжественно предал земле тюбик с таким пигментом, отдав почести усопшему. Сейчас аналогичный оттенок получают из смеси каолина, кварца, гетита и гематита. Ещё из мумий делали лекарственный препарат мумиа, или мумиё, — смесь смолы и толчёной мумии, афродизиак, принимать внутрь. И леденцы с мёдом (лекарство от всех болезней, принимать орально). А вот слух, что мумиями паровозы топили, — миф, появившийся благодаря творчеству Марка Твена."
"Observateur des modes. 1810-20-е гг. Мужская мода".
"В Средневековье с ведением следствия были некоторые проблемы: отпечатков пальцев не собрать, анализ ДНК не провести, камеры наблюдения широкого распространения ещё не получили. Поэтому оставалось полагаться только на показания свидетелей. А за отсутствием таковых — на божью волю. Поскольку напрямую выяснить её не представлялось возможным, приходилось использовать обходные пути. Способ первый — ордалии, то есть испытания огнём либо водой. Подсудимому в руки давали раскалённый камень либо покрасневший от жара кусок железа или свинца. Сумел пронести нужное количество шагов — оправдан. Возможных ведьм и еретиков следовало топить или окатывать кипятком, выживших прощали. Считалось, что невиновным поможет Бог. Как вы понимаете, помогал он немногим. Способ второй — суд поединком, что ещё интереснее. Во время боёв случались всякие забавные казусы. Например, один такой поединок описал хронист Гальберт из Брюгге в своей летописи «Предательство и убийство Карла Доброго, графа Фландрии». Один рыцарь, Герман Железный, обвинил другого, Гая из Стеенворда, в пособничестве убийству графа. Они начали судебный поединок, и вот что из этого получилось: "Гай сбил с лошади своего противника и прижал его копьём… Затем Герман выпотрошил лошадь Гая, бросившись на него со своим мечом. Гай, упав с лошади, обрушился на Германа с обнажённым мечом. Это была долгая и ожесточённая схватка с лязгом мечей, пока оба не устали и не перешли к борьбе. <…> Герман переместил руку к кирасе Гая, где тот не был защищён, схватил его за яички и, собрав всю свою силу, отбросил Гая от себя. Этим движением все нижние части тела Гая были раздавлены, и он сдался, крича, что его победили и он умирает." - Гальберт из Брюгге. Германа объявили победителем, а израненного Гая вместе с другими заговорщиками, виновными в убийстве графа, повесили."
