На взгляд многих, неискушенных в лишениях коллег, эта командировка была самой ох..ой за весь период существования Фирмы. Просится параллель с Ледяным походом войск генерала Каппеля, в результате которого все, кто выжил – получали Золотой знак отличия. Наша же награда была обозначена в Письме Шефа жирным шрифтом: «Кто не был в отпуске, считайте, что это отпуск», означало ли это, что нам теперь обломится отпуск, или же то, что теперь каждую командировку мы должны встречать танцами и всеобщим ликованием. Это напомнило мне разговор с бывшим коллегой, который на вопрос: «Как дела?» тоном рапортующего пионера ответил: «Все отлично, дрочим-с! И не просто, а как начальство требует: с выдумкой, вприсядочку». И такой от него повеяло энергией, самоотдачей, что в тот момент стало даже завидно. И вот, выдался такой уникальный шанс послужить Родине.
Иногда кажется, что реальной смысловой нагрузки подобные выездные комиссии не несут, но, основное воздействие состоит в самом факте приезда, то есть в тревожном процессе ожидания на местах. Данный процесс мотивирует местечковое руководство к активным действиям, что, в свою очередь и приносит ожидаемую прибавку золота. Это тебе не телефонные накачки сверху, это, так сказать, реальные опасения за свою ориентацию, они рождают искреннее желание привести все дела в порядок, а также срочно убрать остатки разгула. Мы реально чувствуем себя тапком, нависающим над тараканом, отчего тот мечется и шустрит: у каждого своя роль, естественно, в интересах общего дела.
Хочу быть вам полезен как мужчина.
Где-то до середины предложенного списка пути: Хабаровск – Амурск – Албазино –Амурск – Охотск –Хаканджа, я еще довольно отчетливо ощущал свою адекватность, но далее – как специалист и человек был определенно дезориентирован. И не только я, так как похоже, все наши общие усилия сводились теперь к поигрыванию желваками, что, как ни странно, приносило больший эффект. Кроме того, отрадно осознавать, что и трезвым я продержался дольше других – до Оглонглей (условное название).
В Оглонглях же мы разделились на две неравные группы по непонятному принципу, может, по наличию внутренней свободы. Плотная группа товарищей, видимо, раздолбаев, включая меня, была направлена в путешествие на низкоскоростном теплоходе, а малочисленная элитная группа возглавляемая Шефом, речные просторы планировала осваивать на современном высокоскоростном катере.
Прошу меня назначить патриотом.
Униженные, мы грустно поплелись на причал искать наш толкач-теплоход. Причем обнаружили его не сразу, а чтобы попасть на него, пришлось перелезать через совокупленные с ним такие же бедолаги-корабли. Однако нас встретили на месте дислокации нас приветливо и указали на свежесбитые стол и лавки. Отличная погода, прекрасное настроение. Правда, несколько насторожил тот факт, что в момент нашего прибытия с корабля откачивали топливо, видимо, пизд..ли. Сразу вспомнился фильм «День радио», где корабль по этой самой причине как-бы терпел бедствие и его как-бы спасали. Но появился капитан, устроил разборку, наехал на кого надо, что интересно, из его речи мы поняли только нецензурную часть, в результате топливо начали закачивать обратно. Затем капитан подошел к нам, четко, нога об ногу – поприветствовал и обрисовал перспективу 8-часового замечательного плавания. Так-то нас насторожил его необоснованный оптимизм. Неожиданно, к берегу подъехала вахта со счастливыми обладателями билетов на скоростной катер, – они показывали пальцем на наш тихоход и обидно смеялись. Бывшие товарищи привезли нам коробки с едой, которые мы забрали, изображая счастья на лицах и всячески скрывая нашу моральную раздавленность. Команда подхалимов отъехала в поселок, радостно пообещав, так сказать, догнать и перегнать. Мы пребывали в задумчивости, только один опытный геолог метнулся в нужном направлении и принес тяжелый булькающий пакет.
Ничто не помешает нам отвлечься.
Тронулись, ситуация напряженная, коллектив не слажен, лидера нет. Я задумчиво смотрел на воду, начальник механической службы, милейший человек, намекающе поглядывал на стол, а длинноволосый геолог, поклонник русского рока максимально незаметно выставил булькающий пакет. Повисла гнетущая пауза. Вдохнув, очень главный Геолог, вытащил литровую бутыль и молча начал разливать по стаканам. «Вам сколько налить?» - притормозил он на моем стакане, ожидая, ориентируясь на мою постную рожу, услышать, типа «Я не пью». Но я ответил туповатой цитатой из фильма: «Что, краев не видишь?», все засмеялись, и мы выпили подряд два раза. Тотчас же все изменилось: солнце, воздух, вода вокруг и еда на столе – соединились в сгусток пряного удовольствия. Пошли байки, очень главный Геолог, как опытный сплавщик, посвящал нас в тонкости сплава. Например, запрещено прямо с борта справлять нужду, причем геолог рассказал нам несколько историй о необдуманно писающих, которые все заканчивались абсолютно одинаково, а именно, - всплывающими не сразу трупами. В результате мы дружно бросились к капитану с единственным вопросом- где, тот странно посмотрел на нас и пояснил, что на корабле туалет так-то называется гальюном. Часа через два по продолжению банкета, зоркий геолог закричал: «Смотрите, наши плывут. - И зачем-то добавил - Прячьте водку. И действительно, нас настигал, когда-то вожделенный быстроходный катер. Мы радостно махали передовому отряду руками и удивились, отчего они также радостно не приветствуют нас в ответ. Но все прояснилось, когда катер поравнялся с нами. Пассажиры представляли собой до крайности измученных людей, которые стояли, наполовину скрючившись, т.к., видимо, сидеть было не в кайф. Бывшие злопыхатели находились в некоторой прострации, - онемевшими руками вцепившись в поручни трясущегося, дико подпрыгивающего скороходного катера. Таким образом, проманкировав нашими дружескими объятиями, удачливые коллеги и умчались - с перекошенными лицами – вдаль, имея в перспективе еще 3 часа благородных физических мучений.
Мы же в сладостной дреме доползли до места назначения, под занавес поучаствовали в увлекательном процессе пришвартовки – причем, не к берегу, а к другой барже, которая, в свою очередь никак не могла прилипнуть к причалу. Вот мы и сыграли роль веселого толкача, разгонялись и бились об нее, радостно подлетая в воздух, и ощущая себя пиратами, берущими на абордаж. В гостиницу мы прибыли в 9 часов вечера в замечательном настроении, и я не преминул поделиться им с коллегой, прибывшим двумя часами ранее. Я нашел его без труда, в ресторане, играла музыка, бывший пассажир скоростного катера сидел за столиком, увидев меня, он предложил бутылку водки, которая в его вибрирующих руках напоминала работающий отбойный молоток. Однако я, поздравив его с прибытием, от водки весело отказался: «Мне не нужна эта мерзость» и покинул помещение. Утром попытался понастальгировать – пройтись по Николаевску – городу, где 15 лет провоевал наскоками, но получилось явно фальшиво, примерно как у эмигрантов, льющих слезы по России на надежном расстоянии.